С улыбкой хищника - Игорь Середенко

— Этим предателем и главой повстанцев был я, — ответил Мор, он горделиво приподнял голову. — Я поплатился за свою гордыню и тщеславие. Я хотел сделать людей счастливее, хотел подарить им свободу жизни — дать им вечную жизнь. Я был первым, кто усомнился в Боге. За это он наказ меня, сделав меня своим рабом. Теперь я слежу за страданием и болью всех тех, кого я так любил, ради кого я решился на смелый и безумный поступок. Теперь я безутешно несу эту ношу. Я лицезрею за смертью, испытывая те же муки — физические и неописуемые душевные страдания, что каждый человек, имеющий неосторожность родиться.

— Чего же он хочет? — спросил Александр.

— Он хочет, чтобы человек научился ценить жизнь, даже такие крохи времени, какие он отвел людям, невзирая на всю тяжесть этой жизни. Он хочет, чтобы люди прозрели через страдания, почувствовав смерть и боль. Вот почему зарождение жизни гениально, тогда как ее конец ужасен, непредсказуем, трагичен. Может он хочет, чтобы люди научились сострадать?

— Но почему люди так поступили? Почему они предали его? — неунимался Александр.

— Ответ таится в глубинах человеческой природы. Возможно, это ошибка Бога. Когда он нас создал, он что-то не учел, просчитался. И теперь мы рассчитываемся за его ошибку, — Александру показалось, что Мор и сам до конца не разобрался в себе и людях. Ему показалось, что Мор обвиняет Бога, несмотря на всю определенность произошедших ранее событий, в которых он винит и себя, как руководителя восстания.

Мор продолжал:

— Все зло человеческое происходит из-за желания человека оценить, примерить, сравнить, из-за стремления стать собственником, желания присвоить, стать выше остальных. Все эти качества человек развил, желая стать Богом. Человек — собственник, и это надо признать. Он раб собственности. Только немногие могут похвастаться свободой от собственности, и только они владеют не жалкой частью, а всем бескрайним миром. Такие люди умнее и мудрее всех остальных, так как они не гоняются лихорадочно за малым, а лицезреют весь мир в едином и неделимом целом; они могут объять мир, не упустив ни малейшей детали сложного и многогранного целого.

Мир не имеет цены, это только человек оценивает, чтобы потом присвоить то, что принадлежит всем. Человек ставит ценник на окружающем его мире, не им созданном, но для него сотворенный. Он не понимает, что оценка миру не нужна, он существовал до человека и не переведется после него. Мир вечен, а человек — нет. Разве человек может оценить бесконечность, находясь в ограниченных рамках собственника, созданных им самим. Рефлекс собственника, возникающий у человека всяких раз, когда он видит другого, выработался в результате его жизни в обществе ему подобных, когда он однажды лицезрел соперника.

Человека губит порожденный им, и отчасти врожденный, инстинкт самосохранения. Боясь за свою ограниченную жизнь, в конце которой наступает неминуемая, порой ужасная смерть, человек уничтожает окружающий его мир. Ему стало все равно — нет его, нет и мира, в этом проявляется самая отвратительная, унаследуемая его черта — черта собственника.

— Для чего же тебе нужен я? — внезапно спросил Александр, обдумывая все вышесказанное Мором.

— Ты обладатель чистой, незагрязненной, непорочной души.

— Это по тому, что я еще не взрослый? — спросил Александр.

— Не только. Детские души — это кристально чистые слезы Господа, посылаемые им в грязную лужу человеческой жизни. Боги тоже изливают слезы. В тебе нет всех тех оков, которые связывают свободу поступков, мыслей. Чтобы лучше чувствовать поступки людей, мне нужен друг среди них. Друг, глядя в душу которого, я мог бы сравнить, отличить замутненность человеческих душ, отличить и понять их сердечные муки и лживые страдания. Твоя душа, для меня выглядит, все равно, что белое полотно, на котором еще нет жутких изгибов и ужасающих форм вечного художника, имя которому — жизнь.

Глава 6. Магия вуду

На северо-востоке Судана, в небольшой сельской местности, проживал знахарь по имени Салех. Его кожа была черной, как у всех африканцев, он был среднего роста, худой, но жилистый, довольно подвижный, ему было больше тридцати. Жена его умерла пять лет тому назад, когда он проживал в Заире. От жены у него родилась дочь, ее назвали Захра, что в переводе означает «цветущая». Дочери исполнилось четырнадцать лет. Год назад Салех со своей дочкой переехал из Заира в Судан, где успешно практиковал свое магическое ремесло, которое среди африканского населения было в почете и именовалось «магией вуду». Судан — бедная страна, здесь многие крестьяне влачат жалкий, полу-животный образ жизни, но встречаются и богатые. Салех не требовал со своих заказчиков высоких гонораров, его клиенты не всегда имели средства. На одного богатого клиента приходилось десять бедных. Салех выполнял любую работу, связанную с его искусством. Дочь он водил всюду с собой, и она понемногу перенимала азы магии вуду.

Деревня, куда был приглашен Салех, находилась по соседству с широкой рекой Нил, где кормилась вся деревня. Семейство, вызвавшее мага, было не из бедных, в нем насчитывалось четыре взрослых мужчины и шесть женщин, не считая многочисленных ребятишек, бегающих по двору.

Дома местные жители строили в основном простые: смесь навоза с ветками деревьев и кустов, редко встречался кирпич. Кровля в таких ветхих строениях состояла из копны веток, связанных на вершине и покрытых непромокаемой мешковиной. Мужчины одевались просто: короткие шорты или рваные брюки, футболка; женщины укрывались до самых ступней платьем из тонкой ткани пестрых оттенков, расписанных цветочным колоритом. Мальчишки бегали в одних шортах и радовались жизни, работая пастухами. Мужчины, в основном, работали на заработках в ближайших городах, или занимались ловлей рыбы на реке.

Салеха пригласила к себе в хижину одна из молодых женщин, четверо мужчин и две старухи остались во дворе. Женщины стирали, готовили ужин, а мужчины уселись на белые пластмассовые стулья (крохи цивилизации) под навесом и покуривали кальян.

Все говорили о пропавшем муже молодой женщины, который ушел год назад на заработки, и до сих пор не подавал о себе знать.

Молодая женщина присела на стул, напротив нее сидел Салех, они были вдвоем в небольшой комнате, где из мебели было три стула и четыре низких кровати, сделанных из веток и того же материала, что и дом. Полумрак царил в комнате.

— Мне ваши братья уже рассказали о вашем горе, — начал Салех.

Женщина чуть кивнула головой, опустив глаза.

— Вы хотите узнать, что случилось с вашим мужем? — уточнил Салех.