Наваждение - Нэнси Холдер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он подхватил ее на руки и, нашептывая что-то яростно-нежное, отнес на кровать. Сел рядом, начал целовать ей пальцы и вдруг замер, заметив обручальное кольцо.
— Ты замужем?
Вероника покачала головой.
— Я вдова.
И снова его губы впились в ее губы; затрещало разорванное платье. Вероника тоже сдирала с него одежду, пока всей кожей не ощутила жар его тела не почувствовала на себе его тяжесть.
— Mon Jean, — шепнула Изабо.
Но застонала Вероника.
Утолив страсть, они нежились в объятиях друг друга. Еще никогда Веронике не было так покойно и радостно, как в эти минуты.
— Единственная моя любовь, — прошептал Марк.
— Это Изабо — единственная любовь Жана. А мы с тобой — всего лишь пешки в их игре.
— Неправда. Да, я люблю и ненавижу тебя, как любил и ненавидел свою Изабо Жан, но во мне живут не только его чувства. Меня потянуло к тебе еще тогда, в Лос-Анджелесе. С тех пор я каждую ночь думал о тебе, искал тебя.
Вероника отвела влажные от пота волосы с его лба.
—Я тоже не могла тебя забыть, — призналась она. — Хотя очень старалась. Я почти ничего не о своей семье — только то, что рассказала мне Изабо. Той ночью, когда мы впервые с тобой встретились, я слышала ее голос.
— Я тоже слышал тогда голос Жана.
— Это правда, что когда-то наши семьи враждовали?
— Они и сейчас друг с другом воюют.
— Но ведь должно же это когда-нибудь прекратиться!
— Да. Должно... Вероника Катерс, клянусь, что никогда не причиню зла ни тебе, ни твоей родне и сделаю все возможное, чтобы убедить остальных Деверо отказаться от мести!
— А я, покуда жива, буду всеми силами поддерживать мир между нашими семьями.
Они поцеловались, и кровь из прокушенных губ скрепила клятву.
— Покуда жива, — повторила Вероника.
— Покуда я жив, — эхом отозвался Марк. Они снова сжали друг друга в объятиях, не подозревая, что смерть уже предъявила на них свои права.
Земля застонала, словно в родовых муках, и с первой судорогой исторгла из чрева боль, хаос и смерть.
Землетрясение началось сразу, без предупреждения. Мощный толчок выдернул Веронику из сна. Следом проснулся Марк, рывком сел, высвобождаясь из ее объятий.
Прежде чем слова заклинания успели слететь с ее губ, послышались истошные крики и грохот взрывов. Грозный рык потряс стены отеля.
А потом проломился пол.
Город пылал, охваченный пожарами. Власти объявили чрезвычайное положение: счет жертвам шел на тысячи.
Высокая цена, ничего не скажешь. Но Деверо — люди не мелочные.
Дюк Лоран и Грегори Деверо смотрели на руины отеля. Все четыре этажа провалились в подвал. Безгубый рот герцога растянулся в улыбке.
— Дело сделано?
— Да, — ровно произнес Грегори, не проронивший ни слезинки о погибшем брате.
— Ну что ж, поздравляю, мой мальчик!
Лос-Анджелес
18 апреля 1906 года, 11.50
Вместе с тысячами других Джинни стояла у огромной доски объявлений, на которой вывешивались свежие сводки новостей из Сан-Франциско.
«Боже, спаси ее и сохрани», — мысленно взмолилась девушка.
Накануне пришла телеграмма: Вероника писала, что собирается в Сан-Франциско, а уладив дела, возможно, завернет на несколько дней в Лос-Анджелес.
Списки погибших обновлялись каждые несколько минут, и с каждой новой сводкой рос перечень зданий, разрушенных землетрясением и пожарами.
«Сколько жертв... Сколько горя...» — думала Джинни.
Дома, в нескольких милях отсюда, ее ждали муж и маленький сын.
«Слава богу, они в безопасности!»
«И ведь я даже не знаю, в каком отеле она остановилась!» — подумала Джинни с отчаянием.
Внезапно земля под ногами дрогнула — раз, Другой... По толпе прокатился крик ужаса. Слабое землетрясение не разрушило бы и курятника, однако люди, дожидавшиеся вестей о родных и близких, этого не знали.
Толпа всколыхнулась и в панике хлынула прочь.
«Как будто их это спасет...»
Людской поток подхватил Джинни и повлек ее за собой — девушка едва успевала переставлять ноги. Какой-то обезумевший мужчина врезался в нее и, энергично работая локтями, полез дальше. Джинни едва устояла на ногах. В следующее мгновение кто-то налетел сзади. Джинни упала, больно ударившись запястьем. Попыталась встать, но чей-то башмак с размаху опустился ей на спину. Джинни уткнулась в грязь, и не успела она опомниться, как люди бежали уже прямо по ней. Она попробовала закричать, однако ее голос тонул в реве толпы.
Пробегая, кто-то пнул ее в бок. Затрещали ребра, грудь пронзила адская боль. Джинни закашлялась. Кто-то снова наступил ей на спину, хрустнула под чьим-то сапогом здоровая рука.
Она пыталась подняться, но кости трещали, мышцы не выдерживали веса топчущих ее людей.
«Мне конец», — с ужасом поняла она.
Приподняла голову и сквозь заливающую глаза кровь увидела фигуру в белоснежном платье.
Безмятежная, как статуя, женщина стояла посреди мечущейся толпы. Казалось, люди безотчетно сворачивают перед ней в сторону. И вдруг глаза Джинни расширились: почудилось или кто-то действительно пробежал сквозь нее?
Я позабочусь о твоем малыше, — произнесло ведение.
«Верю», — подумала Джинни, закрывая глаза.
6
Фрейя
Решение принять пора.Пробудилось ото снаЗло, что до поры дремало...Что ж, начнем войну сначала!
Молю, Богиня, подскажи,Где ложь, где правда, покажи!Изгони из сердца страх,Моя судьба — в твоих руках.
Николь
Авалон
Прикованная к стене подземелья — недалеко от того самого места, где Джеймс едва не наложил на нее узы, — Николь корчилась от боли, в то время как ее мучитель пытался разорвать невидимые нити, которые связывали ее с Филиппом.
Двух более непохожих людей трудно было и представить. Джеймс, мерзавец и негодяй, силой затащил ее под венец и вот уже во второй раз похитил. Филипп же был добрым и чутким Николь вспомнила, с каким уважением и трепетом он отнесся к связавшему их обряду, так непохожему на мрачную свадьбу, которую уготовил ей Джеймс.
