Карлуша на Острове Голубой звезды - Борис Карлов

— Что ж, может быть, — сказал Чек. — Раз уж наука шагнула так далеко, то почему бы не придумать роботов, похожих на гномов. Тут и удивляться совершенно нечему. Только ты, самое главное, расскажи обо всем этом Взломщику.

Решив утром так и поступить, Карлуша заснул.

Утро не принесло новостей: подтверждения на радиосигналы не последовало, на экране локатора за ночь ничего не появлялось, а вытащенные из воды гномы ещё не проснулись.

Карлуша, как и собирался, высказал Взломщику свою догадку по поводу роботов.

— Молодец, Карлуша, соображаешь, — похвалил Взломщик. — Я и сам над этим много думал. Теперь нам бы их найти, а уж там разберёмся, кто они такие на самом деле…

К полудню спасённые наконец проснулись и сразу же попросили каши.

— Дайте, братцы, каши поесть! Честное слово, неделю ничего кроме бананов и кокосов в рот не брали!..

Им наварили густой манной каши, щедро заправили её маслом и солью, дали по здоровенному ломтю чёрного хлеба.

Новые пассажиры умяли кашу в считанные минуты, запили чаем и откинулись к стенкам каюты. Барышни принесли им выстиранную и выглаженную одежду, потом все собрались в кают-компании и приготовились слушать.

— Меня зовут Перец, — представился чернявый гном с пышной вьющейся шевелюрой.

— А меня зовут Кренделёк, — сказал белобрысый вихрастый гном с вздёрнутым носом.

Оба они ещё плохо соображали.

— Мы сами из Ромашкина, — начал рассказывать Перец. — У нас растет очень много ромашек. Мы делаем из них буквально всё: ткани, клей, строительные материалы, резину, лекарства…

— Погоди, — перебил его Кренделёк. — Этак ты до вечера ничего не расскажешь. Давай лучше я.

— Пожалуйста, рассказывай, — нехотя согласился Перец. — Только ты, я боюсь, что-нибудь упустишь…

И человечки, перебивая друг друга, рассказали о том, как «цирики» подхватили их на «летающее блюдце» и заставили работать на каменоломне. Как они сбежали, как мастерили плот, а потом на море попали в шторм. Как целый день их швыряло по волнам, а потом неожиданно пришло спасение…

Но больше всего слушателей потрясло то, что по словам этих гномов, происходило на самом острове. Картина была столь ужасной и невероятной, что изумленные путешественники некоторое время сидели молча.

Первой тишину нарушила Зубрилка.

— Скажите, а вы не видели там, среди пленников, наших друзей: Бантика, Скрипку, Кувшинку, Ласточку?.. — спросила она.

— Мы уже неделю как беглые, — пояснил Кренделёк. — Возможно, ваши друзья теперь на острове. Туда ведь каждый день привозят новых…

— Когда же это началось?

— Недавно, мы были одними из первых.

Расспросы продолжались весь день. Путешественники узнали о подземной фабрике, котловане, чёртовом колесе, директоре, бамбуковой хижине, хрустальных шарах, дикарях и пиратах. Но всё это не объясняло главного: откуда всё это взялось и почему острова нет на современных картах.

Подтверждения радиосигналов в течение дня не последовало, и ещё одна ночь прошла в неопределенности и тревоге.

Глава девятая

Этой ночью Пухляку опять приснился кошмарный сон.

Сначала он увидел, что дверь в его каюту отворилась и из серебристого сияния прямо перед ним возникли несколько тех самых роботов, которых он видел ещё во время первой стоянки «Стрекозы».

Мёртвой хваткой они взяли Пухляка под руки и потащили по коридору к выходу.

Он упирался, волочил ноги, но механизмы были неумолимы.

Он силился крикнуть, позвать на помощь, но как ни тужился, крика не получалось; он только едва слышно жалобно скулил.

Над водой висела летающая подводная лодка со страшной оскалившейся акульей мордой. Роботы бросили Пухляка в руки поджидавших на мостике пиратов, и те, рыча и хохоча, принялись щекотать его острыми ножами.

Потом они полетели к острову.

Освещённый зловещим лунным светом остров представлял собой гигантскую каменную пирамиду, на которой, словно муравьи, копошились плененные гномы.

Они долбили камни и перетаскивали куски с места на место.

Наверху пирамиду венчал огромный хрустальный шар, который направо и налево разил гномов своими ужасными лучами.

