Признание моджахеда - Александр Тамоников

— Ну зачем ты так, Боря? Чем я-то виновата, что Валюшу похитили?

Нефтяной магнат немного успокоился:

— Извини, сама понимаешь, какое у меня сейчас состояние.

— Понимаю, дорогой, и уверена, ты что-нибудь придумаешь, чтобы освободить дочь.

— Тут и придумывать ничего не надо. Террористы затребовали за Валю выкуп в десять миллионов долларов.

Кристина хмыкнула:

— Хм! Неплохие аппетиты у этих дикарей. Но ты же можешь спокойно отдать им эту сумму. И пусть они подавятся.

— В том-то и дело, что сейчас, на данный момент все мои счета за рубежом заблокированы в связи с проверкой. А из России перечислить десять лимонов без ведома ФСБ я не могу. Террористы же запретили обращаться за помощью в правоохранительные органы под угрозой смерти Валюши.

— Так обратись к Шахристову, он тебе поможет.

Туркин взглянул на супругу:

— К Шахристову? Обращался.

— Ну и что?

— А ничего. Уважаемый Эдуард Семенович предпочел не вмешиваться в это дело.

— Но как же так? Ведь он нам почти родственник.

— В гробу я видал таких родственников. Но, если я вытащу Валю, а я ее вытащу, Сереженька близко к ней не подойдет.

— А если они любят друг друга?

— О чем ты говоришь, Кристина? Тебе ли не знать, что планировался брак исключительно по расчету, и Валентина согласилась выйти замуж за Шахристова-младшего только из-за того, что я ее об этом попросил.

— Что же делать, Боря?

— Буду думать! А тебя… Кристина, попрошу не мешать мне. Не обижайся, но мне надо побыть одному.

Супруга тут же воспользовалась ситуацией:

— Да, конечно, я все понимаю и не обижаюсь. Может быть, мне до утра лучше к подруге уехать в город?

— К какой подруге?

— Ты ее не знаешь, мы раньше работали вместе, как только в Москву приехали. Она живет одна, у нее однокомнатная квартира, правда, без городского телефона, но ты всегда можешь позвонить по сотовому. Хотя, если против, я останусь здесь и не буду тебе мешать.

Туркин махнул рукой:

— Делай, что хочешь! К подруге так к подруге.

Кристина еле сдержала радость:

— Я готова сделать все, чтобы помочь тебе, вот только что я могу?

— Вот именно, что ты можешь? Иди и скажи прислуге, пусть принесет закуску.

— Ты будешь пить?

— Я сказал, иди, Кристина!

— Все поняла, ухожу.

Пройдя в дом, Кристина чуть не подпрыгнула от радости. Но сдержалась при виде горничной. Передала ей распоряжение мужа и прошла в свою комнату. Села на диван. Так! Воистину не знаешь, откуда подвалит радость и беда. Беда для мужа, радость для жены. Похоже, доченька мужа попала в серьезную переделку. Это же надо, по-тихому уехать в Афганистан и оказаться в заложниках. Такое захочешь — не придумаешь. Бандиты требуют деньги, а тут муженька проверкой накрыли. И он не сможет сразу заплатить. Как на это отреагируют террористы? Наверняка без особого энтузиазма. Могут и прихлопнуть Валюшу или продать куда-нибудь в рабство. Это был бы просто идеальный для Кристины исход. Если погибнет Валентина, то наследство Туркина, естественно, после смерти последнего, полностью переходит к ней, Кристине. А это такие деньги! С ними она будет жить как королева. И мужиков менять ежедневно. Да каких? Не тех, что вьются около нее. А молодых, накачанных, сексуальных самцов из различных агентств. Достались бы ей деньги Туркина, она нашла бы им применение. А умереть муж может в любую минуту. Особенно после гибели дочери. Узнай страшную новость — и в результате инфаркт. На крайний случай можно организовать и автокатастрофу. Но потом. Главное, чтобы Валентина не вернулась из Афганистана. Или вернулась в цинковом гробу. Что говорил Борис насчет невозможности немедленного перевода денег террористам? А! У него же заблокировали зарубежные счета, а Шахристов отказался помочь. Так, что еще? А еще то, что и из России он не в состоянии перегнать за «бугор» бабки без ведома ФСБ. Террористы же под угрозой смерти дочери запретили муженьку обращаться в правоохранительные органы. Вот то, что надо! Борис не должен обращаться ни в МВД, ни в ФСБ, иначе Валентину убьют. Значит? Значит, надо сделать так, чтобы ФСБ узнала о похищении. Вопреки воле Туркина. Бандиты узнают, что Борис посмел их ослушаться, и… Валюшу ждут очень тяжелые времена. Убивать ее, скорее всего, не будут, хотя по «ящику» нередко показывают казни заложников. И нередко показывают, что те гибнут, когда их пытаются спасти доблестные менты или спецназовцы. Но если и не убьют, то и отцу не отдадут. Продадут какому-нибудь местному шейху, и будет доченька до конца дней своих мыть ноги хозяину, пока тот не грохнет ее за ненадобностью. И в Россию она больше никогда не вернется. Да, надо, чтобы ФСБ узнала о похищении. Сама Туркина сообщить в Службу об этом не может, но это вполне может сделать другой человек, и не напрямую, а, скажем, через редакцию телеканала. Или напрямую, если муж успел надавить на телевизионщиков. А в роли доброжелателя может выступить Сереженька. Точно, Шахристов-старший в курсе похищения Валентины. А значит, в курсе может быть и его сынок, несостоявшийся муж Валюши. И пусть потом Туркин с Шахристовым разбираются, кто из их окружения сообщил в ФСБ о похищении дочери Бориса. Впрочем, муженьку не до этого будет. Ладно! ФСБ предупредим. А сейчас надо организовать приятный досуг, пока супруг будет ломать голову, как вытащить из Афганистана доченьку. Досуг, совмещенный с делом. Приятный и полезный.

