Билл, герой Галактики, на планете закупоренных мозгов - Роберт Шекли

На пляже отдыхали красивые, стройные люди с искренними белозубыми улыбками. Женщины отличались кокетливым шармом старлеток. Поодаль виднелись дансинги и кинотеатр, в котором показывали комедии, «американские горы» и другие аттракционы, а также громадные динозавры, бывшие на деле жилыми домами.

– Ты ведь Обещанный, правда? – спросила у Билла красивая девушка с длинными волосами. Ее красоты обыкновенному человеку было просто не вынести.

– Наверное, мисс, – отозвался Билл со старомодной учтивостью, из-за которой в паршивом городишке на отсталой планете, где его угораздило родиться, Героя Галактики считали чуть ли не придурком. – А кто вы?

– Иллирия.

Билл разинул рот, потрясенный то ли словами девушки, то ли ее красотой.

– Когда мы виделись с тобой в последний раз, ты была маленькой зеленой ящеркой.

– Как ты мог заметить, я изменилась. – Иллирия лукаво улыбнулась.

– Да уж, – хрипло проговорил Билл. Он было протянул к девушке руку, но вдруг схватился за левую подмышку.

– Что с тобой? – надула губки Иллирия, подавшаяся вперед в ожидании прикосновения.

– Чинджер. Он был здесь! А внутри сидел ЦРУ. Такой крохотный, росточком от силы два дюйма.

– Что было, то было, – сказала Иллирия. – Было и прошло.

– И хорошо, что прошло. Но куда подевался чинджер?

– Зачем он тебе, милый?

– Вообще-то незачем, – признался Билл. – Я просто беспокоюсь, потому что не знаю, где потерял чинджера и ЦРУ.

– Может быть, они отправились на другую планету, а тебе не сказали, чтобы не расстраивался.

– Тоже мне, приятели называются! Ну и ладно. – Беспокойство по-прежнему снедало Билла, однако он решил, что как-нибудь с ним справится. – Значит, это Ройо? – Билл вновь протянул руку. Иллирия искусно увернулась. Похоже, она приняла его чисто риторический вопрос за выражение неподдельного интереса.

– Да, милый. Пойдем, я покажу тебе окрестности. – И повела мрачного, надутого – и утихомирившегося – Билла на экскурсию.

Глава 36

Хоть и не испытывая ни малейшего интереса, Билл скоро узнал, что на планете Ройо имеется один-единственный материк, и то не слишком большой, представляющий собой остров посреди Мирового океана. По земным меркам этот остров был сущим раем. Дни сплошь солнечные, но не жаркие; можно загорать без опаски обгореть. Обитатели на Ройо ройанцы, красивые и веселые, днями напролет развлекавшиеся или занимавшиеся серфингом. Еще на заре своей истории они добились всего того, к чему стремились, а потому их мозги со временем атрофировались; ведь, как гласит установленное природой Правило, чем не пользуешься, то теряешь. В результате у нынешних ройанцев вместо мозгов в голове имелись полости. На Ройо бытовал такой обряд: когда ребенку исполнялось шестнадцать лет или тринадцать – до двух ройанцы считают неплохо, а дальше обычно сбиваются, – эту полость заполняли наливаемым через ухо ароматным кокосовым маслом с травяными добавками. Точные пропорции добавок исправно передавались из поколения в поколение – разумеется, изустно, поскольку лишенные мозгов писать не умеют (да и говорят, кстати, не слишком бегло) – и составляли едва ли не все культурное наследие ройанцев. Кокосовое же масло придавало волосам естественный блеск, предотвращало облысение; кожа от него становилась здоровее, а глаза – ярче. Вот почему обитатели Ройо выглядели столь привлекательно (а привлекательность для них – главное в жизни).

Так что Иллирии, когда она прибыла сюда, не составило труда завладеть телом юной ройанки.

– Ну разве не замечательно, Билл? – спросила девушка. Они сидели на пляже и уплетали шашлык, а хор ройанцев исполнял прелестные заунывные песенки. К сожалению, в песнях отсутствовали и слова, и мелодия.

– Конечно, – согласился Билл, обнимая одной рукой Иллирию за плечи и притворяясь, будто сидеть в такой позе очень удобно. Приступ сексуального энтузиазма сменился сомнениями. Привыкнуть к Иллирии в образе прекрасной женщины оказалось нелегко. Биллу претил способ, каким она завладела чужим телом. – А ройанка небось переживает, да? – проговорил он. В его тоне проскользнуло бессознательное высокомерие существа, изначально наделенного собственным телом.

– Вовсе нет, милый, – отозвалась Иллирия. – Я спросила ее, как она отнесется к тому, чтобы на время расстаться с телом. Правда, Лайза?

– Правда, – подтвердила Лайза после десятиминутной паузы, неизменно возникавшей в разговоре при потугах ройанцев на квазиинтеллектуальное мышление, – ты ведь когда-нибудь потом его вернешь?

