Коснись меня (СИ) - Лара Ингвар

Лара Ингвар

Коснись меня

Глава 1. История о разрыве

— Меркантильная мразь, — прошептал мой молодой человек и замолк, наслаждаясь тем, как яд его слов проникает в меня. В любой другой день он был бы прав, назвав меня «меркантильной». Но не сегодня.

— Ты меня ведь и не любила никогда, — он бросил мне в лицо второе обвинение, не далекое от истины. Я правда старалась полюбить его. Очень. Честно. Но мы не всегда властны над тем, что происходит в наших сердцах.

Я ласково провела по его руке, потому как вслух врать не умела. Мне нравилось держать эту руку и целовать мне его тоже нравилось. Но сейчас я выйду из его машины, сотру его номер из мобильного и больше никогда о нем не вспомню.

Эта наша ссора была далеко не первой, но станет последней. Я могла позволить Эдгару оскорблять меня, относиться к мне с пренебрежением, играть роль «папика» и наслаждаться властью надо мной. Но я никогда не позволю ему оскорблять свою сестру.

Эдгар любил дарить мне подарки. Когда твоему папе принадлежит крупная инвестиционная компания, ты можешь позволить себе дарить своей девушке брендовые сумочки, духи, украшения и прочие мелкие материальные радости. Ты можешь отвезти ее на горнолыжный курорт или уединенный остров в Индийском океане и быть в уверенным в том, что за это она осыплет тебя благодарностью, исполняя любой твой каприз. Вы будете делать это на пляже, в кабине самолета, в сауне. Она не скажет «нет».

За окном шел снег, мягкие крупные снежинки, казалось, летели с неба уже вечность. Никогда не было на моей памяти такой длинной зимы.

Наша ссора началась в загородном доме его родителей, когда я по обыкновению варила глинтвейн из недешевого вина. Сердце надрывалось из-за такой расточительности, но у Эдгара в доме дешевых вин не водилось. Моей парень читал какой-то журнал с планшета, и со стороны выглядел гораздо старше своих тридцати. Весь день он был замкнут и раздражен, и я надеялась, что шелковый черный халат вкупе с ароматом корицы и гвоздики исправят его настроение.

— Ты сегодня напряжен, может сделать тебе массаж? — спросила я его, прохаживаясь пальцами по шее и плечам, словно играя на пианино. Эдгар стряхнул мою руку в коротком раздраженном жесте, а затем развернул ко мне планшет. Сердце гулко забилось в груди. Я и не подозревала, что он об этом узнает.

— И как давно ты продаешь мои подарки? — зло поинтересовался он. На экране красовалась сумочка за баснословную сумму. Она принадлежала известному бренду и была из ограниченной серии, но это не отменяло того факта, что она мне совершенно не понравилась. Эдгар подарил мне ее две недели назад, и я взяла ее с собой в театр, осторожно загнув бирку, а затем выставила на продажу, сбросив двадцать процентов от стоимости. Парень дарил мне подобные вещи каждую пару месяцев и я точно знала, что он забудет о сумочке. Таким образом я уже избавилась от нескольких пар сапог на шпильке, заменив их подделкой, а также продала браслет с изумрудами в цвет моих глаз, хоть он мне и очень нравился.

— Понимаешь, скоро оплата за обучение Викки. Я не хочу, чтобы тетя брала еще один кредит.

Обучение моей младшей сестры стоило баснословных денег. Но это было ее мечтой — стать успешным адвокатом. Я видела, как в выпускном классе она ставила будильник на пять утра, чтобы успеть позаниматься до того, как отправиться в школу. И ни я, ни тетя не могли сказать ей «Прости, Викки, мы не можем себе этого позволить».

— Викки, Викки, Викки, опять твоя чертова сестра! Я не понимаю, отчего должен оплачивать юридический для нее.

— Ты и не оплачиваешь. Оплачиваю я, — робко сказала ему. В конце концов те вещи, что он мне дарил, становились моими, и я могла распоряжаться ими как хотела. Я понимала, что возможно поступала не слишком правильно. Но Эдгар не замечал, куда деваются деньги его отца. Он мог позволить себе пригласить всех своих друзей в самый дорогой ночной клуб города и поить всех «Искрой» всю ночь на суммы, эквивалентные стоимости обучения моей сестры за семестр.

— Я подобрал тебя! — он дернул за пояс черного халата, тот распахнулся, открывая подтянутые ноги и живот, — Кто ты? Какой-то жалкий тренер по пилатесу? Глупая курица, каких сотни. Да я могу вот так, — он звучно щелкнул пальцем, — найти тебе замену. Может быть Викки раздвинет ноги лучше тебя, тогда будет за что оплачивать ей обучение.

Раздался громкий звук пощёчины. Оторопевший Эдгар прижал ладонь к покрасневшей щеке и уставился на меня так, будто собирался ударить в ответ. Я выпрямилась, готовая принять удар, но он передумал. Эдгар никогда не поднимал на меня руки, он мог позволить себе сказать какую-нибудь мерзость, а затем сделать вид, что ничего не произошло. Сегодня он избрал похожую тактику:

— Ну, и как там глинтвейн?

— Отвези меня домой.

— Кира, ну ладно тебе. Вспылил.

— Отвези. Меня. Домой.

Я быстро оделась, встала в дверях. Эдгар все еще не понял, что я всерьез. По дороге из своего фешенебельного в мой район попроще он старался разговорить меня, делал намеки на то, что оплатит обучение Викки, и объяснял что вообще то между нами произошло недопонимание. Я раньше спускала ему с рук очень многое. Шутки, оскорбления. Такие вот ссоры были вполне в порядке вещей. Он же извинялся, он же говорил, что любит меня. Но в этот раз все действительно было кончено, и как только машина остановилась возле моего подъезда, я позволила сказать ему все, что накопилось в моей душе за год наших с ним отношений.

Я ясно дала понять, что между нами все кончено, а потом назвала его «папенькиным сынком», родившимся с золотой ложкой в жопе, напомнила, что он ничего не достиг в своей жизни сам, рассказала, что половина его друзей тусуется с ним только ради бесплатной выпивки и кокса. Вот тогда то он и назвал меня меркантильной мразью.

— Прощай, — сказала я ему. Хотелось добавить еще что-нибудь, причинить ему боль, какую он причинял мне не раз и не два. Объяснить, что это такое — находиться в зависимом положении, каково чувствовать себя человеком второго сорта в его компании и компании ему подобных. Рассказать, что я ненавидела и что любила в нем, но язык