Кристина подошла к двери, выглянула в коридор. Никого. Вернулась к столику, взяла сотовый телефон. По памяти набрала номер. Ответил ей Сергей Шахристов, сын высокопоставленного чиновника и пока еще жених Туркиной Валентины:

— Привет, Кристи! Не ожидал твоего звонка.

— Добрый день, Котик! Как у тебя со временем? Свободен до утра? Или намерен трахать свою мачеху?

— Как ты груба, дорогуша! Я свободен. У тебя есть что предложить?

— Конечно, иначе зачем я стала бы звонить тебе?

— Предлагай. Я слушаю!

— Как ты смотришь на то, чтобы нам уединиться в нашем городском уютном гнездышке? И расслабиться до утра?

— Тебя что, муж выгнал, или он уехал в Сибирь?

— Нет, муженек дома, но я свободна. Так как насчет встречи? И учти, я не набиваюсь. Откажешься — найду другого партнера. Возможно, даже не одного!

Избалованный и бессовестный Шахристов-младший ответил:

— Как я могу отказаться от такого предложения? Когда встретимся?

— Выезжай прямо сейчас.

— Что взять с собой?

— Как обычно, шампанского, конфет. И не забудь своим сказать, что будешь занят делами или еще чем. Никто не должен знать о нашей близости, особенно о предстоящей встрече.

— Почему особенно о сегодняшней встрече?

— Я все тебе объясню! Как только ты исполнишь первые три мои желания.

— Могла бы и разнообразить программу.

— А зачем? От добра, дорогой, добра не ищут! Впрочем, ты можешь разнообразить ночь, но… после исполнения трех обязательных желаний.

— Хорошо! Часам к шести я подъеду на квартиру!

— Буду ждать, милый! С нетерпением голодной одинокой волчицы буду ждать!

— Такая ты мне и нужна! До встречи.

— До встречи, дорогой.

Афганистан. Крепость Хандар, вторник, 12 июля, 16:20 местного времени.

Исмаил-Хан пил чай, когда зазвонил спутниковый телефон. Полевой командир удивился. Сейчас он не ждал звонка. Он поднял трубку, включил ее:

— Слушаю!

Услышал голос секретаря российского посольства и брата заместителя директора телеканала «Экспресс плюс» Галимова:

— Ассолом аллейкум, саиб. Это Тимур!

— Ва аллейкум ассолом, Тимур, что заставило позвонить тебя? Ведь мы договаривались связываться только в экстренных случаях.

— Так я и звоню не просто так.

— Что случилось?

— Абдул поставил в известность посла о похищении съемочной группы. Кроме того, он напрямую связывался с редакцией телеканала.

— Это значит, что ФСБ уже в курсе похищения?

— Несомненно! И службе безопасности не составит труда выйти на меня.

— А через тебя на меня, так?

— Очевидно!

— А Абдул не связывал похищение с моим именем?

— Насколько знаю, нет. Но я обладаю не всей информацией по разговору Абдула с послом. Пока твое имя нигде и никем не упоминалось.

Исмаил-Хан спросил:

— К тебе эфэсбэшники уже проявили интерес?

— Пока нет! Но чувствую, скоро проявят, ведь в посольстве чуть ли не каждый сотрудник работает на ФСБ.

— Ясно! Тебе надо уходить, Тимур!

— Вы читаете мои мысли. Да, мне надо уходить. И чем быстрей, тем лучше! Но без вашей помощи я не смогу покинуть страну.

— Не волнуйся. Насколько понимаю, ты на данный момент не ограничен в свободе перемещений?

Секретарь ответил:

— На данный момент не ограничен!