Проигравший получает все - Анна и Сергей Литвиновы

Ответ из серии тех, которые при записи шахматной партии помечают знаком: "!", а то и : «!!».

План выглядел безупречным.

Наконец настала пора поделиться идеей с Андреем.

Вечером в пятницу он приехал к ней.

Она ушла с работы не в обычные свои семь-восемь часов, а как положено по трудовому законодательству – ровно в пять. Успела принять ванну и приготовить ужин – судака по-польски. Купила бутылку «божоле».

Андрей, приехавший к ней сразу после работы, был мрачен. Оксана не стала допытываться, что случилось. Подождала, пока Андрей насытится.

Наконец он отставил тарелку, налил себе второй бокал вина.

Оксана волновалась. Вдруг Андрей откажется? Вдруг он предстанет куда большим (в моральном смысле) чистюлей, чем она предполагает?

Или вдруг скажет, что ее план никуда не годится? Или что он слишком рискован? Или Андрей просто высмеет ее?

Оксана понимала: без помощника-мужчины ей не обойтись. И Андрей – послушный, но в то же время твердый, да к тому же вынашивающий в глубине души идею мести – является для нее наилучшим исполнителем.

А вдруг он откажется? Что ж, решила она, тогда, как это ни печально, мне придется с ним расстаться. И поискать себе другого помощника.

– Камышинская ГЭС нам не заплатила, – первым начал разговор Андрей.

– Ну так не поставляйте им эти ваши выключатели, – сказала Оксана.

После того ночного откровенного разговора Андрей стал рассказывать ей о своих делах на работе и порой советоваться с ней. Оксане это нравилось.

– Да в том-то и дело, – вскричал Андрей, – что уже отгрузили!

– Да вы что! – воскликнула Оксана; – Как же можно без предоплаты!

– Вот именно! Дураки мы! Лопухи! Поверили директору ГЭС на слово. Он ведь как меня убеждал, клялся-божился: деньги для вас, мол, уже ушли! Я говорю:

«Шлите платежку!» – Отвечает: «Хорошо!» И вот, когда я ездил в Конаково, они платежку прислали. И зам мой, Гладышев, выключатели отгрузил. Я приезжаю, смотрю платежку – а она с «нарисованной» банковской проводкой! Карандашом нарисовали, понимаешь! Я сразу разглядел! А выключатели уже ушли! Нет, ты представляешь – этот кретин Гладышев не посмотрел как следует платежку. Надо же быть таким дураком!

– Сколько же денег они вам должны?

– Не так много: девяносто тысяч – но все же…

– А тебе не кажется, – медленно сказала Оксана, – что заместитель твой – как его там, Гладышев? – не дурак, а, напротив, очень умный человек? И что эти люди с Камышинской ГЭС вам девяносто тысяч не перечислили – зато Гладышеву тысчонок пять подкинули? Наличными, в конвертике?

– Да ну что ты! Я Гладышева с восемнадцати лет знаю! Мы с ним вместе в институте учились!

– Ну и что? С Барсинским вы тоже вместе учились!

Впервые Оксана произнесла фамилию «Барсинский». Андрей осекся и тяжело задумался.

– Ну что мне теперь делать?! – почти страдальчески воскликнул после раздумья Велихов.

– Уволить Гладышева. Завтра же. Лучше – по статье. Это раз. А два…

Послушай, твоя Камышинская ГЭС в Москве что-нибудь покупает?

– В «Эй-би-би» покупает. Я это знаю точно.

– А у тебя в «Эй-би-би» друзья есть – раз уж ты так веришь в мужскую дружбу?

– Есть. Юра Протасов.

– Ну, и камышинцы, наверно, в «Эй-би-би» на миллионы оборудования покупают?

– Наверно, да.

– Тогда попроси у своего Протасова – когда камышинцы им заплатят – на девяносто тысяч какого-нибудь оборудования им туда, в Камышин, недопоставить. А когда те станут интересоваться – пусть он им говорит: «Расплатитесь с Велиховым —.тогда получите»

– Но это ж незаконно!

– А ты хотел в России делать бизнес законно? Велихов замолчал и внимательно уставился на Оксану.

– А, пожалуй, ты права…

– Я тоже так думаю.

– Что ж ты, – чуть насмешливо сказал Велихов, – с такими способностями – всего лишь бухгалтер в фирме? Главный – но бухгалтер?

– А мне тебя не хватало, дорогой, – совершенно серьезно проговорила Оксана. – Не могла же я что-то затевать, когда рядом был такой кретин, как мой бывший муж.

– А теперь можешь? – продолжая насмешничать, проговорил Велихов.

– Теперь могу, – оставаясь серьезной, проговорила Оксана.

Она была довольна. Ненавязчиво подвела она Андрея к главному разговору.

…Через час, когда Оксана рассказала Велихову свой план, подробно останавливаясь на всех, порой мельчайших, деталях и отвечая на десятки вопросов, она поняла по огню в его глазах: он заинтересован. Он готов согласиться.

Ничуть его не торопя, она увлекла Андрея в ванную.

Разделась сама, раздела его. Нежно касаясь его мочалкой, омыла все его тело. Он принялся целовать ее. Потом набросился с той резкой страстью, которая порой просыпалась в нем и которую она так любила.

Они любили друг друга прямо на пушистом ковре на теплом полу ванной.

Опять Оксане казалось, что в ее голове вспыхивают огненные петарды. Она не сдерживала рвущийся из горла крик. Ее ногти безжалостно бороздили плечи Андрея.

Потом он взял ее на руки и отнес в спальню.

Уложил и стал покрывать поцелуями шею, грудь, живот, потом ниже, ниже… Она снова отдалась его ласке теперь уже неспешной, опытной, неторопливой… В поцелуях Андрея была любовь, и понимание, и уважение, и восхищение – всю эту гамму чувств удивительным образом передавали его поцелуи… Его язык принялся нежно ласкать ее горячее лоно…

Второй раз наслаждение было таким, что, казалось, голова, бедра и тело – все разорвется изнутри.

Затем наступила легкость и освобождение.

Она пробормотала: «Как же я долго тебя ждала», – и тут же уснула.

А когда проснулась, комната была уже залита холодным ноябрьским солнцем, Андрей нежно целовал ее, а на подносе стоял свежесваренный кофе. – Знаешь, я подумал… – сказал он. – Это очень хороший план… В общем, я согласен.

Перед тем как приступить к осуществлению своего плана, Андрей Велихов и Оксана Берзарина договорились об основных принципах сотрудничества (так, слегка высокопарно, назвал эти условия Андрей). Принципов было пять.

Пункт первый. Все предварительные расходы, которых потребует дело, они делят ровно пополам.

Второе. Всю прибыль, полученную в результате операции, они также делят поровну.

Третье. Они постараются изгнать из своей жизни ревность. Все те сексуальные контакты, на которые им придется пойти с другими людьми ради их дела, считаются как бы несущественными. Они совершаются только лишь для успеха операции – а значит, во имя блага друг друга, и потому ревности не подлежат.

Четвертое. (На этом пункте настаивала, как более осторожная, Оксана.) После удачного завершения дела они во имя конспирации расстаются сроком на год, а затем обязательно встречаются вновь.