Только не плачь (СИ) - Дюжева Маргарита

— И вообще, свали-ка с моего места. Дальше я сам поведу, — внезапно выдал он, перекрикивая музыку.

Мне совсем дурно стало. Какое сам поведу??? Он что не понимает, что пьян в хлам? Что доедет до первого дерева и убьет нас всех?

— Я тебя не пущу на руль.

— Не понял? — мутные глаза медленно наливались ярость.

— Я. Тебя. Не. Пущу. За. Руль. — Произнесла по слогам, — Сама. Довезу.

По идее можно было бы освободить ему место, а самой эвакуироваться из машины, но я прекрасно знала, что хрен он меня куда отпустит. Силой в машину усадит.

Черт с ним. Доеду. Выброшу это пьяного ублюдка в объятия голых баб и вернусь обратно…

…А дальше все будто в замедленной съемке.

Глухой поворот, навстречу машина, водитель которой внезапно врубает дальний свет. Я ничего не вижу. Кирилл орет и снова хватается за руль, вырывая его у меня из рук. Столкновения лоб в лоб удается избежать, но наш автомобиль выкидывает на обочину и несет дальше, прямо на большой дуб, который в темноте кажется исполинским монстром, тянущим к нам свои лапы.

* * *

Я с трудом открыла глаза. Голова гудела и каждое движение отдавалось острой болью в висках. К горлу подкатывала тошнота. Все вокруг было затянуто туманом. Снаружи прерывисто моргал свет, где-то что-то капало. Пахло чем-то горьким, удушливым.

Что произошло?

Потребовалось несколько секунд чтобы понять это.

Я в машине. Машина в дереве. Пахнет бензином, и он же капает.

С трудом обернувшись, вижу на соседнем сиденье Кирилла. Он без сознания, на голове — кровь. При столкновении сработали подушки безопасности, но машина немного завалилась на правый бок, и парень хорошо приложился о боковую стойку.

— Кир, — кое-как толкаю его в плечо. Никакого ответа. Голова мужа безвольно мотается из стороны в сторону.

Вроде дышит. Но я не уверена.

— Кир! — кричу громче.

Опять ноль реакции. И мне становится страшно.

— О, Боже, — всхлип сам срывается с губ, — очнись, сукин ты сын!!!

Кровь медленно капает ему на плечо.

Я зажмуриваюсь. Пытаясь отдышаться, перебороть панику, которая рвется вперед диким зверем.

Вокруг темнота. Машина, в которую мы едва не врезались уехала. Мы здесь одни.

Я одна.

Такое чувство, что меня саму перемололо в гигантской мясорубке. Больно везде. Голова, плечо, нога — я не могу пока понять и оценить масштабы повреждений, но страшнее всего от острых спазмов в животе.

Что-то не так внутри. С ребенком. Нам нужна помощь. Только как ее получить на безлюдной ночной дороге?

Мой телефон куда-то исчез, зато мобильник Кирилла лежит на самом краю панели и мне удается его схватить, хотя первые пару раз пальцы соскальзывают по гладкому корпусу.

— Черт! — ловлю телефон, едва не уронив его на пол. Экран заблокирована, но того, что мне удается увидеть, достаточно чтобы окончательно сникнуть. Связи нет. — Черт! Черт! Черт!

Сил совсем нет. Хочется прикрыть глаза и немного поспать. И я даже не мгновение поддаюсь этому порыву, но тут различаю звук, на который до этого не обращала внимания.

Щелк…щелк…щелк… Будто кто-то невидимый играет зажигалкой.

Только этого не хватало!

— Кирилл! Очнись! — снова тянусь к мужу и начинаю бить его по плечу, — сейчас рванет!

Все в пустую.

Я дергаю свой ремень безопасности. Он почему-то уже расстегнут. Не выдержал удара. Пытаюсь отстегнуть Барханова, но у него наоборот заедает замок и сколько бы я не дергала — все бесполезно.

— Ну же! — голос срывается на визг, который эхом разносится по округе.

В голове немного проясняется.

Какая разница, отстегну ли я ремень? Мне его не вытащить! Просто не хватит сил! Но и умирать рядом с ним не собираюсь.

Я отворачиваюсь от Кира и пытаюсь открыть дверь. Получается не сразу, потому что кузов от удара перекосило. Наконец, она поддается и распахивается с надсадным скрипом.

Щелканье внутри машины становится отчетливее.

Инстинкт самосохранения вопит «беги!!!», а я медлю, будто попала в облако из ваты. Каждое движение через силу.