– Естественно.

– Тогда развлекайся. Ребята обзавидуются, когда я им расскажу.

– Ребята?

– Так мы, ройанцы, называем друг друга.

– А-а, – протянул Билл.

– Как и обещала, – сказала Иллирия. – Еда и секс. Правильно?

– Угу. – Билл отложил в сторону кость, которую обсасывал. Иллирия прильнула к нему. Герой Галактики почувствовал, что вновь начинает возбуждаться. В конце концов, она очень симпатичная и хочет его; как говорится, все при ней, вдобавок другая девица заявила, что не возражает. В общем, надо ловить момент.

Очутившись на острове, Билл скоро заразился свойственной аборигенам ленью. Ройанцы собирались каждое утро, чтобы поклониться его крокодильей лапе и повосхищаться его клыками, которые он лениво оскаливал. Ему казалось, что местные ведут себя просто глупо, однако Иллирия настояла, что не стоит лишать ройанцев их маленькой радости. Сам Билл считал, что восхищаться можно было бы чем-то другим, а не крокодильей лапой, которой он обзавелся совершенно случайно; но такова слава – она приходит, не объясняя, откуда и зачем. Впрочем, жили островитяне вполне пристойной жизнью, не слишком, конечно, интеллектуальной, но последнее Билла заботило мало, разве что он скучал по комиксам. К тому же Герой Галактики однажды сообразил, что тоскует по службе. Забавно: будучи в армии, он мечтал как раз о том, чтобы оказаться в тропическом раю, где будет полным-полно выпивки и жратвы, где его полюбит шикарная красотка, а целая дюжина других станет добиваться благосклонности…

Нет, так нечестно по отношению к Иллирии. Во-первых, она тут самая красивая. А потом, он ей обязан…

Интересно, чем? Если уж на то пошло, никто не удосужился спросить Билла, что он обо всем этом думает. А ром – смешно, право, смешно – надоедает все сильнее. Чересчур сладкий. Короче говоря, Биллу потихоньку становилось скучно. Неизвестно, как бы он поступил, если бы какое-то время спустя после его прибытия на Ройо в небе не засиял диковинный свет: то шел на посадку звездолет.

Глава 37

– Типичный солдатский рай, – изрек мистер Сплок. – Пожалуй, если воспользоваться гедонистической шкалой, он, несомненно, лучше многих других, но в общем и целом все они одинаковы. Вы, конечно, согласны со мной, капитан?

Дирк, который бродил по берегу босиком, закатав до колен штанины, как будто не услышал, что к нему обращаются. Он запивал «кокой» булочку с горячей сосиской и мечтательно глядел по сторонам: словом, вел себя как человек, которого изрядно чем-то удивили. Мистер Сплок, чуждый всяких эмоций, не мог осознать глубины той перемены, которая произошла с Дирком, а потому беспокоился за обычно сурового капитана «Смекалки».

– Может, вернемся на корабль, сэр? – предложил он.

– Куда торопиться? – задумчиво произнес Дирк. – Здесь на нас никто не нападает.

– Кроме наших собственных желаний, – прибавил Сплок. – Естественно, я говорю о тех, у кого эти желания есть. А остальные – то бишь я – будут выполнять свои обязанности, как предписывается корабельным уставом.

– Скажите, мистер Сплок, – поинтересовался Дирк, с любопытством глядя на своего первого офицера; тон его был дружелюбным, однако в нем прозвучало легкое раздражение, – вам никогда не хотелось расслабиться? Надраться в стельку? Потрахаться в свое удовольствие?

– Прошу прощения… – промямлил Сплок, потрясенный бесстыдством капитана. – Расслабиться? Надраться? Потрахаться?.. Кажется, нет.

– Ты знаешь, о чем я. По крайней мере надеюсь, что знаешь. Как-нибудь ты мне обязательно расскажешь о вашем процессе размножения. Хотя, с другой стороны, быть может, и не надо. Отдыхай. Расслабься. Развлекайся.

– Я никогда не стремился ни к чему подобному, – заявил Сплок, гордо шмыгая носом. – А ваше поведение, сэр, меня удивляет.

– Потому что ты привык видеть меня в состоянии морального или физического кризиса, – объяснил Дирк.

– Могу я говорить прямо?

– Валяй, Сплок.

– Раньше вы были лучше.

Дирк расхохотался и швырнул недоеденную булочку в море. Рыба-стервятница, которая питалась исключительно отбросами, а если таковых не было, впадала в спячку, мгновенно проглотила подарок, и море вновь сделалось прозрачно чистым.

– Эта планета привела меня в прекрасное настроение, – сказал капитан. – Ты не знаешь, что такое настроение, Сплок, и что оно значит для человека, но уверяю тебя – без настроения мы не люди.