Око за око - Санин Евгений

Он с трудом разлепил глаза и обвел мутным взглядом храпящих на скамьях рабов. Некоторые из них спали в тех позах, в которых их застигла команда отдыхать. Другие уснули, прислонившись плечами друг к другу.

Эвбулид закрыл глаза и услышал мелодичный звон упавшей на палубу монеты.

— Митра!1

— Орел!

— Опять Митра — моя драхма!

Незнакомый голос заставил Эвбулида вздрогнуть. Говорили по-каппадокийски. Он разом все вспомнил, попытался подняться и вскрикнул от боли.

Смотри, очухался!

— И, кажется, уже может говорить!

— Тогда понесли его к Аспиону!

Эвбулид открыл глаза и увидел над собой тех самых пиратов, которые бежали на него с палицей и мечом. Рассовав по карманам серебряные монеты, они подхватили пленника за руки, проволокли по палубе и бросили под ноги сидящему в высоком кресле-троносе чернобородому мужчине в пурпурной одежде.

— Вот еще один, Аспион!

Главарь окинул Эвбулида оценивающим взглядом.

— Эллин? — с грубым акцентом спросил он.

Эвбулид разлепил спекшиеся губы, выплюнул мешавшую говорить кровь.

— Д-да...

— Хорошо, — кивнул Аспион. — Свободнорожденный?

— Да.

— Очень хорошо. Значит, за тебя можно получить выкуп.

— Он убил нашего друга Орода! — вскричал один из пиратов, поднимая ведро и замахиваясь им на Эвбулида.

— А вот это уже нехорошо! — нахмурился главарь.

— Он заслуживает самой страшной смерти! — в один голос закричали земляки.

— Возможно...

— Его надо повесить на мачте!

— Нет — скормить акулам!

— Возможно, — повторил Аспион. — И, чтобы не обидеть кого-то из вас, пожалуй, я прикажу одну половину этого эллина повесить на мачте, а другую — выбросить в море!

— Позволь, я разделю его на эти половинки! — отбрасывая ведро, схватился за меч пират.

— Погоди, Пакор! — остановил его Аспион и испытующе посмотрел на Эвбулида. — Сначала узнаем, что хочет сказать нам этот эллин.

— Выкуп... — выдавил Эвбулид. — Я согласен на выкуп!

— Хорошо.

— На любой выкуп!

— Очень хорошо.

Аспион, подумав, соединил кончики пальцев, унизанных перстнями, стоимость каждого из которых могла бы поспорить с месячным доходом целого города.

— Обычно мы берем за свободнорожденного эллина выкуп в полталанта, — выделяя каждое слово, произнес он. — Но ты убил моего человека, следовательно, за это с тебя уже целый талант. Кроме того, ты должен усладить чувства мести друга убитого звоном знаменитых афинских монет. Эй, Фраат, тебе хватит четверти таланта?

— Конечно, Аспион!

— А тебе, Пакор?

— Я с большим удовольствием отправил бы этого эллина прислуживать тени несчастного Орода! — покачал головой пират и с укором взглянул на своего земляка: — Зря ты, Фраат, не дал мне этого сделать там, на триере!

— Странный ты человек, Пакор! — усмехнулся Аспион.— Недавно украл из нашей казны горсть меди, за что я поставил тебя надсмотрщиком за корабельными рабами. Только что радовался выигрышу всего трех драхм, а теперь отказываешься от полутора тысяч.

— Полутора тысяч? — недоверчиво переспросил пират.

— Конечно! — улыбнулся Аспион. — Именно столько предлагает тебе этот щедрый эллин.

— Тогда ладно, — пробурчал Пакор, засовывая меч за широкий пояс. — Только в следующий раз сразу говори, что это не какая-то жалкая четверть — а полторы тысячи!

— Мои люди не так сильны в арифметике, как в бою, но клянусь Сераписом, он разрубил бы тебя пополам с одного удара! — заметил Аспион, обращаясь к Эвбулиду. — Значит, с тебя уже полтора таланта. Ну и для ровного счета еще полталанта мне, чтобы и я не остался в убытке. Итого — два таланта! — жестко подытожил он.

— Согласен! — обрадованно кивнул Эвбулид. — В Афинах у меня есть друг... Он даст мне эти деньги! Отпусти меня, и я мигом привезу их сюда!

Пираты встретили эти слова дружным хохотом.

— Видать, Фраат вышиб тебе весь ум из головы своей палицей! — усмехнулся Аспион. — Я отпущу тебя в Афины, а ты приведешь за собой военный флот?

— Нет, что ты... — забормотал Эвбулид, отводя глаза в сторону — главарь в точности угадал его мысли.

— Мы — честные пираты, и слово свое держим! — важно сказал Аспион. — А вот что представляешь из себя ты, эллин, нам неведомо. Может, ты нас обманешь? Поэтому два таланта привезешь нам не ты! Их доставит сюда самый дешевый раб из тех, кого мы взяли на борт «Горгоны». Если, конечно, не перехитрит моих людей и не останется в Афинах или не сбежит по дороге вместе с твоими деньгами. Ну а если он проговорится, и сюда нагрянут военные корабли, поверь, прежде чем Пакор вступит в бой с твоими земляками, он испытает прочность своего меча на твоей шее! Верно, Пакор?

