Где рождается свет (СИ) - Лия Альман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Какое счастье! — воскликнула Агнесса и засмеялась.
Она огляделась по сторонам. Вокруг никого. Грязная одежда упала на землю. Ноги осторожно ступили на гладкие камни. Прохладная, прозрачная вода тут же сомкнулась над ступнями и одарила тело приятной свежестью. Агнесса наклонилась, набрала полные горсти воды и плеснула себе в лицо. Затем прошла дальше и окунулась.
Некоторое время спустя Агнесса сидела на теплых, нагретых солнцем камнях в мокрой сорочке и раздумывала, что делать дальше. Во-первых, ей была необходима новая одежда. Ее разорванные рубаха и платье быстро привлекут ненужное внимание. В таких потрепанных нарядах никто не ходит. Во-вторых, нужно было понять, куда идти дальше. Бесконечно скитаться по городам и полям не выйдет. Она бы могла попроситься к кому-то на постой и остаться. Работать в каком-нибудь трактире служанкой или вновь стать ткачихой. Но Агнесса не была уверена, что сможет жить среди мертвецов и ничем себя не выдать. К тому же, Хранители всегда рядом. Они приходят в дома, знают все новости, а появление незнакомки непременно их заинтересует.
«Ах, если бы я могла вернуться к моим бедным родителям! Пусть бы они даже не знали, кто я», — с тоской подумала Агнесса, но тут же прогнала грустную мысль. Стоит смириться с тем, что больше им не встретиться. Иначе не только Агнесса попадет прямиком в руки Хранителей, но и мама с папой могут нечаянно оказаться в опасности. Об этом предупреждала донна Хельга.
Как-то вечером, когда солнце уже спряталось за полями, Агнесса задержалась в мастерской. Дело было перед ярмаркой, поэтому она торопилась закончить работу. Ткать ковер в свете лучины было совсем неудобно. Тусклые блики мало помогали делу. Донна Хельга спустилась сверху и всплеснула руками.
— Что же ты, деточка! Я думала тут нет уже никого.
— Простите, донна Хельга. Я надеялась вас не потревожить. Просто очень хочу закончить ковер.
— Ай-ай, милая! Ты бы хоть еще света зажгла. Разве же можно так маяться? — женщина проворно подошла к дальнему столу, зажгла несколько лучин и поднесла их к станку. — Вот так-то получше будет.
— Да я бы справилась, донна Хельга. Не стоит переводить на меня лучины.
— Не выдумывай, деточка. Свет важен, — она подтянула табурет и села рядом. — Что в работе, что в человеке. И когда опускается тьма, всегда иди на свет. А коли заплутала, тоже всегда ищи свет. Иди туда, где видела его в последний раз. Тогда и путь найдешь.
— Чудные вещи вы говорите донна Хельга, но звучит красиво, — улыбнулась Агнесса.
— Чудные они, потому что ты еще молода. Не знаешь всего, что знаю я. Тайну души не познала еще.
Агнесса неодобрительно покачала головой.
— Недобрые разговоры вы заводите, донна Хельга, — шепотом сказала она и поглядела с укором на наставницу. — Разве можно Судьбу Великую гневить?
— Ой, прости меня, деточка. Язык мой без костей. Судьбу, не Судьбу, а вот Хранителей накликаю. Самой-то мне уже не страшно, а вот тебя не хочу в их лапы отдавать. Никому неизвестно, что они будут делать.
С каждым словом Агнесса все больше хмурилась. Она не понимала, почему донна Хельга говорит такие вещи. Хранители ведь потому так и зовутся, что хранят людей. Они, конечно, выглядят жутко: черные балахоны, лиц не видно, ноги земли не касаются, и приходят почти всегда в ночи. Если только их днем не позовут. Но разве не во благо их Судьба Великая создала? Не гневи ее разговором запретным, не ходи в лес темный, да и не тронут Хранители.
— Но ведь они свет наш и оберегают, донна Хельга.
Женщина недовольно поморщилась и дернула головой.
— Ненастоящий этот свет, Агнесса. Фальшивый он. А настоящий только в душе и есть, так и знай! — она встала, убрала табурет на место и положила руку на плечо Агнессе. — А про беседу нашу лучше забудь. Глупая я, что сказала тебе столько. Не хочу, чтобы они и за тобой пришли.
Агнесса только кивнула. Пусть ей и казались странными слова наставницы, но что-то внутри будто трепетать от них начинало. А донна Хельга поправила лучину и провела рукой по вышитому узору.
— Великая ты мастерица. Вон, какую красоту создаешь! Но и отдыхать надо. Иди домой, деточка. Закончишь потом. Нам и без того есть что на ярмарку везти.
Агнесса встрепенулась, сбрасывая мантию воспоминаний. Дорога к близким теперь ей закрыта навсегда. Но думать об этом она не станет. Пора брать себя в руки и двигаться дальше. Тем более, путь теперь ясен, обзавестись бы только новой одеждой…
Сорочка почти высохла. Агнесса натянула на нее рваную юбку и рубаху, повязала ленточкой косу и отправилась вверх вдоль ручья. Как она и ожидала, вскоре вдалеке показалось селение. Верхушки оранжевых, серых и коричневых крыш на фоне яркого неба создавали незатейливый узор. Приближаться было боязно. Чего именно боялась Агнесса — встречи с мертвецами или Хранителями — она и сама не знала точно. И все же тревожное предчувствие противно зудело где-то в желудке. Придав лицу самое беспечное выражение, на какое только была способна, Агнесса подошла к селению. Домики, как на подбор, стояли добротные, крепкие. Ни одной покосившейся избушки. Видно, что тут жили люди хорошего достатка.
«Если спросят, буду говорить, что я служанка и держу путь с самой окраины в мастерскую швейных дел мастериц за платьем для госпожи. А одежда рваная, потому что поскользнулась на траве и упала с утеса», — прокручивала Агнесса в мыслях. Не очень хорошая версия, но лучшего в голову не приходило. Но, на счастье, впереди только детвора носилась. Такие на прохожих и вовсе не смотрят.
— Я же сказала кур покормить, сорванец! Мать целый день в заботах! Мог бы и помочь! — возмущалась женщина высоким голосом за раскидистым сиреневым кустом.
— Сейчас, маменька, уже бегу, — прокричал тонкий голосок в ответ.
Агнесса сбавила шаг, чтобы хозяйка ее не заметила. Голоса удалялись. Прекрасный момент, чтобы проскочить, но едва Агнесса сделала несколько шагов, как внимание ее привлекла одежда, покачивающаяся на веревке. В голове зашумело. Гулкие удары в груди отдавались набатом в ушах. Удар — зародилась идея. Удар — Агнесса стянула чужие вещи. Удар — притворив за собой калитку, кинулась в сторону от улицы.
Опомнилась Агнесса уже за краем селения. Мысленно она попросила прощения у незнакомки, а заодно и поблагодарила ее за скромное серое платье. Теперь можно и в путь.
Глава 20
Макс проснулся от невнятных
