Фирменный поезд Фомич - Виктор Колупаев

- За показ деньги платят. Шучу, шучу. Деньги нужны совсем на другое. И потом, ведь заимообразно.

- Деньги соберем, - сказал Степан Матвеевич. - Артем, пишите. Придется складываться. Кто сколько может?

Денег у меня уже не было. Ничего я не мог сложить с другими. Но деньги нашлись. И не только в нашем купе. Я записывал.

Валерий Михайлович принял деньги с достоинством и еще раз заверил, что берет их заимообразно. Он высвободил ноги из валявшихся на полу простыней и шагнул к макету.

- Уйдет, - убежденно сказал Валерка. - Как пить дать, уйдет.

- Туфли? - нисколько не обиделся Валерий Михайлович. - Туфли ведь остаются здесь.

- Туфли жмут.

- Жали, да перестали. Растоптались, так сказать.

- Все равно уйдет, - повторил Валерка.

- Я могу и не экспериментировать, - предложил Крестобойников.

- Прошу вас, - сказал Степан Матвеевич.

Валерий Михайлович преспокойно опустил в крышу макета левую ногу. Она вошла туда как в туман. Затем вторую. Вот он уже погрузился по пояс. Затем лишь голова осталась на поверхности макета. Голова повернулась лицом к ошарашенным зрителям, подмигнула и исчезла.

Все. Валерий Михайлович ушел в настоящий, не игрушечный мир.

Никто ничего не сказал, даже не ойкнул, не охнул.

Прошла минута. Валерий Михайлович не возвращался. Прошла вторая...

- Теперь мы знаем, как нужно уходить, - сказал Степан Матвеевич. Шагнул, и все. Начали.

Валерка стукнул ногой о крышу макета. Только и всего. Никуда его нога, ни в какой туман не вошла.

- Осторожнее! - крикнул Семен. - Крышу обвалите. Там же паника начнется, и магазин закроют.

Валерка растерянно оглянулся.

- Еще раз, - сказал Степан Матвеевич. - Только действительно осторожнее.

За окнами универмага можно было рассмотреть какое-то ускоренное движение маленьких человечков. Наверное, магазин и в самом деле тряхнуло.

И снова Валерку постигла неудача. И еще, и еще!

- Разуться надо, - подсказал Михаил.

Валерка безропотно разулся. Он сейчас бы даже и разделся, если бы это только помогло ему выполнить задание. Но и босой командир строительного отряда не смог проникнуть в макет. Валерка явно растерялся.

- Тут что-то не то, - сказал Иван.

Все мучительно думали, в чем же секрет? Что все пропустили, не заметили в действиях Валерия Михайловича? Лишь начальник поезда с удивлением смотрел на чудеса науки.

Попытку Валерки повторил студент Михаил. Результат оказался тем же самым. Попробовали и другие студенты. Нет. Ничего у них не выходило. Настрой, что ли, был не тот? Или просто не поняли технику исполнения? Впрочем, не вышло вообще ни у кого. Степан Матвеевич даже был вынужден прекратить эксперименты, потому что, как ни осторожно пытались проникнуть через крышу макета экспериментаторы, а легкие толчки все же случались. Это для нас они были легкими, а для людей в магазине, наверное, весьма ощутимыми. Через миниатюрные окна уже замечались приметы паники.

- Прекратим, - сказал Степан Матвеевич. - Тут что-то другое.

- А вот и не вышло, - сказал Семен. Он, несомненно, был рад нашей неудаче.

- Вот что, Семен, - сказал Иван, - рассказывай, как туда нужно проникать, или я за себя не ручаюсь.

- Не ручаешься! - мгновенно вскипел Семен. - Ты за себя не ручаешься! Я тоже за себя не ручаюсь! Ты думаешь, я не вижу, я слепой? Нет, фигу! Я все вижу.

