Хроника Антоновского восстания - Владимир Самошкин

30 июня началась операция советских войск по разгрому повстанческой группы П. Е. Аверьянова. Основной удар поручалось нанести кавбригаде Г. И. Котовского и отряду 7-х Борисоглебских кавалерийских курсов. На рассвете 1 июля котовцы, двигаясь с запада, а курсанты – с востока, начали поиск противника. Но тут случилось непредвиденное. Отряд борисоглебских курсантов в 123 сабли при четырех пулеметах на подходе к деревне Федоровка-Мордва /25 километров севернее станции Ржакса/ попал в тщательно подготовленную повстанцами ловушку.

Как выяснилось позднее, антоновской разведке удалось каким-то образом добыть точные сведения о времени выступления и маршруте движения курсантского отряда. Для участия в уничтожении курсантов Аверьянов стянул к месту засады не только всю свою группу, состоящую из трех полков, но и несколько мелких повстанческих отрядов из близлежащих сел. Не-посредственное руководство операцией он поручил своему заместителю, командиру 14-го Нару-Тамбовского полка Ивану Сергеевичу Матюхину, который хорошо знал местность и в командирский талант которого еще верили многие рядовые повстанцы. Не последняя роль в предстоящей драме отводилась и командиру 16-го Золотовского полка Максиму Архиповичу Назарову, являвшемуся, кстати, уроженцем этой самой деревни Федоровка-Мордва.

Именно Назаров во главе своего полка, экипированного в одинаковое новенькое кожаное обмундирование, встретил у Федоровки-Мордвы двигавшихся строго по предписанному маршруту борисоглебских курсантов. Пока остановившиеся в отдалении курсанты выясняли, что за диковинный отряд стоит перед ними, другие подразделения антоновцев из группы Аверьянова, воспользовавшись сильно пересеченной балками и оврагами местностью, завершили окружение курсантского отряда, открыли огонь и пошли в атаку.

Прекрасно обученные курсанты /7-е Борисоглебские кавкурсы считались лучшим кавалерийским военно-учебным заведением в Красной армии/ сражались с исключительным мужеством, однако затянувшийся бой грозил окончиться полным истреблением их небольшого отряда. Спасло то, что в последний момент на помощь подоспел 2-й кавполк бригады Котовского. обративший мятежников в бегство. И хотя под Федоровкой-Мордвой отряд борисоглебских курсантов понес немалый урон /каждый третий погиб, а большинство из оставшихся в живых были ранены/, потери антоновцев оказались еще большими: только убитых насчитывалось свыше двухсот человек. К тому же бросившийся в погоню кавполк котовцев настиг и изрубил у Золотовки еще около сотни повстанцев из 16-го Золотовского полка. А окончательно группа Аверьянова прекратила существование 7 июля, когда бригада Котовского захватила ее врасплох в пятнадцати километрах юго-восточнее станции Сампур.

4 июля несколько красноармейских частей во главе с начальником штаба войск Тамбовской губернии Н. Е. Какуриным приступили к ликвидации отряда Васьки Карася. Уже к вечеру 7 июля, после ряда боев в районе Воронцовского леса, отряд Карася был в основном уничтожен: из трехсот человек 226 были убиты, а 14 попали в плен. Остатки карасевского отряда бежали в Козловский уезд, где вскоре получили еще один уничтожающий удар от бойцов 15-й Сибирской кавалерийской дивизии Николая Дмитриевича Томина. Самого же Ваську Карася с его последними отрядниками красные кавалеристы настигли 18 июля уже в Усманском уезде, недалеко от станции Княжая Байгора /15 километров юго-восточнее узловой станции Грязи/. Во время погони под Карасем убили коня, но сдаваться он не стал, а побежал по полю, отстреливаясь из маузера и непрерывно крича во всю глотку: "Васька Карась не сдается! Васька Карась не сдается!" Но в самый критический момент его маузер дал две осечки подряд, а третий раз нажать на спусковой крючок Карась не успел: красноармейский клинок молнией ударил в его бесшабашную голову.

11 июля сводный кавалерийский полк под командованием бывшего комбрига /и будущего начдива 15-й Сибирской/ В. И. Дмитриенко в пух и прах разгромил 13-й Битюгский повстанческий полк Шандяпина. Сам Шандяпин, потеряв в бою коня и оказавшись в безвыходном положении, застрелился на глазах у собиравшегося зарубить его Варфоломея Ивановича Дмитриенко.

