Тупик - Сара Парецки

— Спасибо, — заметила я. — Когда мне надоест работа детектива, не подыщете ли мне вакансию на одном из ваших кораблей?

Грэфалк уставился на меня в недоумении, а потом сообразил:

— О, Варшавски... Понимаю. Ладно, не дуйтесь — Дело того не стоит. Сами знаете, сколько в порту польских грузчиков, у которых силы как у быков, а ума маловато.

Я вспомнила про двоюродных братьев Бум-Бума и решила не оспаривать этот тезис.

— Короче говоря, Мартин очень быстро освоился в новом окружении — но чисто интеллектуально, не социально. Ему не хватало образования, он весьма смутно представлял себе морально-этические аспекты жизни. Через его руки проходило много денег, и Мартин стал часть из них прикарманивать. Когда отец решил подать на него в суд, я горячо заступился за парня. Видите ли, я нашел Мартина, открыл ему дорогу в жизнь... Да мне и самому было тогда всего тридцать лет. Я хотел дать ему второй шанс, но переубедить отца не сумел, и Мартин на два года угодил в Кэнтовильскую тюрьму. За месяц до его освобождения мой отец умер, и я немедленно взял Бледсоу обратно на работу. С тех пор, насколько я знаю, он законов не нарушал. Но если между «Полярной звездой» и «Юдорой Грэйн» ведутся какие-то нечистые делишки, будет лучше, если вы учтете эти обстоятельства. Надеюсь, на вас можно положиться. Не хочу, чтобы Аргус и даже Клейтон узнали об этой истории — если выяснится, что ничего особого за ним не числится.

Я допила шерри.

— Так вот что вы имели в виду тогда, в клубе. Бледсоу получил образование в тюрьме, и вы намекнули, что если пожелаете, можете рассказать об этом.

— Не думал, что вы это сообразите.

— На такую работу мысли способен даже тупоголовый поляк... Итак, на прошлой неделе вы угрожали Мартину Бледсоу, а сегодня как бы его защищаете. Когда вы были искренни — тогда или сейчас?

Лицо Грэфалка вновь вспыхнуло от гнева, но он быстро взял себя в руки.

— У нас с Мартином существует нечто вроде молчаливого уговора. Он не вредит моему пароходству, а я помалкиваю насчет его сомнительного прошлого. Тогда, в клубе, Мартин позволил себе издеваться над моей компанией. Я же дал ему сдачи.

— Что, по-вашему, происходит в компании «Юдора Грэйн»?

— Что именно вас интересует?

— Вы ведь сами пришли кое к каким выводам на основании моих расспросов в порту. Вы предполагаете, что у «Юдоры Грэйн» существуют некие финансовые проблемы. Вас это обеспокоило до такой степени, что вы сочли нужным сообщить мне тщательно скрываемую правду о Мартине Бледсоу. Эта история неизвестна даже его ближайшим сотрудникам. А если и известна, то они держат язык за зубами. Стало быть, вы думаете, что в «Юдоре Грэйн» происходит что-то серьезное.

Грэфалк покачал головой и снисходительно улыбнулся.

— Нет, мисс Варшавски, это вы приходите к таким выводам, а не я. Все знают, что вы расследуете обстоятельства смерти вашего кузена. Известно также, что вы не поладили с Филлипсом — у нас в порту слухи распространяются быстро. Если в «Юдоре Грэйн» и есть какие-то проблемы, то они наверняка связаны с финансами. Ведь ничего более важного там быть не может. — Грэфалк поиграл маслиной в бокале. — Конечно, это не мое дело, но временами я и сам удивляюсь, откуда Клейтон Филлипс берет деньги.

Я посмотрела ему прямо в глаза:

— Аргус хорошо платит Филлипсу. Возможно, Филлипс получил наследство. Или его жена. По-моему, любой из этих вариантов вполне вероятен.

Грэфалк пожал плечами:

— Мисс Варшавски, я человек очень состоятельный. Я родился в богатой семье, привык к большим деньгам. Есть достаточно много людей, у которых нет собственных значительных средств, но тем не менее они обращаются с деньгами вполне свободно и естественно. Например, Мартин или адмирал Йергенсен. Клейтон и Жанин не из этой породы. Если у них и есть деньги, то получили они свой капитал неожиданно и на достаточно позднем этапе жизни.

— Не исключено. Выходит, по вашим меркам они не могут позволить себе дом, в котором живут, и прочие роскошества. Откуда вы знаете — может быть, они получили наследство от какой-нибудь выжившей из ума бабушки? Такое случается не реже, чем растраты или хищения.

— Хищения?

— Вы ведь на это намекаете, не так ли?

— Я ни на что не намекаю, просто рассуждаю вслух.

— Ведь это вы дали Филлипсам рекомендацию в «Морской клуб»? Туда не так-то просто попасть нуворишам, судя по тому, что я слышала об этом заведении. Даже доход в четверть миллиона долларов в год не открывает доступа в «Морской клуб». Нужно, чтобы твое генеалогическое древо уходило корнями к временам Пэлмерсов и Мак-Кормиков, первых поселенцев. Но вы ввели Филлипсов в клуб. Должно быть, вы что-то знаете о них.

