Оковы страсти - Джозефина Кэрсон

Линда была довольна, что Грэг был вынужден выглядеть прилично. На нем были белые брюки, светло-голубая рубашка и даже — чудо из чудес! — галстук.

Он обнял Бадави за плечи и указал на сидящих на патио.

— Мистер Бадави, разрешите представить вам мою семью. Это моя жена Линда, ее сын Томми — бедный малыш уже спит, и его няня Сарра Голдман, она у нас как член семьи.

Гость подошел к Линде и приподнял руку.

— Прошу вас не поднимайтесь, дорогая леди. Разрешите мне поприветствовать вас и вашего очаровательного сына.

Он щелкнул каблуками, наклонился и поцеловал ей руку. Затем подошел к Сарре и проделал то же самое.

— Прошу вас садитесь, мистер Бадави. — Грэг предложил ему самый удобный стул. — Хотите что-нибудь выпить? Насколько я помню, вы не пьете ликер?

— Больше не пью. Я бы предпочел выпить стакан простой воды с ложкой меда. — Он сел, аккуратно положив нога на ногу.

— Считайте, что уже сделано, — Грэг вызвал миссис Фултон и дал ей соответствующие указания.

— Ваш муж сказал мне, что ему пять лет, — Бадави указал на Томми. — Как я понял, он от предыдущего брака?

Линда почувствовала себя неловко от слова «муж», но героически кивнула в ответ.

— Да. Я сейчас… Я была вдовой.

— Вы выдержали достаточный срок до своего второго замужества?

— Достаточный? Я не знаю. Прошло почти два года.

— Два года достаточно, — удовлетворенно кивнул Бадави и метнул многозначительный взгляд на Сарру. — Я сам уже три года как вдовец.

Сарра поспешила перевести разговор на другую тему.

— Расскажите нам о себе, мистер Бадави. И о вашем бизнесе. Для нас с миссис Хьюстон музыкальный бизнес — это что-то новое.

Экономка вкатила столик с напитками. Грэг начал смешивать для гостя мед с водой, пока тот сосредоточил все свое внимание на Сарре.

— О себе? Я родился в Болгарии, — начал он театрально. — У меня смешанное происхождение, как у той музыки, которую я записываю. Я гражданин мира, и моя музыка — это музыка многих стран.

Вот, те на, с удивлением подумала Линда. Он же увлечен Саррой. Он с ней флиртует. И это называется на редкость добропорядочный человек. Как же нам с этим быть?

Грэг вручил Бадави напиток и подсел к Линде, ехидно улыбнувшись ей.

— Привет, дорогая. — Он обнял ее и поцеловал в обнаженное плечо. Несмотря на теплый вечер, его прикосновение вызвало у нее озноб. Аромат туалетной воды, исходивший от него, дурманил ее. Она натянуто улыбнулась в ответ и повернулась к Бадави.

— Мой дед, — продолжал тот, — был шотландцем. После первой мировой войны он оказался в Болгарии, где влюбился в мою бабушку, болгарку. Моя мать была их старшим ребенком. Отец — наполовину француз, наполовину араб.

— Как бы вам понравилось, если бы я надел галстук в виде форели? — прошептал Грэг в ухо Линде.

— Можете напялить на себя хоть скумбрию, мне это совершенно безразлично, — тихо пробормотала она, стараясь сохранить при этом милое выражение лица. Потом снова обратилась к гостю: — У вас, должно быть, замечательная семья, мистер Бадави. Люди разного происхождения обычно прекрасно ладят друг с другом.

— Ничего подобного. Мы все постоянно ссорились, — грустно ответил он. — Поэтому, как только подрос, я уехал из дома в Финляндию. Но это было только началом. Потом моим деловым центром стал Дублин. Сейчас я записываю музыкантов отовсюду — из Ирландии, Шотландии, Франции и даже Албании и Югославии. Мистер Хьюстон все это прекрасно знает. Мне не хочется утомлять его повтором.

Грэг в это время, как бы увлекшись шарфиком, стягивающим волосы Линды, нежно поглаживал пальцами ее шею, обдавая своим дыханием ее обнаженное плечо.

— Мне нисколько не скучно, мистер Бадави, — любезно сказал он, продолжая ласкать ее нежную кожу.

Негодяй, смутилась Линда. Ты пытаешься играть со мной, точно так, как играешь на своей гитаре. Ничего не выйдет. А у самой все пересохло в горле, и она снова ощутила знакомую слабость в коленях.

— Расскажите о своей музыке, — попросила Сарра.

— Это смешанная музыка, моя дорогая миссис Голдман, — улыбнулся Бадави. — В пятидесятых годах в вашей стране родилась величайшая музыка века — рок-н-ролл. Со своим величием рока и загадочностью ролла она прекрасней любой симфонии.

— Вы любите рок-н-ролл? — удивилась Линда.

— В нем моя жизнь! — воскликнул Бадави, приложив руку к сердцу. — До него она была пустой и бесцельной. Но однажды вечером в небольшом баре в Шотландии я услышал его из музыкального ящика во всем его великолепии. Это был Элвис Пресли, исполнявший «Хаунд Дог» — «Гончая». О, это было великолепно!

— Неужели? — недоверчиво спросила Сарра.

— Да. Африканские ритмы, смешанные с американской поп-музыкой, получили новую жизнь, приобрели новый смысл. Я тогда подумал: эта музыка изменит мир! И, клянусь, так оно и вышло. Я знал, — восторженно продолжал Бадави, — что ваш знаменитый рок-н-ролл пойдет шагать по свету, как Микки Маус, кока-кола и джинсы. Народы объединят не политики, а музыка, только музыка! Наступит великое братство музыки.

— Согласен, — сказал Грэг, потершись лицом о плечо Линды, — я почти ощущаю это. А ты, дорогая?

Линда слабо кивнула в ответ, охваченная странным и волнующим чувством. Бозо вспрыгнул Грэгу на колени, закрыл глаза и замурлыкал.

— Я всегда готов был работать с теми музыкантами, которые поднялись до слияния традиционной музыки с роком, — увлеченно продолжал Бадави. — Однако в своих поисках я часто ошибался. И тогда я сделал второе великое открытие в своей жизни. — Он взглянул на звезды. — Я узнал об астрологии. Благодаря астрологии, — с трепетом произнес он, — я ощущаю себя в полной гармонии с миром. Когда я позволил звездам руководить мной, мой бизнес расцвел. И теперь я никогда ничего не предпринимаю, не посоветовавшись со звездами. Никогда. Вот почему я вначале отклонил ваше предложение, мистер Хьюстон. Мой астролог предупредил меня не иметь никаких дел с неженатыми деловыми партнерами.

— А вам не кажется, что все это слишком примитивно? — вызывающе протянул Грэг. — Только оттого, что человек не женат, он не становится плохим бизнесменом.

— Да, конечно, вы правы, — сказал Бадави. — Я и сам сейчас не женат, а с бизнесом у меня все отлично. Но звезды советуют мне иметь дело с солидными людьми, а не с бродягами.

Грэг стиснул зубы.

— Лично я никогда не считал себя бродягой.

— Видимо, со стороны видней, — спокойно возразил Бадави. — Я наводил о вас справки.

— Знаю, — с досадой сказал Грэг. — Но вы спрашивали у моих конкурентов. А нужно было покопаться поглубже.