Вокруг, на узком песчаном берегу с редкими пальмами, пирамиду плотным кольцом окружали дикари. Размахивая копьями, они шумно улюлюкали, визжали и верещали, ритмично притоптывая под монотонный стук барабанов. Как только сражённый лучом гном скатывался к подножью пирамиды, дикари набрасывались на него, привязывали к шесту и тащили на костёр.

Летающая подводная лодка снизилась, и пираты бросили Пухляка на прибрежный песок.

Быстро-быстро, пока увлеченные своей жертвой дикари его не заметили, Пухляк полез наверх, цепляясь руками и ногами за каменную поверхность пирамиды.

Вскарабкавшись почти на самый верх, он понял, что, если сейчас же не начнёт работать, шар ударит по нему лучом и он скатится прямо в объятия дикарей.

Пухляк стал озираться в поисках какого-нибудь инструмента. Но все сосредоточенно работали, и никто не собирался уступать ему свою кирку или лопату. Тогда он схватил первый попавшийся камень, перенес и положил его в другое место. Затем другой и третий…

Мучительно осознавая, что он делает совсем не то, что требуется, а что требуется, ему никто не объяснил, Пухляк тихонечко спросил у одного из работающих: «Слышь, чего делать-то надо?» Тот взглянул на него без интереса и голосом робота сказал тарабарщину: «Надо строить моноклинную сингонию». «Чего-чего?» — спросил Пухляк, но гном уже не обращал на него внимания и сосредоточенно работал киркой.

Кого-то ещё неподалеку сразил луч, внизу заиграл огонёк и запахло паленым.

Пухляка передёрнуло от ужаса и отвращения, он схватил самый большой камень и понёс его куда глаза глядят.

Ощущение неопределенности было ещё мучительнее, чем страх. Все вокруг него понимали условия игры: знали, что именно от них требуется, и усердно работали. Ни о чём лучшем для себя Пухляк уже и не мечтал.

Но вот один из гномов совсем рядом, сраженный лучом, уронил кирку и покатился вниз. Сразу несколько других гномов бросились к кирке, но Пухляк опередил всех, схватил инструмент и принялся усердно долбить каменную поверхность.

Первое время он чувствовал некоторое удовлетворение, но затем снова вернулось тревожное ощущение того, что он делает совсем не то. Посмотрев на других, он увидел, что они не долбят по ровному месту, а скалывают неровности с поверхности пирамиды…

Осознав, что нужно делать, он нашёл щербатый участок и принялся скалывать лишние куски камня. Только теперь, наконец, Пухляк ощутил радость и приобщённость к полезному труду.

Но тут кто-то подошёл и неожиданно вырвал у него из рук инструмент.

Пухляк поднял глаза и увидел Карлушу. Вернее, его тёмный силуэт на фоне полной луны.

«Модапорпытидапорпдаг», — сказал Карлуша звенящим металлическим голосом и толкнул Пухляка в грудь.

Пухляк кубарем скатился к подножью пирамиды, на него со страшным криком набросились дикари, привязали к шесту, взвалили концы шеста на плечи и потащили на костёр.

Под грохот барабанов шест уложили над костром на две рогатины, и тут же языки пламени лизнули Пухляку бока…

Он вскрикнул и проснулся.

Через иллюминаторы в каюту проникал лунный свет и падал на лицо. С невероятным облегчением Пухляк сообразил, что все ужасы — и роботы, и пирамида, и костёр, — всё приснилось.

Сначала он даже подумал, что всё ещё находится у себя дома в Песочном городе. Ему стало так радостно на душе, приятно и уютно, что он улыбнулся, потянулся и заёрзал, полагая, что лежит, как обычно, на своей любимой пуховой перине… Но поскольку Пухляк лег спать, не сняв с себя спасательные жилеты, его телодвижения привели к тому, что он чуть не скатился на пол, едва успев ухватиться за крепко привинченный к полу столик.

Всё наконец поняв, Пухляк снова испугался и расстроился. Особенно его тревожило то, что Взломщик намеревался с рассветом отправиться на поиски острова.

«Стрекоза» слегка покачивалась на легкой морской волне, отражавшиеся в воде лунные зайчики зловещё плясали на потолке и стенах каюты.

Пухляк вспомнил свой сон и содрогнулся.

«Нет, — твердо сказал он сам себе. — Этого допустить никак нельзя. Пускай спасательная экспедиция ищет проклятый остров, а мне пока и здесь хорошо. Продуктов питания здесь хватает, а когда спасательная экспедиция найдёт остров и заберёт оттуда всех пленников, мы, не подвергая себя опасности, спокойно вернемся в Песочный город».

Приняв про себя некое твердое решение, Пухляк поднялся с койки и, не обувая сандалий, на цыпочках вышел в коридор.