Взгляд - Клэр Мерле

На экране загорелся банковский счет, подтверждающий заявление обвинителя.

Шок распространился по телу Аны, зародившись под ложечкой и отозвавшись в руках и ногах. Коул платил за телефон Кокса! Это значит, что он по-прежнему связан с «просветителями». Только зачем Джасперу было звонить Коксу вечером, во время концерта? Почему у него вообще оказался номер его телефона?

Обвинитель разгладил свой галстук и уселся на место. На ноги поспешно встал Джексон. Ана два раза провела пальцем, чтобы включить голосовой режим интерфейса, и тут запоздало вспомнила, что отключила планшетку. У нее сердце в пятки ушло. Она мазнула взглядом по сенсорному экрану, но значок отключения звука с него исчез. Джексон молча стоял рядом с ней и ждал. В зале суда также установилась тишина ожидания.

Она всмотрелась туда, где всего несколько мгновений назад была иконка отключения звука. У нее дрожали руки. Собственное дыхание показалось ей хриплым и громким.

Да вот же он! Она прижала вспотевший палец к иконке и принялась печатать.

«Мы хотим привлечь внимание судей к делу Питера Винсента».

Несмотря на собственное решение, Ана взглянула на Коула. Их взгляды на секунду встретились. Она вздрогнула. Джексон заговорил. Его голос звучал монотонно и неестественно. Если адвокат не начнет произносить свою речь более качественно, не один только Коул задумается над тем, что происходит.

Ана закрыла глаза. Стараясь отгородиться от Джексона и Коула, она изложила аргументацию на основании дела Питера Винсента. Слова лились у нее из-под пальцев, однако адвокат их бездарно расплескивал. Он лишал ее доводы всякого смысла и значения, так что слушать его становилось сущим мучением.

Завершая свою аргументацию, Ана взглянула на судей. Женщина смотрела на Джексона с презрением. Мужчины, сидевшие по обе стороны от нее, перекладывали свои бумажки, словно собираясь удалиться. Они даже не прислушивались к Джексону, так что он никак не смог бы повлиять на их решение.

Джексон понял, что его речь закончена, резко замолчал и плюхнулся на место. Женщина переглянулась со своими коллегами, мужчины кивнули. Без дальнейших переговоров женщина-судья поднялась на ноги, чтобы огласить решение.

Ана поспешно вскочила.

– Извините меня, пожалуйста, – сказала она. – Я понимаю, что на предварительных слушаниях этого не принято делать, но в свете распечатки звонков, которую обвинение не потрудилось предъявить нам до сегодняшнего дня, нам хотелось бы задать мистеру Уинтеру пару вопросов.

Более молодой из мужчин-судей выглядел чуть удивленным, второй мужчина и женщина не скрывали скуки.

– Хорошо. Но только будьте кратки, – сказал старший мужчина.

Ана провела ладонями по черной юбке, которую ей одолжила Рэйчел, пригладила покрашенные в темно-русый цвет волосы и расправила плечи. Вопросы были нужны ей самой и, скорее всего, только повредят Коулу, а не помогут ему. Однако ей необходимо знать правду.

– Мистер Уинтер, – сказала она и напряглась, готовясь встретиться с ним взглядом. Однако он смотрел вниз, словно понимал, что выбивает ее из колеи, и хотел упростить ей задачу. – Почему Джаспер Торелл звонил Ричарду Коксу в день своего исчезновения?

– Понятия не имею.

– Вы знакомы с Джаспером Тореллом?

– Нет.

– Что вы делали на подземной автопарковке «Барбикана» 21 марта?

Коул с интересом посмотрел на нее. Ей показалось, что ей в мозги воткнули горящую спичку, нарушив весь процесс мышления.

– Я музыкант, – сказал он. – Я пришел в «Барбикан» на концерт. Перед самым его концом я заметил, как студентка из моей академии покидает зал, и вышел следом, чтобы поговорить с ней.

Ана вспомнила идеально подобранные тональности его музыкальных мобилей. Ее не должно было бы удивить то, что он учится музыке, но почему-то это ее потрясло. Впрочем, как и все в нем.

– Вы друзья?

– Нет, мы не знакомы.

– Переходите к сути дела, мисс, – проворчала женщина-судья, – или сядьте.

