Знакомый незнакомец - Эрин Найтли

Мать побледнела, и Эви стало стыдно. Она не собиралась быть настолько откровенной.

— Прости, мама. Все это копилось в моей душе уже некоторое время, и я вкладываю в свои слова неуместную страсть.

— Очевидно.

После нескольких мгновений молчания мать поднялась, приложила прохладную ладонь к раскаленной щеке Эви, и та увидела искреннее беспокойство в ее глазах.

— Пойми, я на твоей стороне и поэтому считаю, что неправильно и нехорошо покидать брачный рынок.

— Не могла бы ты принять в расчет мои желания? Мне почти двадцать три года, мама. Достаточно взрослая, чтобы иметь собственное мнение. Достаточно взрослая, чтобы знать, чего я хочу от жизни.

Мама вгляделась в лицо Эви. Та пыталась показать все, что чувствует. Дать понять, что она не хочет прожить жизнь в зависимости от мужчины, того, кто сначала будет любить ее, а потом, вполне возможно, отвернется. Может, мама признает, что работа Эви — занятие безопасное предсказуемое и по-своему значительное.

Наконец мать коротко кивнула:

— Я подумаю. И учти, только на этот сезон. По непонятным мне причинам отец тебя поддерживает, так что и согласна поразмыслить над твоим предложением.

Конечно, мама не понимала папиных рассуждений. Она не знала того, что знал папа. Он пообещал хранить ее тайну много лет назад, когда она едва не навлекла на себя позор, и сдержал слово. Мама так и не узнает, почему папа взял Эви под свое крыло в нежном шестнадцатилетнем возрасте и позволил работать вместе с ним. И мама смирилась. А Эви могла только надеяться, что она смирится и с этим.

— Спасибо, мама. Надеюсь, ты поймешь, что это самое правильное решение. Именно этого я хочу больше всего на свете.

Мама расправила юбки и вздохнула:

— Не стоит благодарить. Пытаясь понять точку зрения твоего отца, я, однако, сделаю все, чтобы он понял мою.

Эви стало не по себе. Но что она могла сделать?

Мама улыбнулась, хотя в глазах стыла сталь, и направилась к двери. Но у порога повернулась и взглянула дочери в глаза.

— Я верю, что где-то есть твой мужчина. Думаю, тебе стоит только открыть глаза и сердце, и ты его найдешь.

Глава 11

«Кто бы мог подумать, что вы так заботливы? Десять раз спасибо за подарок. Как по-вашему, мой почерк значительно улучшился? Лебединое перо идеально легло мне в руку, и дворецкий прекрасно очинил кончик. Теперь мои слова не только мудры не по возрасту, но и выглядят более привлекательно благодаря новому перу!»

Эви опоздала на встречу с Бенедиктом на пятнадцать минут, и все из-за разговора с матерью. Неприятное чувство в животе еще не улеглось, и длинная прогулка казалась идеальным средством отвлечь ее от тяжелых мыслей.

Лошади уже были оседланы. Бенедикт, склонив голову, прислонился к стене шорной. Он почему-то выглядел грустным, словно держал на широких плечах всю тяжесть мира. Что же, при ее настроении они составят подходящую пару.

— Похоже, у меня вошло в привычку заставлять вас ждать, — тихо сказала она.

Он поднял голову. Темные глаза казались бездонными, как тихое озеро в полночь.

— Вы достойны куда более долгого ожидания, миледи.

Она улыбнулась, и на душе почему-то стало легче.

— Тем не менее прошу, примите мои извинения. Готовы к прогулке?

— Показывайте дорогу.

Они вскочили в седла, пересекли дорожку и направились к бескрайним полям, окружавшим поместье. Конюх следовал за ними, отставая на несколько ярдов. При сложившихся отношениях Эви с мамой необходимо соблюдать все правила приличия.

Они ехали в дружелюбном молчании. Эви расслабилась в знакомой атмосфере, с наслаждением прислушиваясь к дыханию коней, скрипу седел и топоту копыт по влажной земле. Эви старалась выбросить из головы разговор с мамой. Теперь от нее ничего не зависит. И не стоит расстраиваться, тем более что ее ждет прекрасная прогулка с прекрасным спутником. Все равно это ничего не изменит.

Бенедикт скакал рядом, словно они десятки раз выезжали на прогулку. Держался он в седле прямо, но непринужденно. Сразу было видно, что он опытный наездник. И вообще они были прекрасной парой: темная лошадь и темноволосый всадник.

Тепло улыбнувшись Бенедикту, Эви заметила:

— У вас прекрасная посадка! Где вы учились верховой езде?

— Саму себя, — пожал плечами Бенедикт. Грусть, которую она заметила раньше, по-прежнему звучала в голосе. Но почему? Пожалуй, ему следовало гордиться своими достижениями!

Эви вгляделась в его профиль, но так и не смогла понять, о чем он думает.

— Я потрясена. Потому что могу бахвалиться своим искусством, но ничего не стоила бы как наездница без отцовской помощи. Должно быть, очень трудно учиться без наставника.

— Да, но иногда иного выхода нет.

— Ваш отец не любил верховой езды?

— Нет, он просто не любил меня.

Боже!

Эви передернуло. Что сказать на такие слова? Трудно поверить, что отец повернулся спиной к такому замечательному сыну. Сама она не могла представить жизни без отцовской поддержки.

Она вдруг вспомнила, как в одну лунную ночь отец мчался к ней, подстегивая коня. Он был так нежен с ней, несмотря на владевшую им ярость, и помог залечить разбитое сердце. Немногие мужчины способны так понять своенравных дочерей!

Она на секунду закрыла глаза, но тут же постаралась забыть. Нужно переменить тему, а еще лучше — изменить скорость.

Показав на пруд, спрятанный в холмах, на полпути между тем местом, где они находились, и отдаленным лесом, Эви сказала:

— Вон оттуда начнется охота. Хотите посмотреть поближе?

Дождавшись его кивка, она коснулась каблуками боков кобылы, мгновенно рванувшейся вперед. Солнечное тепло и бивший в лицо ветер бодрили и придавали энергии. Перебравшись через вершину холма, она смогла различить церковную колокольню в городе, находившемся в нескольких милях отсюда. Трава, покрывавшая холмы, уже зеленела, и на деревьях проклюнулись крохотные бутоны и молодая листва. Короче говоря, мир был прекрасен!

Но Эви все-таки считала, что они скачут вдвое медленнее того, чем могли бы. Она глянула на молчаливого спутника и ухмыльнулась. Пора немного поразвлечься. Ни слова не говоря, она подстегнула Эпону и припала к шее лошади, когда та полетела стрелой. Ветер свистел в ушах, на глазах выступили слезы. Ноги Эпоны попирали землю, ноздри раздувались. Мышцы напрягались в такт грациозному галопу.

Эви самозабвенно рассмеялась. В такие минуты ей казалось, что она летит над землей. Наверное, именно это испытывают птицы. Скользят над поверхностью земли навстречу прохладному, чистому ветру.