— Это все жена. Она обожает всякую благотворительность. Пример тому — Жанин, но, по-моему, она уже успела об этом пожалеть.

Где-то в доме зазвонил телефон, а вслед за этим ожил аппарат, стоявший в баре, — я его до этой минуты не замечала. Грэфалк снял трубку.

— Алло? Да, я отвечу на этот звонок... Прошу извинить, мисс Варшавски.

Я вежливо поднялась и двинулась в коридор, направившись в сторону, противоположную той, откуда мы вышли. Так я добрела до столовой, где коренастая пожилая женщина в белой блузке и голубой юбке раскладывала на столе приборы на десять персон. Возле каждой тарелки лежало четыре вилки и три ложки. Это произвело на меня глубокое впечатление: представьте себе — набор из семидесяти одинаковых вилок и ложек! Я еще забыла упомянуть о паре ножей в каждой тарелке.

— Думаю, это еще не полный набор, — пробормотала я.

— Вы говорите со мной, мисс?

— Нет, сама с собой. Кстати, вы не помните, когда мистер Грэфалк вернулся домой в четверг?

Горничная внимательно посмотрела на меня:

— Мисс, если вы неважно себя чувствуете, ванная находится слева за дверью.

Должно быть, на меня подействовал шерри. То ли Грэфалк туда что-то подмешал, то ли мое испорченное крепкими напитками небо не привыкло к столь изысканному нектару.

— Я прекрасно себя чувствую, спасибо. Просто хочу знать, когда мистер Грэфалк вернулся домой в четверг вечером.

— Боюсь, не могу вам этого сказать.

Горничная вновь принялась раскладывать серебро. Я подумала — уж не поколотить ли ее своей здоровой рукой, но решила поберечь силы. К тому же в столовую вошел Грэфалк.

— А, вот вы где. Все в порядке, Карен?

— Да, сэр. Миссис Грэфалк просила передать, что вернется к семи.

— К сожалению, мисс Варшавски, вынужден просить вас удалиться. Мы ждем гостей, а перед этим я еще должен кое-что сделать.

Он проводил меня до двери и стоял на пороге, пока я не пробралась через толстые столбы и не села в автомобиль. Было шесть часов. В голове приятно шумело от шерри. Как раз настолько, чтобы унять боль в плече и не повредить моему шоферскому мастерству.

Глава 14

Скромная трапеза

Возвращаясь назад к Иденс и бедности, я чувствовала себя так, словно кто-то кружил меня на вертящемся стуле. Виной тому были выпитый шерри и история, рассказанная Грэфалком. Ничего страшного. Пока доеду до дома Лотти, опьянение пройдет, а плечо разболится вновь.

Улица, на которой живет Лотти, еще более убогая, чем тот участок Холстед, где живу я. Повсюду мусор — бумажки, пустые бутылки. На тротуаре ржавеет «Импала-72», с которой сняли руль. Мимо прошла толстуха с пятью маленькими детишками, каждый из которых сгибался под тяжестью сумки с продуктами. Толстуха орала на них по-испански. Я не знаю этого языка, но он немного похож на итальянский, и я поняла, что мамаша не ругает своих отпрысков, а просто призывает их к порядку.

Кто-то бросил на крыльцо дома Лотти банку из-под пива. Я взяла ее с собой. Дело в том, что Лотти создала на своей улице маленький уголок чистоты и аккуратности, и я считала себя обязанной ей помочь.

Открыв дверь, я ощутила чудесный аромат готовящегося рагу. Как приятно оказаться у хорошей подруги и поесть простой, вкусной пищи безо всяких выкрутасов. Куда приятнее, чем вкушать трапезу из семи блюд в Лейк-Блаффе. Лотти сидела в своей сияющей чистотой кухне и читала. Увидев меня, она заложила закладку в книгу, сняла очки в темной оправе и положила их на угол стола.

— Роскошный запах. Я могу чем-нибудь помочь? — спросила я. — Скажи, Лотти, у тебя когда-нибудь было семьдесят одинаковых вилок и ложек?

Ее темные глаза весело блеснули.

— Нет, дорогая. Но у моей бабушки их было даже больше. Каждую пятницу с восьмилетнего возраста я должна была надраивать весь этот металлолом. Где это ты видела семьдесят одинаковых вилок и ложек?

Я рассказала ей про свои приключения, а Лотти тем временем разложила в тарелки рагу. Мы моментально съели его, закусывая венским хлебом с толстой хрустящей корочкой.

— Моя проблема в том, что я веду расследование сразу в нескольких направлениях. Мне нужно разобраться с Бледсоу. Нужно выяснить, кто испортил мою машину. Нужно узнать, откуда Филлипс берет деньги. Да еще взломщики, ворвавшиеся в квартиру Бум-Бума и убившие Генри Келвина. Что же они все-таки искали? Я просмотрела все бумаги Бум-Бума и ничего секретного там не обнаружила. — Я положила на тарелку вареную луковицу и мрачно уставилась на нее. — Не забудем и о главном вопросе: кто столкнул Бум-Бума в воду?