– У обвиняемого имеется ясный и совершенно безобидный повод присутствовать на концерте, – заявила Ана, стараясь, чтобы ее тон стал таким же авторитетным, как у ее отца. – Если мы сможем доказать суду, что он действительно является студентом-музыкантом, как он и утверждает, и что он вышел из зала следом за сокурсницей, то мы установим мотив его присутствия в «Барбикане» в вечер похищения Джаспера Торелла. Тогда единственным доводом обвинения против мистера Уинтера станет то, что государство отняло его у матери в возрасте четырех лет, после чего он раз за разом менял неудовлетворительных опекунов, а в итоге сбежал из приюта и подростком в течение нескольких лет скрывался от властей в секте «Просвещение». Неужели мистер Уинтер будет в третий раз подвергнут дискриминации только потому, что правительство не смогло обеспечить ему нормальное детство?

Она замолчала, гадая, говорил ли Коул правду. Если он солгал, то ему же хуже!

– Поскольку это не судебное разбирательство, – добавила Ана, – то если против мистера Уинтера обнаружатся новые улики в отношении похищения Джаспера Торелла, то у суда, безусловно, останется право на его новый арест.

– Протестую! – вмешался обвинитель. – У нас есть распечатка звонков Джаспера Торелла, которая свидетельствует о его связи с мистером Коксом и мистером Уинтером.

– Однако никакой связи между сектой «Просвещение» и похищением мистера Торелла не установлено! – возразила Ана. – На настоящий момент смотрители заявляют, что это могла быть любая группа верующих или фанатиков. – Она помолчала, чтобы чуть протянуть время, готовясь к моменту, когда можно будет повернуть факты в свою пользу. – Насколько я знаю, обычно жертва не звонит своим похитителям за несколько минут до похищения. Мне это кажется довольно абсурдным. Если обвинение не может объяснить суду логику действий мистера Торелла, пытающегося войти в контакт с собственными похитителями перед самым своим исчезновением, то я не могу понять, какое отношение звонки мистера Торелла могут иметь к рассматриваемому здесь вопросу.

Старший из судей посовещался со своими коллегами, после чего кивком предложил Ане продолжать. Она решила, что он желает, чтобы она подтвердила слова Коула относительно того, что он музыкант, и вышел следом за соученицей.

– Если можно, – сказала она, – мы бы хотели включить записи камеры наблюдения, представленные в качестве улики против мистера Уинтера, на которых якобы видно, что он последовал за мистером Тореллом на парковку.

Секретарь обратилась к судьям и получила утвердительный кивок. Через несколько секунд на экране возникла запись с камеры наблюдения. На черно-белом изображении, снимавшемся сверху, было видно, как Джаспер проскальзывает в нишу около бара, а потом выходит на лестницу справа, где имеется надпись «Автопарковка». Секретарь прокрутила следующие две с половиной минуты записи, пока мужчина, очень похожий на Коула, не подошел к серебристой двери лифта рядом с той самой дверью на лестницу. У основания шеи мужчины была татуировка в виде пустого квадрата, что позволяло с уверенностью его опознать.

Около двери лифта ждала девушка.

Онемев от изумления, Ана взирала на изображение. На нем была она! Она стояла рядом с Коулом. Он что-то сказал ей, и ее изображение на экране кивнуло. Двери лифта открылись, – и они вошли в него вместе.

Ана вцепилась в стол перед собой. «Сейчас надо думать! Шизануться сможешь потом!» – приказала она себе.

Позавчера вечером она была настолько сосредоточена на поисках Джаспера, что едва заметила мужчину в белой рубашке и обшарпанных костюмных брюках, оказавшегося рядом с ней. Она решила, что он один из шоферов Чистых и едет на первый уровень, где в конце вечера собираются все водители. Ей было неуютно в лифте вдвоем с ним, но она была слишком взволнована, чтобы думать еще и об этом.

– Можно попросить прокрутить эту запись немного назад? – проговорила она.

Ее язык двигался медленно и неохотно, так что ей трудно было формировать слова. Изображение двинулось обратно, так что Коул попятился через бар. А несколько секунд спустя задом начало двигаться и ее собственное изображение.

– Можно ли получить запись камеры с коридора балкона, чтобы мы смогли убедиться, действительно ли мистер Уинтер сказал правду, что он шел следом за девушкой, а не за мистером Тореллом? – спросила она.

Секретарь кивнула, и уже через минуту на экране возник полутемный коридор, ведущий от концертного зала к бару. Ана увидела себя поспешно покидающей зал. Спустя двадцать секунд следом за ней вышел Коул. Как он оказался на балконе? И, что важнее, почему он шел за ней? К счастью, больше никто не заинтересовался тем, откуда именно они оба вышли, – с мест, предназначающихся исключительно для Чистых.

Ана чувствовала, как взгляд Коула обжигает ее через весь зал суда. Она инстинктивно поднесла руку к своим коротко остриженным волосам.