— Еще как! — осклабился пират.

— А где же я найду подходящего раба? — растерялся Эвбулид.

— В трюме! — подсказал Фраат. — Четверо таких, как ты, уже два часа ищут там такого раба.

— А время идет! — показал рукой на солнце Аспион. — Спеши в трюм — там тебе тоже дадут навощенную дощечку со стилем, ты напишешь на ней адрес и отдашь ее рабу, чтоб тот быстро нашел нужный дом в Афинах.

Аспион дал знак Фраату и Пакору. Они подняли Эвбулида на ноги, встряхнули его.

— Да, и называя рабу имя своего друга, богатого звонкими монетами, посоветуй ему поторопиться! — напоследок добавил главарь. — Если до нового рассвета он не привезет два таланта, я отдам тебя этим молодцам. А что они сделают с тобой: повесят, бросят за борт или продадут скупщику рабов — мне уже будет неинтересно. Прощай!

3. Самый подходящий раб

Толкая в спину, пираты повели Эвбулида по палубе. Около деревянной крышки, на которой толстый часовой, давясь, поедал вареную рыбу, запивая ее вином, они остановились.

Часовой не спеша слез с крышки, подбирая полы персидского халата, и радостно воскликнул:

— Еще один!

— Аспион пообещал нам за него по четверти таланта! — похвастал Фраат.

— По полторы тысячи драхм! — поправил его Пакор.

— О-о! — уважительно посмотрел на Эвбулида часовой и поднял скрипучую крышку, ведущую в темный трюм. — Иди!

В лицо Эвбулиду дохнуло спертым воздухом и запахом нечистот. Он замешкался, не решаясь шагнуть в трюм.

Тогда часовой, не переставая жевать, неслышными шагами зашел ему за спину и с силой толкнул ногой в поясницу:

— Иди-иди, ходячая монета!

Под Эвбулидом загрохотали ступеньки. Он больно ударялся о них, пока не оказался в самом низу. Кто-то невидимый в полутьме поднял его и усадил в угол. Принялся ощупывать все тело беглыми прикосновениями рук.

— Ты ранен? — услышал Эвбулид участливый голос. Незнакомец говорил на эллинском языке.

— Голова... — прошептал Эвбулид. — Они разбили мне голову... палицей...

— Сейчас посмотрим! — успокоил незнакомец.

— К…кто ты?

— Меня зовут Аристарх. Я лекарь. Ехал, чтобы изучать медицину, а теперь вот перевязываю раны и лечу ушибы.

Аристарх положил голову Эвбулида себе на колени и стал смывать неприятно пахнущей жидкостью ссохшуюся кровь. Затем вылил на затылок что-то холодное и плавными движениями начал втирать в голову.

Эвбулид дернулся и застонал.

— Терпи, — мягко заметил Аристарх. — Иначе ты целую неделю будешь мучаться, как от морской болезни, а к старости тебя станут донимать головные боли.

— Ты говоришь так, словно изучил всего Гиппократа! — простонал Эвбулид.

— И Гиппократа, и его ученика Падалирия, и Геродика из Саламбрии, и даже египетского жреца Гермеса Трисмегиста. Хотел еще познакомиться со священными книгами, которые, слышал, привезли из Индии в Пергамскую библиотеку Асклепия. Там говорится, как лечить многие болезни гимнастикой, да вот — не доехал...

— Болезни гимнастикой? — удивился Эвбулид, имевший самые смутные представления о медицине.

— И болезни, и даже старость! — невозмутимо подтвердил Аристарх.

— Старость?!

— Да! И я это решил доказать людям на собственном примере!

— Как это? — с невольным уважением спросил Эвбулид.

Удивительное дело — несколько минут назад даже легкое прикосновение к затылку причиняло нестерпимую боль. А теперь лекарь уже с силой втирает в него свою мазь, и он без труда выдерживал это.

Аристарх неожиданно отпустил его голову.

— Все, пока больше нельзя, — сказал он.

— Как же ты решил спасти людей от старости? — напомнил о своем вопросе Эвбулид.

— Не спасти, а отодвинуть ее! — улыбнулся Аристарх. — Но об этом как-нибудь потом. Меня ждут другие...

Он отошел в сторону, и Эвбулид услышал его мягкий голос:

— Ты ранен?

— Я – раб! – со стоном прозвучало в ответ.

— Я не спрашиваю, кто ты, а говорю — ты ранен?

Глаза Эвбулида понемногу привыкли к полутьме. Он огляделся. По правую сторону от него лежали голые по пояс гребцы. По левую — одетые в изорванные хитоны и гиматии афиняне. Они о чем-то шептались.

— А ты не обманешь нас? Не сбежишь с нашими деньгами? — прислушавшись, различил Эвбулид.