Наваждение - Нэнси Холдер

— Хорошей охоты, милая, — пожелал он, взмахнув рукой в подобии благословляющего жеста.

Колдунья развернулась и пропала из виду. Сэр Уильям откинулся на спинку трона. Ну вот, теперь Майкл Деверо — персона нон грата. Весь ковен будет его искать.

— Майкл Деверо нас предал, — раздался из темноты свистящий шепот.

Сэр Уильям вздохнул.

— Чего и следовало ожидать. Жаль, что мы не покончили с этой семейкой еще давным-давно, когда была такая возможность.

— Им ведома тайна Черного огня.

— Мы слишком долго держали этот секрет при себе, — проворчал сэр Уильям.

— В таком случае еще одна отсрочка ничего не изменит, и6о он принесет мне голову Холли Катерс, либо расстанется со своей собственной.

Невидимый собеседник зашелся тихим смехом, Сэр Уильям поднялся.

— Стража! — крикнул он.

В зал вбежал один из дежуривших за дверью колдунов. Услышав зловещий смех, он замер и с опаской покосился в темноту. Вид его был настолько комичен, что сэр Уильям позволил себе улыбнуться.

— Приведите Джеймса. Немедленно.

Стражник кивнул и исчез за дверью.

— Твой сын... — прошептала тень.

Сэр Уильям кивнул.

— Пришла пора выяснить, чьим интересам он служит на самом деле.

Николь

Авалон

Николь открыла глаза и судорожно закашлялась.

Последнее, что она помнила, была драка с Джеймсом. Она как раз собиралась расколоть ему череп, когда вдруг заметила летящий в лицо кулак. Девушка попыталась сесть и обнаружила, что прикована к кровати. От этого открытия ей вдруг стало по-настоящему страшно.

«Что он со мной сделал?»

Она исхитрилась чуть повернуть голову и посмотрела на цепь, удерживающую левое запястье.

«Что еще он замыслил?»

Николь содрогнулась. Дернула цепь — та отозвалась противным скрежетом. Поморщившись, пленница приподняла голову: ноги тоже были закованы. Она перевела дыхание и попросила: «Богиня, явись ко мне. Будь со мной рядом».

Потом закрыла глаза и, сосредоточившись, представила, что в центре ее существа возникает тугой жаркий комочек. В голове сразу же прояснилось.

«Так. Сперва займемся наручником на правой руке».

Замок скрипел и стонал, сопротивляясь ее воле, однако Николь упорно пыталась сдвинуть штифты с места. Когда-то Илай научил ее вскрывать замки дедовским способом, хотя лучше б он показал, как добиться того же за счет магии. Дело продвигалось мучительно медленно, и все же, одно за другим, штырьки выходили из пазов. Наконец остался всего один, последний. Николь налегала на упрямую железку все сильнее и сильнее, и вскоре обруч на  запястье накалился так, что начал жечь кожу.

«Терпи, не обращай внимания», — уговаривала себя, продолжая сражаться с замком.

Сморщила нос: потянуло паленым. Неожиданно что-то щелкнуло, и железный обруч распался. Тяжело дыша, Николь стряхнула его на кровать. Посмотрела на обожженное запястье: кожа уже пошла волдырями.

«Паршиво».

Николь прикрыла глаза и начала молиться.

«Богиня, прошу тебя: исцели! Боль-хворобу мою забери. Пусть рана затянется, ни следа не останется».

Боль немедленно начала спадать. Николь зачарованно смотрела, как рассасываются волдыри. Минута — и на запястье остался лишь розовый след.

«Шрам?» — подумала она и вдруг вспомнила Жеро и то, что с ним сделал Черный огонь.

«Чудо, что он вообще выжил. Хотелось бы мне знать, что за темные силы его сберегли и при этом сохранили ему способность видеть, слышать, двигаться... — Николь поежилась. — Остается надеяться, что я никогда с ними не столкнусь».

— Поздно, — раздался в темноте чей-то шепот.

Материнский ковен

Санта-Крус

Анну Луизу томили предчувствия. Земля, вода — все говорило ей: что-то надвигается. Особенно сильно это чувствовалось в воздухе.

Одно хорошо: милостью Богини и стараниями целительниц она уже почти поправилась, хотя в процессе лечения ей не раз казалось, что боль ее доконает. Зато теперь она снова может ходить — пусть и не танцующей походкой, но все же.

Радуясь возможности размять ноги, Анна Луиза бродила по тропинкам и дышала ароматным воздухом. В это убежище среди холмов городка Санта-Крус она попала впервые, хотя много о нем слышала. Материнский ковен приобрел этот дом пять лет назад, и с тех пор он редко пустовал. Позади шуршала в густом подлеске Шептунья — серая кошка, появившаяся неведомо откуда и избравшая Анну Луизу своей хозяйкой.

Странное это было место, полное тайн и загадок. Природная энергия ощущалась в этих горах как нигде и, если верить молве, здесь творились непонятные вещи. Взять хотя бы знаменитую зону Прейзера — поляну, на которой земное притяжение как будто бы и не действует. Таких аномальных мест в мире не одно и не два, однако почему-то именно о об этой лужайке говорят больше всего. Или вдохновляющий Хичкока случай, когда стая обезумевших птиц вдруг ринулась на жилые дома и застигнутых снаружи людей. Эпизод, легший в основу «Птиц», был лишь одной из странностей, которые творились в этих краях.

Однако Анну Луизу куда больше заботили другие, не столь невинные слухи. Здесь, на тех самых холмах, где они гуляли сейчас с Шептуньей, устраивали свои обряды сатанисты. Каждый год сюда стекались пресыщенные, скучающие юнцы и в ходе причудливых ритуалов приносили в жертву бесчисленное множество животных.

Анна Луиза бросила тревожный взгляд на Шептунью. Та замерла и вопросительно наклонила голову, взмахнув при этом хвостом ящерицы, свисавшим у нее изо рта. В большинстве своем великовозрастные детишки, участвовавшие в подобных делах, не имели ни малейшего представления о магии — ни о белой, ни о черной, ни о серой, — а попросту искали выхода своим садистским наклонностям. Но попадались среди них и приверженцы Рогатого Бога, которые под прикрыт так называемых ритуалов обделывали здесь свои делишки. С тех пор как Материнский ковен обосновался в этих краях, он всячески старался по дожить конец подобным ужасам.