Карлуша на Острове Голубой звезды - Борис Карлов

Первую ходку на «Стрекозу» за уцелевшими вещами сделали Взломщик, Кроха и Зубрилка. Поскольку каюты Пухляка, Карлуши и Чека находились по правому, затопленному борту судна, эти трое решили, что делать им там особенно нечего. В гроте остались также Перец и Кренделёк, которые прибыли на борт совсем без багажа.

Больше всех результатами своей поездки на судно была обрадована корреспондентка Кроха: видеокамера и уже отснятый материал ничуть не пострадали. Зубрилка тоже вернулась с набитой всякой всячиной сумкой, а также прихватила подушку, матрас и постельное бельё. Тут и другие смекнули, что дали маху: спать на мокрых спасательных жилетах не самое большое удовольствие. И они тоже решили сгонять на «Стрекозу».

Катер курсировал взад-вперёд до самого вечера, и вскоре грот стал напоминать склад готовой продукции: повсюду штабелями стояли ящики с консервами, бутылками, коробки с сухарями, подмоченные мешки с крупой, мукой, сахаром и сухофруктами; инструменты, электронное и механическое оборудование и даже вездеход инженера Циркуля в разобранном виде. Взломщик также перевез в пещеру главный судовой компьютер, обладавший противоударными свойствами и нисколько не пострадавший во время аварии.

Осмотр судна изнутри показал, что благодаря своей сверхпрочной обшивке из космического сплава корпус не получил ни трещин, ни вмятин. От сильного удара отлетели раскрывающиеся створки с солнечными батареями, но пластины почти все удалось разыскать на мелководье и сложить на палубе. «Стрекозу» можно было полностью восстановить, но для этого требовалось время, а теперь никто не мог уверенно предсказать, как сложатся обстоятельства даже в ближайшие минуты…

Когда стемнело, друзья стали обустраиваться на ночлег.

До того как объявить отбой, Взломщик натянул повсюду нитки, которые соединил с колокольчиком. Любой гном или животное, сделавшие попытку проникнуть в грот, неминуемо задели бы одну из ниточек, и звон колокольчика тут же перебудил бы всех спящих.

При свете лампы, горящей от аккумулятора, путешественники разложили матрасы, подушки и постельное бельё, поужинали и легли спать.

Незадолго до того Пухляк приблизился к Чеку и шепнул:

— Видишь, как пригодился катер? Если бы я его там, в трюме, не подготовил, он бы наружу просто так не выстрелился. Нам с тобой ещё все спасибо скажут!

Чеку не нравилось, что Пухляк считает его своим союзником и говорит «мы». Теперь он горько сожалел о том, что проявил слабость и поддался на уговоры. Больше всего он боялся, что это дело как-нибудь получит огласку.

— Слушай, — прошептал он, — ты это… лучше про меня никому не рассказывай. Пусть лучше думают, что ты один такой герой…

Пухляка это устраивало. Теперь он мог быть уверен, что разоблачения со стороны Чека не последует.

— Ладно, ладно. Я никому не скажу, — пообещал он. — Только ты, главное, сам никому не проговорись.

На том и порешили.

Глава тринадцатая

Ночью Карлуша проснулся от какого-то неясного ощущения. Ему казалось, что кто-то откуда-то на него смотрит. Он незаметно приоткрыл один глаз и при свете дежурной лампы сразу увидел того, кто на него смотрел. Это был совершенно незнакомый ему бородатый гном, спрятавшийся в одном из уходящих в глубину скалы отверстий. Незнакомец с интересом разглядывал путешественников и их многочисленный багаж.

Пытаясь увидеть как можно больше, гном высунулся чуть дальше, чем следовало, и задел протянутые Взломщиком сигнальные ниточки. Тут же зазвенел колокольчик, и любопытный гость в одно мгновение исчез.

Все проснулись и начали расспрашивать друг друга, что случилось.

Карлуша рассказал о том, что видел.

Пухляк запаниковал и стал требовать, чтобы его немедленно отпустили домой на катере. Взломщик обратил внимание на то обстоятельство, что гном сам убежал, по-видимому испугавшись. А значит, бояться нечего и вполне возможно, что это какой-нибудь ещё один скитающийся по острову беглец.

Барышни заявили, что, кто бы это ни был, им теперь всё равно будет казаться, что за ними отовсюду подглядывают, а это для них крайне неприятно. Взломщик пообещал в ближайшее время обследовать пещеры и, если возникнет необходимость, заложить выходы камнями.

После этого все снова улеглись спать.

Но заснуть теперь было уже не так просто. Путешественники ворочались с боку на бок, вздыхали, шептались, а Пухляк изредка стонал от обрушившихся на него невзгод.

