В поисках защитника - Харриет Уилсон

– А где это было?

– В Эль-Кристобале несколько недель назад. Его выкрала группа радикально настроенных мятежников – тех, кого он отправился защищать. Кроме того, что они выдвинули целый ряд требований к режиму Моралеса, они потребовали за него огромный выкуп.

– Моралес, естественно, отверг все требования, – добавил Роб. – Он появился на телевидении, проливая крокодиловы слезы о судьбе великого и доброго сэра Льюиса, но дал понять, что и пальцем не пошевельнет, чтобы помочь освободить его.

– Так Доулишу и надо, – вмешалась Пиппа. – Разыгрывает из себя какого-то всемирного посла доброй воли. Этакий международный рыцарь на белом коне.

– Так что, – заинтересовалась Лиз, – выкуп заплатили? Думаю, он мог себе это позволить.

– Миллионеры – председатели транснациональных корпораций не так глупы, чтобы расставаться с большими деньгами. Это было бы плохим примером для других. Нет, его чудом спас один парень, который отправился на переговоры о его освобождении. – Роб пожал плечами. – Никто не знает, что произошло, кроме того, что Доулиш неожиданно появился в британском посольстве и заявил, что его освободил некто похожий одновременно на Рэмбо и святого Франциска Ассизского.

– Позже Моралес заявил, что закон и порядок восстановлены, а Доулишу и его спасителю по всему пути до аэропорта оказывали чуть ли не королевские почести.

– Рада, что они вернулись, – ехидно заметила Пиппа. – Но с тех пор Доулиш занял весьма сдержанную позицию. Быть заложником даже всего несколько недель, видимо, здорово неприятно. Ты уверен, что он согласится принять участие в передаче?

– В принципе он уже согласился. Его самомнение не позволит ему слишком долго оставаться в тени. Он дорожит репутацией человека, умеющего улаживать конфликты.

– Все это случилось, наверное, тогда, когда я была в Африке, – сухо заметила Лиз, и после ее слов наступило неловкое молчание. – Интересно было бы узнать, что думает об этом человеке его спаситель.

– Нам тоже интересно. – Марк как бы подвел итог, а Роб и Пиппа переглянулись. – Разумеется, мы хотим, чтобы он тоже принял участие в передаче, но в настоящий момент он скрывается. – Марк встал и подошел к бару. – Кому налить бренди?

Роб и Пиппа ушли около полуночи. Лиз собрала на поднос чашки и рюмки и пошла на кухню. Марк последовал за ней.

– Не хочешь чего-нибудь выпить напоследок?

– Нет, спасибо. У меня завтра много дел, и мне нужна ясная голова.

– Если это означает, что ты возвращаешься на работу, Клайв будет безумно счастлив. – Марк помолчал. – Хороший получился вечер, правда? Совсем как в былые времена.

Лиз вымыла кофеварку.

– Ты действительно так думаешь?

– Мне хочется так думать. – Марк протянул к ней руку. – Оставь это, дорогая, и посиди со мной. Давай поговорим.

– Уже слишком поздно. – Она вытерла руки бумажным полотенцем.

– Ты могла бы уделить мне полчаса. – Он намеренно делал вид, что не понял ее. – Неужели я прошу слишком многого?

– Марк, – подавив вздох, сказала она, – все кончено. Ты должен это понять. Пожалуйста, не усложняй…

– По-моему, это ты усложняешь. – В его тоне слышалась обида. – Я извинился и поклялся, что это никогда больше не повторится. Что мне еще сделать?

– Ты говоришь так, как будто твои обещания и клятвы вернут все назад. Но это не так.

– Знаю, что потребуется что-то еще. – Он воинственно вздернул подбородок. – Лиззи, я думаю, что нам надо как можно скорее пожениться.

Он ведет себя как обиженный маленький мальчик, подумала Лиз, которому вдруг захотелось, чтобы его поцеловали и утешили.

Волна сострадания, не имеющая ничего общего с любовью, вдруг окатила ее.

– Прости, Марк. Но этого никогда не будет.

– Но мы же всегда говорили, что когда-нибудь поженимся.

– Это было тогда. Сейчас все по-другому. Все изменилось. Особенно я.

– Ты все еще сердишься. И я тебя не вину, – торопливо говорил он, словно опасаясь, что она его оборвет. – Я прекрасно понимаю, как ты должна себя чувствовать. Но и я тоже многое понял. Ты должна позволить мне приблизиться к тебе. Я смогу помочь тебе пережить все это – убедить тебя, что все позади. Но ты меня к себе не подпускаешь. Так как же я смогу?.. Прошлой ночью я испытал муки ада, зная, что ты лежишь всего в нескольких шагах от меня, по другую сторону этой проклятой стены, а мне нельзя прийти к тебе, – продолжал он заискивающе. – Не делай нас обоих несчастными и в эту ночь, любовь моя. Давай начнем все сначала. Прямо сейчас.

Он попытался ее обнять, но Лиз быстро отступила, подняв руки, и, будто защищаясь, скрестила их на груди. Этот жест был более красноречив, чем любые слова.

Марк отступил, побагровев.

– Что ж, я вижу, что ты решительно намерена меня наказать, не так ли?

– Это получилось ненамеренно, потому что я правда не держу на тебя зла, Марк. Но время невозможно повернуть назад. И я не могу выйти за тебя замуж – никогда не смогу. Возможно, – слабо улыбнулась она, – вмешательство Зои сослужило нам обоим хорошую службу.

– Я в это никогда не верил и не понимаю, почему ты все еще стараешься меня наказать. Неужели из-за одной-единственной ошибки ты…

– Боюсь, наш брак был бы еще одной, и притом более серьезной ошибкой. Теперь я в этом уверена.

– А как ты пришла к такому выводу? – Он посмотрел на нее с подозрением. – Может, и ты мне изменила? Я не хотел об этом говорить, Лиззи. Я был готов унижаться, только чтобы вернуть тебя. Но может быть, тебе следует перестать играть роль обманутой жертвы и рассказать мне, чем ты занималась во время своего отпуска?

– На что ты намекаешь?

– Ах, не разыгрывай из себя святую невинность. Неужели ты и вправду надеялась, что Дункан Уайт не проболтается? Он просто дрожал от нетерпения, чтобы поделиться со мной сведениями о том, что ты вовсе не была одна в той глухой деревушке. Я тогда ему не поверил. Но теперь… – Помолчав, он спросил: – Так кто это был, Лиззи? Кому ты плакалась в жилетку и кто предоставил тебе убежище в своем уютном домике?

– Ты хочешь сказать, что Дункан не снабдил тебя именем и полными анкетными данными? – саркастически спросила Лиз. – Похоже, этот подонок теряет квалификацию.

Значит, Дункан ее выслеживал, с бьющимся сердцем подумала Лиз. Ее даже стало подташнивать. Она вспомнила, как Рубен неожиданно залаял на пляже и позже, когда они были в бунгало Джуда. Пес предупреждал их, что они не одни, что кто-то следит за ними.

– Я задал тебе вопрос, – зло сказал Марк.

– Никто. Он был никто. Незнакомец, появившийся из темноты.

«О, Джуд… Джуд, любовь моя». Она постаралась овладеть собой.

– Во всяком случае, тебя это не касается.