Иван едва сдерживал себя. Семен, конечно, заметил кое-что правильно. Но глаз своих Иван на Тосю не "клал", и мыслей у него никаких черных не было. Ну, страдал, конечно, человек. Страдал. Это было видно. Я, по крайней мере, видел. Такое случается с людьми. Но и боролся с собой Иван, честно боролся. И ничего Семен не мог поставить ему в вину. Напрасно он набросился на Ивана.

Да-а... Теперь Семен был под надежной защитой. Он мог говорить Ивану что угодно, и тот все равно смолчит. Семен даже ударить Ивана мог, и тот все равно бы не ответил, разве что зубы свои стер в порошок. Все точно рассчитал Семен Кирсанов, единственный, кто мог сейчас помочь нам.

- Что же это он так про свою жену? - недоуменно спросил Степан Матвеевич. - При чем тут Тося?

- Да ни при чем, - сказал я.

- Ага! Ни при чем? Сам нашел кралю с ребенком и теперь хочешь, чтобы и Тося!

- Ну ты тип, Семен, - сказал я. Ведь ничем его сейчас не возьмешь. Полностью обезопасил себя со всех сторон.

- Ради бога, - попросил Степан Матвеевич, - расскажите или покажите, как это делается.

- Да делайте что хотите. Вас много, а я один. Только в том и вся ваша сила, что вас много!.. Пусть он вообще на Тосю не смотрит. И на глаза не попадается. Знаю я, садятся холостыми, а вылазят женатыми!

- Иван, - попросил Степан Матвеевич.

Иван ничего не сказал, протиснулся между людьми и пошел по коридору в сторону купе проводниц.

- Вот и пусть ходит ищет себе в другом месте.

Никто не бросился вслед за Иваном...

25

- Что еще нужно сделать? - спросил Степан Матвеевич.

- Ничего, - буркнул Семен. Он вдруг ни с того ни с сего сник, увял, постарел.

Но он все же шагнул к макету, поднял ногу прямо в ботинке, опустил ее в крышу, и снова, как в молоко, вошла она туда, потом вторую, погрузился по пояс, исчез весь, даже не взглянув на нас.

- Все равно ничего не понял, - сказал Валерка.

- Я тоже, - сказал Степан Матвеевич.

Ничего не понял и я. Никакого дополнительного секрета и фокуса здесь не было. Семен исчез, и все.

- И этот навек, - прошептал начальник поезда.

Но Семен исчез не навек. Голова его вынырнула из крыши даже нетреснувшего и нераскрывшегося макета, потом плечи, туловище, руки, ноги. Вот он спрыгнул на пол и преспокойно уселся на свое место.

- Демонстрационный зал там, моды показывают.

И все.

- Так в чем же дело? - устало спросил Степан Матвеевич.

Никто не знал. Валерка по своей инициативе снова подошел к макету и попытался влезть в него. Нет. Ничего у него не вышло.

- В чем дело, Семен? - умоляюще проговорил Степан Матвеевич. - Ведь для дела, для спасения...

- Не знаю. Я прохожу, а вы почему-то нет. Так он устроен.

Семен не врал. Да и для чего ему было сейчас врать? Просто макет впускал в себя только его и Валерия Михайловича.

- Вы точно не знаете?

- Ничего я не знаю. Я думал, он всех пускает, кто хочет.

Хорошо заметная растерянность поселилась среди нас. Ну работай, голова, работай! Что ж уж, совсем безвыходное положение, что ли?

- Надо знать, для чего этот макет был создан, - сказал Федор. - У него какое-то одно-единственное назначение.

- Что значит для чего? - не понял я.

- Ну тот, Афиноген-то, для чего его сделал? И почему бабуся не взяла его с собой?

- Дарственная, - пробормотал Семен.

Его никто не слушал. При чем тут дарственная? Никакой дарственной не было. Бабуся совсем не хотела везти этот чемодан своей родственнице и ее дочери, потому что у них и так вся жизнь в тряпках. Вроде злого подарка был этот чемодан. И что имел в виду Афиноген, когда создавал эту чудовищную игрушку?