Последняя охота на ведьм. Дело Анны Гельди (СИ) - Ингвар Лара

Я села в машину, где играла извечная Нюша и пристегнулась ремнями безопасности. Дэниел решил сделать вид, что ничего не было и невозмутимо повез нас навстречу приключениям.

Однако приключения не спешили встречаться с нами. Мы замерли перед закрытой дверью, ведущей в небольшой, немножко обветшалый домик с бежевыми стенами на окраине Моллиса, где согласно адресу, полученному в больнице, проживала наша подозреваемая. Район даже при свете дня казался каким-то мрачным.

Из густого леса, подступающий сразу за домом, пахло хвоей и мхом. Я была готова поклясться, что пока мы выбирались из машины, мимо нас пронеслась пушистая, рыжая лисица и скрылась в лесу. Дэниел тоже заметил это размытое пятно и забурчал:

— Вечно их кто-то начинает подкармливать, вот они и лезут в город.

— Лисы?

— Да. Большая проблема, — я же улыбнулась, не видя в рыжей красавице никаких проблем. Под крышей на площадке перед домом было припарковано два велосипеда и скутер. Один велосипед фиолетовый, явно женский. Второй — чудовище с широкими шинами, скорее всего приспособленное для экстремального катания по пересеченной местности.

Постучав в дверь несколько минут мы было отчаялись, но она отворилась являя на пороге рыжего заспанного парня из кофейни. Я едва не вскрикнула, а Дэниел отодвинул меня себе за спину, буквально становясь живым щитом. Парень из кофейни широко зевнул, затем заметил меня и улыбнулся. Вел он себя точно не как одержимый протоколами психопат.

— Ой, Дина! Здравствуйте. Рад видеть.

Он смотрел на нас, мы на него. Первым опомнился Дэниел:

— Здесь живет Майя Корп? — напарник спрашивал на английском, продолжая разыгрывать из себя иностранца.

— Да, это моя мама. — Парнишка выглядел заинтересованным, но не испуганным. Город маленький, подобное совпадение могло произойти. Подумаешь, единственный сын возможной владелицы протоколов работает в кофейне, где общается с большим количеством людей, в частности с убитым ныне Александром. — Но она ночевала у своего парня, так что ее нет дома. — слово «парень» юноша произнес без удовольствия. Как же его зовут…

— Маркус, — вспомнила я — Мы здесь потому, что есть основания предполагать, что протоколы по делу Анны Гельди все это время были у твоей мамы. Парень хохотнул. А потом уставился на нас расширившимися глазами:

— Вы что сейчас серьезно?

Мы с Дэниелом серьезно кивнули. Парень тут же отошел в сторону, впуская нас в дом.

— Вы проходите в гостиную, — он как то смущенно засеменил на второй этаж. Я понимала его неловкость, все таки в одних трусах парня из кровати выдернули.

Дэниел возбужденно вертел головой, запоминая каждую деталь в этом доме. Я старалась не походить на него, хотя тоже старалась запомнить все предметы меблировки, в особенности шкафы и комоды, куда можно было убрать бумаги. В гостиной оказались чистенькие, но довольно старые шторы, удобный диван из рогожи. Всюду была заметна тщательно скрываемая если не бедность, то недостаток денег. Когда-то этот дом явно видал лучшие времена.

Маркус спустился уже в футболке и домашних штанах. В его руках был телефон, по которому он скорее всего пытался дозвониться до матери.

— Не берет, спит еще наверное.

Лицо Дэниела немного скривилось, ну конечно, сам ранняя птаха, он не одобрял, когда люди слишком долго спали. А стрелки часов были, о ужас, на половине одиннадцатого. Что мы можем без Майи? Не так много, учитывая как парень удивился нашему визиту. Дэниел, вероятно, думал о том же.

— Хотите, я кофе заварю. — прервал Маркус неловко повисшее молчание. Когда юноша вышел, я озвучила свои мысли. На них Дэниел мне ответил:

— Я думаю, нам нужно потянуть время. Когда она проснется, мы можем расспросить о протоколах.

Кофе парень принес вместе с вкусным миндальным печеньем. Я должна была признать, что несмотря на то, что атмосфера была не богатой, здесь было очень уютно и чисто.

— Ты знаешь что-нибудь о времени, когда твоя мама работала на Манфреда Чуди.