14 июля у села Верхний Шибряй Борисоглебского уезда кавалеристы 14-й отдельной бригады почти целиком уничтожили Особый повстанческий полк Ивана Максимовича Ворожищева. Правда, самому Ворожищеву, его заместителю Михаилу Антоновичу Канищеву и нескольким рядовым повстанцам удалось оторваться от преследования и скрыться.

Из всех шести проведенных в конце июня – первой половине июля 1921 года войсковых операций по разгрому последних крупных отрядов мятежников лишь одна не закончилась явной победой, одержанной на поле боя. Это – начатая 8 июля операция по уничтожению 6-го Савальского полка под командованием Семена Алексеевича Шамова, активно действовавшего на границе Борисоглебского и Новохоперского уездов. 2 июля Шамов даже попытался захватить в лесу у станции Терновка бронепоезд № 121. Специально созданный для борьбы с Шамовым сводный отряд красных под командованием начальника разведки 3-го /Борисоглебского/ боевого участка Михаила Васильевича Никольского никак не мог настичь Шамова в чистом поле, чтобы разом покончить с ним. А происходившие иногда стычки в лесах нужного результата не давали. И все же усилия красноармейцев отряда Никольского не пропали даром. В середине июля полк Шамова стал распадаться на мелкие группы, которые уже не представляли собой серьезной и организованной силы.(294)

И, наконец, наступило 20 июля – день, который можно считать /с известной долей условности, разумеется/ днем завершения разгрома антоновщины. И дело здесь вовсе не в том, что именно 20 июля Г. И. Котовский провел свою знаменитую военно-чекистскую операцию по уничтожению отряда И. С. Матюхина, попытавшегося собрать вокруг себя остатки нескольких разбитых повстанческих полков.

Самое главное заключается в том, что к 20 июля 1921 года на всей территории мятежной части Тамбовщины завершилось восстановление низовых органов советской власти. К этому же времени местное крестьянство окончательно отшатнулось от Антонова и даже включилось в борьбу с нежелавшими сдаваться мятежниками. Но добиться этого перелома в настроении тамбовского мужика, почти год жившего в кошмарных условиях безвластия и самой настоящей гражданской войны, было очень и очень непросто.

Еще с 1 июня, сразу вслед за начавшимися военными операциями по разгрому главных сил Антонова, в селах Тамбовщины развернулась широкомасштабная и планомерная работа по восстановлению местных органов советской власти. Наряду с этим большое внимание уделялось "чистке" сел и их окрестностей от скрывавшихся мятежников и полному изъятию имевшегося у населения оружия. Без успешного осуществления этих мер создать устойчивую советскую власть на местах было просто невозможно.

Поначалу большинство местного населения отнеслось к операциям по "чистке" крайне отрицательно и оказывало молчаливое, но упорное противодействие, не давая никаких сведений о местонахождении антоновцев, их семей и домашнего имущества, отданного на сохранение соседям или другим односельчанам. И все же "чистка" продолжалась с неуклонной методичностью, по следующей, примерно, схеме.

Намеченное для "чистки" село сначала занималось сильным красноармейским отрядом, возглавляемым так называемой "политтройкой". Затем на спешно созванно-согнанном в добро-вольно-принудительном порядке сходе всего взрослого населения зачитывались приказ № 130 командующего войсками губернии и постановление Полномочной комиссии ВЦИК от 12 мая 1921 года об аресте семей несдающихся мятежников и о последующей их высылке на Север, если в течение двух недель сам мятежник не явится с повинной. После зачтения этих зловещих документов, присутствующим на сходе категорически предлагалось тут же выдать всех родственников и односельчан, находящихся или находившихся ранее в антоновских полках, повстанческой милиции, отрядах сельской самообороны и различных комитетах Союза трудового крестьянства /СТК/.

Комиссар 10-й стрелковой дивизии и одновременно председатель политкомиссии 3-го боевого участка Михаил Иванович Фиалковский так описывал в своем докладе Полномочной комиссии ВЦИК ход операции по "чистке" сел в период со 2 по 13 июня 1921 года:

"С первых же дней производства операций отмечалось:

1. Массовое бегство семей бандитов, причем имущество распылялось /зарывалось в землю, бралось с собой, раздавалось односельчанам и родственникам/. Зачастую оставались одни голые стены на попечение дряхлых стариков.

2. Списки населения в большинстве случаев отсутствовали или были уничтожены бандитами; добровольных сведений крестьяне, из-за боязни мести бандитов, в большинстве случаев не давали. Были случаи арестов целых сходов за отказ выдать бандитов.