С моего бока машина поднята над землей. Немного, но, когда я смотрю вниз, голова начинает кружиться, по затылку течет что-то теплое. Наверное, кровь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Последний взгляд на Кирилла, чтобы убедиться, что он все так же в глубокой отключке, и я делаю шаг из машины. Травмированная нога подворачивается, и я неуклюже вываливаюсь на землю. Меня хватает только на то, чтобы прикрыть живот и упасть на бок. В голове взрывается фейерверк боли.

Похоже, все еще хуже, чем я думала.

Снаружи вонь сильнее. Темная жидкость растекается по траве, зловеще бликуя в мерцающем свете фар, а под капотом проскакивают крохотные отблески. Я словно завороженная смотрю на них и понимаю, что одна хорошая искра — и машина взлетит в воздух.

Это мотивирует.

Я боком ползу от раскуроченного автомобиля, неуклюже упираясь одним локтем, царапая второй рукой землю, кое-как помогаю себе непослушными ногами.

Больно. Жутко.

Снова мутит. И это явно не токсикоз. Сотрясение мозга.

В ушах звон, перед глазами красные круги. Я почти ничего не понимаю, но продолжаю двигаться, потому что единственная мысль, которая у меня осталась — оказаться как можно дальше от машины. Длинная трава путами охватывает мое тело, будто издевается, пытается задержать. В шуме ветра слышится жестокое «не уйдешь».

…А где-то далеко-далеко — море. С мягким желтым песком, ласковыми волнами и нежным шорохом прибоя. Я так давно не видела заката над морской гладью, когда багрянец разливается по небосводу, и солнечный круг медленно исчезает за горизонтом, оставляя после себя светлое марево.

…Меня толчком выбрасывает на поверхность.

Нет никакого моря. Есть ночь, загородная трасса, машина, которая вот-вот взлетит в воздух, а я лежу, уткнувшись носом в землю.

Сколько я была в отключке? Надо двигаться дальше.

Снова ползу, а мысли плавно улетают в вишневый сад, который у нас был в деревне. Там воздух чистый-чистый, а по ночам поют соловьи.

…Снова ночь.

Теряя связь с реальностью, то выпадая из нее, то возвращаясь снова, я продолжала двигаться дальше.

Не знаю, сколько времени прошло. Не знаю, как далеко я уползла.

Ничего не знаю. Туман вокруг с каждым мигом все плотнее.

Провал.

Прихожу в себя уже на середине дороги.

Провал.

Сквозь пелену слышу какой-то грохот у машины.

Провал.

За спиной все полыхает, и дым, чернее самой ночи, столбом поднимается в небо.

Распластавшись на земле, я как завороженная смотрю на огонь, пожирающий автомобиль, и молюсь о том, чтобы он не угасал. Потому что тогда вокруг не останется ничего кроме тьмы.

Опять скатываюсь в бессознательное, а когда прихожу в себя — слышу сигнал пожарной сирены.

Он разливается, вибрирует на коже, просачивается в вены горькой надеждой.

Дальше все как в тумане. Обрывки. Машина. Пожарные. Борьба с огнем. Чей-то крик «тут выживший», встревоженные незнакомые лица, склонившиеся надо мной.

Я не понимаю, чего они говорят, не понимаю, о чем спрашивают, ничего не могу сказать в ответ, только сжимаю чью-то теплую руку и криво улыбаюсь, а от облегчения по щекам бегут слезы.

Помощь все-таки пришла.

Теперь все будет хорошо.

Глава 9

Когда Мелкий с женой уехали, я долго не мог придти в себя. Меня просто распирало от гнева, ярости и внутренних противоречий. Вот, казалось бы, я тут причем? Они взрослые люди, вот пусть сами со своими проблемами и разбираются. Но это только на словах, а на деле меня так и подмывало навести порядок во всем этом бедламе.

К счастью, немного здравомыслия в моей буйной голове все-таки осталось, и спустя пару часов всерьез опасаясь, что сгоряча натворю дел, я обо всем рассказал Демиду. Он у нас самый незаинтересованная сторона, вот пусть и рассудит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мой эмоциональный рассказ, перемежаемый отборным матом и метаниями взад-вперед по кабинету занял всего несколько минут, за время которых я снова успел завестись до самых небес. Как наяву вспомнил тот взгляд, каким Вероника одарила Мелкого. Так смотрят не на любимого мужа, а на досадную помеху.