Гений страсти, или Сезон брачной охоты - Екатерина Гринева

– А что Ирочка?

– Ирочка – молодая веселая девушка, проживающая со старой теткой, которая смотрит круглосуточно сериалы и новости, поедом ест Ирочку и терроризирует ее даже в мелочах. Типичный старческий эгоизм! Ирочке хочется вырваться из дома – любой ценой. Хотя она даже самой себе в этом никогда не признается. Но подсознательно Ирочка ищет богатого кавалера, способного вырвать ее из этой удручающей обстановки. Но с ней случается облом за обломом. Она миленькая, приятная девушка, с ней приятно провести время, но – не более того. У Гриши возникают серьезные денежные проблемы в связи с сумасшедшим братцем, и все это – плюс к Ирочке. Она недавно вновь стала свободной, и Гриша принялся ее пылко обхаживать. И получается, что Грише деньги нужны просто позарез. Но подозревать Гришу я никак не могу…

– Вы думаете?.. – начала Ульяна.

Я подняла на нее глаза.

– Я уже давно, Ульяна, ничего не придумываю наперед. Я сначала все анализирую, сопоставляю факты. А потом уже начинаю думать… На пустом месте думать бесполезно – так можно только напортачить, выстроив неправильные версии. Кстати, меня этому Гриша учил, когда мы с ним только-только начинали… я просто пытаюсь понять: что мне делать, как выбраться из этой ситуации… но самое неприятное – ошибиться в людях, с которыми ты съел не один пуд соли и которым веришь, как себе… В данной истории это и есть самый противный момент. Конечно, если не считать такой «мелочи», как «пролетевший» мимо нас Каннский фестиваль…

– Я вас понимаю… – Ульяна по-прежнему сидела, сцепив руки, и смотрела в пол. – Когда мы с папой жили в Екатеринбурге… Все нам безумно завидовали, а мою мать называли ведьмой. И никто не знал или не хотел знать, как сильно они с папой любят друг друга… Как они вместе ходят на лыжах, азартно режутся в нарды, а летом любят поплавать на байдарке. Правда, сейчас на это остается все меньше и меньше времени, отец страшно занят, но я же помню все это! Строго говоря, он мне не родной отец. Родной-то умер – по пьяной лавочке, давным-давно. И вообще, он нас бросил, когда мне было три года. Моя мать никогда не унывала, работала на трех работах, крутилась, как белка в колесе. А когда я пошла в школу, она встретила Радова. Он был женат, но карьера его не складывалась. Но после знакомства с моей матерью у него словно бы открылось второе дыхание. Он пошел в гору, начал занимать руководящие посты и… подал на развод. Его жена встала на дыбы и наотрез отказала ему в разводе. От моей матери почти все отвернулись, с работы ее тоже уволили, но мой… отец проявил характер. Он же упрямый – жуть, настоящий сибиряк… Настоял на своем. Мать уехала в соседний город, и каждые выходные отец мотался к нам. Три года длилась эта волынка. А потом… – Ульяна еще крепче сцепила пальцы, – наш загородный дом подожгли. Он загорелся ночью. Там были мы обе, а мать была беременна. Мы выскочили в чем были, едва успели – еще минута, и мы сгорели бы заживо. Спасибо, нас выручил Батон! Овчарка наша, он уже старым был, почти оглох и двигался с трудом, но что-то почуял и залился диким лаем. Мать вскочила, у нее же чутье, как у кошки, схватила меня в охапку – и на улицу. Только мы выскочили – и дом вспыхнул, как спичка… Горючей смесью его подожгли… У матери был выкидыш, потом начался тик, левая половина лица осталась парализованной… отчасти. Внешне это не очень заметно, но ей же вообще нервничать нельзя… А мой брат, Димка, уже позже родился. Через пять лет, после двух ее неудачных беременностей… И таким он слабеньким получился, никто и не думал, что он выживет. Мама не очень часто об этом вспоминает, только при случае, и повторяет, что мы должны быть стойкими и никогда не опускать руки. И не зацикливаться на злобе и зависти к кому-то, просто проходить мимо таких людей – как будто их и нет… Жить своей жизнью… А когда папа стал большим человеком, мне тоже пришлось пройти через многое. Как и моей маме. Вчерашние недруги вдруг стали набиваться мне в друзья, а подруги стали врагами. Нет, не вдруг, не сразу, – Ульяна провела рукой по лицу, как бы прогоняя неприятное воспоминание, – но они стали какими-то слишком услужливыми, и было сразу ясно, что им чего-то нужно от меня. Так и оказалось… Все это свалилось на меня как-то очень быстро, и жизнь сразу показалась мне серо-черной, грязной и какой-то липкой. Я вздрагивала от каждого телефонного звонка, поднимая трубку, думала, что услышу чей-то дежурный вопрос – как дела, а потом – просьбу. И каждый раз она очень срочная, важная, неотложная, и человек смертельно обидится, если я откажу ему в помощи. Дело доходило до того, что я раз в неделю меняла свои сим-карты! Меня доставали по домашнему телефону, подкарауливали возле моего дома. Больше половины этих людей – а я их даже и не знала всех! – вдруг оказывались друзьями моих знакомых, их родственниками и одноклассниками. Я словно попала в паутину и не знала, что мне делать, кто остался моим другом, а кто окончательно перешел в стан врагов. И только когда я перевелась учиться за границу, а потом переехала в Москву, я вздохнула свободно… Хотя и не обзавелась здесь большим кругом друзей. Но мне это и не нужно… Я уже боюсь сходиться с людьми…

Голос Ульяны задрожал. Она замолчала. Я отпила последний глоток чая.

– Я сейчас попала в схожую ситуацию. Только перевестись или переехать я никуда не могу. Даже если и очень захочу этого. Мне некуда бежать. При всем желании. И я тоже никому не верю…

Окно было большим, отмытым до полной прозрачности, темнота заглядывала в комнату, свет фонаря прочертил тонкую, узкую, как лезвие бритвы, дорожку на полу и на стене…

– И что вы собираетесь делать? – спросила Ульяна.

– Без понятия. Сейчас я хочу спать. Но… вряд ли я усну. У меня все болит… Как будто меня, словно мешок, по полу таскали…

– Может быть, вызвать врача? Я попрошу папу…

– Не надо. Пока не надо. Я не хочу никому доставлять лишних хлопот.

Внезапно мой мобильный разразился в руке трелью. Это был Шаповалов! Я вздрогнула. Но после секундного замешательства все же ответила.

– Да, – я старалась, я очень старалась, чтобы мой голос звучал сухо и официально.

– Это Олег. Как ты?

– Предварительный план работ еще не готов. Честно говоря, к вашему проекту мы даже не приступали. И не знаю, когда приступим. Если у вас есть такая возможность, я советую вам поискать другое рекламное агентство… Боюсь, мы не сможем выполнить ваши требования.

– Где вы? – его вкрадчивый голос зазвучал в самом ухе.

– В Караганде! – сердито ответила я.

– Это не ответ.

– Знаю… – в носу предательски защипало, и я почувствовала, что сейчас заплачу. Ульяна деликатно отвернулась.