— Чуди?? — парень, знакомый с Александром, знал эту фамилию. — Это который умер примерно три года назад?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я кивнула. Парень почесал рыжую макушку.

— Мама к нему хорошо относилась, ей было его жалко. Помню, она плакала, когда он умер.

Я могла представить. Ты привязываешься к человеку, когда видишь его несколько раз в неделю. А потом, пуф, он исчезает. Пусть прошлое Манфреда и было весьма сомнительным.

— У нас есть предположение о том, что протоколы все это время находятся у вас и вашей мамы. Что Манфред Чуди передал ей их перед смертью.

Парень хохотнул, а потом его большие глаза, обрамленные бледными ресницами широко распахнулись:

— Да вы серьезно!

Мы кивнули.

— Ну, я не знаю… Хотите, я с вами покопаюсь в наших бумагах. — Пожал плечами Маркус — До мамы все-равно пока не дозвониться. А сколько они могут стоить, эти протоколы? — запоздало спросил он, в голубых глазах загорелся интерес. Дэниел назвал пятизначную сумму во франках. Хотя я сильно сомневалась в том, что это была хотя бы половина из того, что уплатит моему напарнику анонимный коллекционер. Юноша присвистнул.

— Я просто обязан вам помочь!

Он показал нам все возможные тайники для документов, сам с энтузиазмом перерывая бумаги. Большинство хранилось в кабинете его мамы на втором этаже дома, скрупулезно разложенных по полкам. Парень явно не боялся того, что мы можем их ограбить, был тот случай, когда у этой семьи нечего было взять, кроме долгов.

— Дом высасывает огромные суммы! Я давно говорю маме, давай переедем в квартиру, но она не хочет. Он в нашей семье двести лет. — Жаловался парень, смущенно убирая бумаги с просроченными счетами. Он пока еще не понимал, что семейный дом, передающийся из поколения в поколение — это большая ценность. Его мама, видимо, понимала.

Мельком я взглянула на стоимость реставрационных работ этого, казалось бы, простенького домика с черепичной крышей и поняла, что в у нас в Москве строители берут очень по-божески. Мы искали везде, но никаких бумаг, похожих на протоколы восемнадцатого века так и не обнаружили. Неожиданно мы услышали, как кто-то открыл дверь, раздался женский голос.

— Это мама пришла. — Парень тут же собрал документы и побежал вниз. Мы осознали, что со стороны ситуация, когда два незнакомца роются в семейных бумагах может выглядеть, мягко говоря, необычно.

— Я буду говорить. Я вы молчите, — сказал мне Дэниел. Он поднялся из-за стола, на котором просматривал бумаги, оправил голубую рубашку. Когда невысокая, немного полноватая женщина неопределенного возраста со светлыми волосами вошла в комнату, ее встречал серьезный продавец антиквариата Дэниел Вольф. Было очевидно, что в отличие от сына, Майя не питала такой доверчивости к людям и что она заметно побледнела и занервничала от осознания, что в ее доме находятся два незнакомца.

— Дэниел Вольф. Простите за вторжение, — мужчина протянул ей руку, женщина робко ее пожала. Я же от неловкости готова была сквозь землю провалиться, нужно было ее дождаться, а не копаться в чужих бумагах. — Моя коллега, Дина.

Я тоже пожала ей руку и замерла как олень в свете фар.

— Мой сын сказал, что знаком с вами, — сказала она на швейцарском диалекте, но я уже наловчилась понимать его на слух.

— Да, он также знал покойного коллегу Дины.

— Помнишь, я рассказывал об историке по имени Александр? — Маркус взирал на мать своими голубыми глазами, умудряясь смотреть на нее снизу вверх при том, что был выше ее на голову. — Он книгу о Анне Гельди приезжал писать.

— Ох уж эта бесконечная история с Анной Гельди — женщина улыбнулась, а я выдохнула. Видимо наша выходка с проникновением в ее кабинет, пусть и с разрешением ее сына не была расценена ей слишком серьезно. — Ты, — она обратилась к сыну — Иди, завари нам кофе, — Маркус поспешил ретироваться: — Я так понимаю, вы пришли поговорить о протоколах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мы с Дэниелом синхронно вытянулись по стойке смирно и закивали как два радостных болванчика. Женщина пнула коробку со старыми газетами, которая находилась под ее рабочим столом, и достала из нее пластиковую папку с документами.