Путешествие в страну снега и медведей - Lett Lex

британец грозно сжимал в руках гребень. Спустя минуту такой погони Трелони остановился и вежливо попросил горничную прийти позже.

Мужчина махнул палочкой в сторону ящика с галстуками и, завязав на черной ленте петлю, послал ее простым вингардиумом в сторону Персиваля.

— Хорошо, дело Ваше. Будем считать, что это «стиль», — произнес он, отбрасывая со лба челку. — Попробуем начать с галстука.

— Удавка, — рыкнул Грейвз, тем не менее, принимая черную шелковую ленту.

— Это признак цивилизованного человека. Умение держать себя в узде — вот, что отличает нас от варваров. А Вы, Грейвз, пока в моих глазах — совершенный варвар.

С полным ненависти взглядом американец натянул на себя предложенный напарником галстук. Трелони довольно фыркнул и подошел ближе к юноше, чтобы подтянуть узел на шее. Мальчишка ощутимо напрягся, и англичанин поймал себя на мысли, что держит в своих руках не просто варвара, а дикого зверя. И тут Грейвз со всей своей прямолинейностью брякнул:

— Готов поспорить, на пенсии Вы откроете магазин мужского платья.

— И женского, — ответил мужчина. — Обожаю женщин в брюках, — оскалился он. — А теперь потрудитесь сами почистить свои ботинки и хотя бы расчесать свои патлы, — добавил он и похлопал юношу по плечу.

Он отошел, оглядывая дело рук своих.

— Ну, а теперь поговорим немного о речи. Нас пригласили в роскошный дом, Вам важно вести себя наиболее естественно. То есть ведите себя так, словно Вы на скучнейшей экскурсии в музее. И не ведите себя фамильярно с княжной, даже если она будет бросать Вам в лицо неприличные анекдоты. Лучше вообще молчите. Светскую беседу мы потренируем на более безопасных вариантах, — сказал он, доставая свой справочник. — А теперь повторим обращения...

Грейвз вздохнул и смиренно кивнул. Он ни за что бы не согласился на подобное, но слова Трелони о том, что он — пушечное мясо для Грин-де-Вальда, заставляли Персиваля бороться со своей неприязнью. Он должен был наработать себе бóльшую себестоимость, чтобы МАКУСА не вздумала избавиться от него. А если они послали его сюда именно с этой целью, то американец собирался показать им, насколько они ошиблись. Ворочаясь ночью с этой мыслью, Грейвз решил, что он должен во что бы то ни стало притащить Грин-де-Вальда в Нью-Йорк. И его знакомство со служащими Канцелярии, пускай и не особенно высокопоставленными, могло сослужить ему хорошую службу. Грейвз чувствовал, что им хотят воспользоваться, и он готов был отплатить той же монетой. Во всяком случае, так ему казалось.

— Ну, допустим, — произнес Альберт, захлопывая книгу. — Мистер Грейвз, сегодня Вы должны продемонстрировать свое умение кивать и говорить: «да, Ваша Светлость», а в нужные моменты говорить: «на этот вопрос лучше ответит мой коллега». Я в Вас верю. А теперь — нам пора в путь.

Он поднялся и взял со стола печать-портал. Грейвз хмуро следил за ним, понимая, что скоро Трелони начнет твердить, что юноша ему обязан. «Не дождется», — подумал Персиваль и сжал сложенное в кармане письмо княжны. Оно грело ему душу и, кажется, саму ладонь. Отчего-то юноша знал, что княжна и он смогут помочь друг другу. В каждом завитке букв он чувствовал ее улыбку и пронзительную синеву глаз.

— Сотрите глупую улыбку со своего лица и цепляйтесь, — произнес англичанин, вставая посреди комнаты. — Вы теперь серьезный человек. Ну или прикиньтесь им для начала.

— Серьезные взрослые люди путешествуют под ручку? — фыркнул Грейвз, глядя на него из-под зарослей бровей.

— Только так они и путешествуют, — усмехнулся англичанин. — Будьте любезны, не испытывайте мое терпение. Русские, конечно, странный народ относительно опозданий. Они просят не торопиться, но при этом очень волнуются, когда кто-то приходит не вовремя, а сами опаздывают напропалую, — он испытующе посмотрел на Персиваля, явно ожидая какого-то ответа.

— Да..? — протянул юноша, положив руки в карманы брюк.

— Экспрессивнее, пожалуйста, Персиваль! — встряхнул его Трелони. — Вам нужно уметь ввернуть фразу даже после двадцатиминутного монолога в стихах на древневенгерском. Запомните одну фразу: «Поразительно! Не могу поверить!» и говорите ее на разные лады.

— Не рассчитываете же Вы, что я буду повторять ее, как попугай, даже когда мне будут рассказывать план по захвату мира, — скривился юноша.

— О, в таком случае я настоятельно рекомендую Вам говорить именно эти слова с наибольшим восторгом — от этого может зависеть Ваша жизнь. А теперь — полный вперед, — сказал Трелони и коснулся палочкой порт-ключа. Грейвз вцепился в его плечо железной хваткой и в момент, когда их со скоростью света понесло через пространство, британец понял, что сам тоже с удовольствием вцепился бы в кого-нибудь. А через несколько секунд их ноги впечатались в пол особняка Аргутинских на Арбате.

— Мягкая посадочка, не правда ли? — послышался смешок со стороны.

Алексей Аргутинский в сопровождении двоих лакеев стоял позади гостей. Юноша был одет в строгий костюм, подчеркивавший его худобу. Маленький хозяин особняка закладывал руки за спину и прохаживался по паркету, щелкая каблуками домашних туфель, явно наслаждаясь этим звуком и самим ощущением собственной важности. У Трелони он вызвал умиленную улыбку, которую мужчина тут же спрятал, учтиво поклонившись юноше.

— Мы безмерно рады оказаться в Вашем доме, Ваша Светлость, — произнес он. Губы Алексея разошлись в довольной улыбке, по-детски восторженной, стершей всякую серьезность с его лица.

— Мистер Трелони, Мистер Грейвз, — обратился мальчишка к Персивалю, протягивая руку, как старому знакомому. Во всех его жестах чувствовалась заученность, как будто он репетировал их перед зеркалом.

— Ваша Светлость, — кивнул Грейвз, нагоняя на лицо скучающее выражение, как учил Трелони. Юного князя эта перемена несколько смутила: он уже представлял себе беседу с Персивалем, как будет расспрашивать его о мракоборцах в Америке, а его самый ожидаемый гость выглядит как вампир, проглотивший все фамильное серебро.

— Мы благодарим Вас за приглашение, — ввернул Альберт. — Очень жаль, что пришлось занять время вашей семьи.

— Ничего страшного, сэр, — отмахнулся княжич. — Я думаю, papá ждал кого-то вроде вас. Но об этом он скажет Вам сам, — официально произнес, пытаясь жестами и взглядами выдавить из Персиваля хотя бы тень усмешки. — Позвольте показать Вам особняк.

— Как пожелаете,