— Слышишь, как переживает, — шепнул Карлуша Чеку. — Наверное, всё-таки не надо было брать его в путешествие.

В ответ послышался вздох.

Постепенно все затихли, и только Чек продолжал ворочаться с боку на бок. Хорошо выспавшийся накануне (благодаря снотворной таблетке) Карлуша сказал:

— Ты чего не спишь?

— Да так… Что-то не спится. Как ты думаешь, почему ракеты до сих пор нет?

— Наверное, что-нибудь с радиосвязью, — предположил Карлуша.

— А почему же тогда никто не отправился к нашим на катере?

— Ха! На катере отсюда не доплыть.

— Почему не доплыть?!

— Тише ты, перебудишь всех. Там энергии всего на два часа ходу.

— А потом?

— Потом надо подзарядиться.

— В море?..

— Чудак, где же ты в море найдёшь электрическую розетку? Только тут, на берегу, от дизеля.

— Что же будет, если там, в море?..

— А что будет? Уже ничего не будет. Волной накроет — и ко дну.

На несколько минут оба замолчали.

— А з-зачем же он т-тогда?.. — Чек начал заикаться.

— Что з-зачем? — передразнил Карлуша. — Катер зачем?

— Д-да, к-катер.

— Ну там, туда-сюда…

— Ку-уда?..

— Слушай! — Карлуше надоел такой разговор. — Ты чего ко мне пристал? Или нормально разговаривай, или спи!

И Чек наконец решился. Он сбивчиво рассказал о том, как Пухляк собирался бежать на катере и подговаривал его самого.

— Вот гадина! — выслушав, стукнул по камню кулаком Карлуша. — А ты что?

— Я?.. Я-то, конечно, отказался, — соврал Чек.

— Это понятно… А почему раньше не рассказал?

— Так ведь мы в кораблекрушение попали.

— Да, верно. Я тогда чуть не проспал, хорошо, что ты меня разбудил. Пойду-ка дам пару раз по шее этой толстой гадине…

В это мгновение Пухляк вдруг тонко и пронзительно закричал.

Крик его разнёсся под сводами, разошёлся по уходящим вглубь каменным пещерам и вернулся жутким многократным эхом.

Все опять вскочили и, установив источник шума, окружили мокрого от страха и взъерошенного Пухляка. Ослабшей рукой он тряс в сторону темнеющего в стене отверстия и силился что-то произнести. Ему побрызгали на лицо холодной водой, похлопали по щекам, и только тогда, ко всеобщему облегчению, выяснилось, что Пухляк всего-навсего увидел очередной страшный сон.

Как утверждает наука, сны чаще всего длятся несколько минут или даже секунд, хотя утром нам кажется, что сон продолжался всю ночь. Этим объяснялось то, что Пухляк успел увидеть столь поразившие его картины за столь короткое время.

Перед тем как спутанные мысли в его голове начали превращаться в смутные образы, до него случайно донеслась фраза Карлуши «волной накроет — и ко дну». С нею он и заснул.

И это был самый страшный и загадочный сон в его жизни.

…Вот Пухляк, вернее, не сам Пухляк, а как бы его полупрозрачное астральное тело оторвалось от спящего и поднялось на ноги. (Поскольку телом называть этот фантом не совсем удобно, будем его всё-таки называть Пухляком.)

Итак, Пухляк поднялся и шагнул в глубину пещеры за незнакомцем, который пальцем манил его за собой.

Они спускались всё ниже и ниже, не торопясь и не произнося ни звука. В отблесках красных языков пламени во впадинах тяжёлых каменных стен виднелись затянутые паутиной, щёлкающие зубами скелеты, а под ногами с писком проносились стаи огромных крыс.

Почему он послушно шагал за этим гномом, Пухляк и сам не знал. Какая-то неведомая сила влекла его, и повернуть назад было невозможно.

Провожатый спускался всё ниже, и гладкая каменная поверхность под ногами вскоре превратилась в отшлифованные временем ступени.

Когда они добрались до самого центра Земли, стены вдруг расступились и Пухляк оказался в пространстве столь огромном, что сводов и границ его не было видно.

Повсюду клубился пар с неприятным серным запахом.

На входе рычала собака, глаза у которой были величиною с тарелки, а шерсть горела огнем. Она отошла в сторону, уступая дорогу, и Пухляк вдруг понял, что назад она его уже не выпустит.

В дымке полумрака поблёскивала подземная река, на которой качался прицепленный верёвочкой катер.

Пухляк запрыгнул в катер и помчался вниз по реке, в надежде, что как-нибудь выплывет из этого ужасного места.