Нахаловка - lanpirot

несколько гектаров элитной землицы. Несмотря на то, что охрана его прекрасно знала, Хорька внимательно обшмонали, прежде, чем допустить до тела хозяина. Когда все формальности были соблюдены, смотрящего проводили в кабинет депутата, где он, в окружении еще двоих «приглашенных» (основная масса гостей еще не собралась), незнакомых Хорьку, но, судя по дорогому прикиду, часам и украшениям — из «новых» хозяев жизни, потягивал элитное спиртное в их «сладкой компании».

— Виктор Павлович… — шагнув в кабинет, произнес смотрящий, слегка наклонив голову. Он специально не закончил фразу, потому как не знал, что в присутствии этих гостей произнести. Не «жизнь ворам», и «не вечер в хату» же? И вообще, не известно, кто по масти эти двое? В связи с повсеместным гомосячеством и нарваться можно… Но не должен был Бульдозер с такими-то деятелями вот так общаться… Все-таки зоновские понятие накрепко засели в привычках Хорька, и покидать его совсем не спешили. — Мир вашему дому! — Наконец нашел он абсолютно нейтральный вариант.

— Георгий Валентиныч — проходи, чего встал на пороге? — Вальяжно махнул рукой Хорьку хозяин-депутат. — Мы тут по-свойски, пока все не собрались… — Хорек подметил, что настроение у босса тоже неплохое. — Сам себе налей чего… И присаживайся.

Хорек кивнул, положил коробочку с колье на стол и плеснул себе из бутылки на пару пальцев выдержанного коньяку.

— Знакомься, — продолжил тем временем Бульдозер, представляя смотрящему своих холеных друзей: Юрий Венедиктович Пронин и Виктор Харитонович Мамонов[1] — мои соратники и единомышленники по Думе! И вообще, мои друзья — очень большие люди! — с улыбкой подытожил «законник».

«Таких бы друзей — за хобот и в музей!» — с раздражением подумал Хорек, но вида, как и руки, не подал, демонстративно заняв их стаканом с бутылкой, а лишь приветливо улыбнулся:

— Георгий Валентинович Хорьков, бизнесмен…

— Георгий Валентинович, полюбопытствую? — ради показухи перед «друзьями-депутатами», спросил разрешения Бульдозер, зацепившись за коробочку с подарком. Об этой привычке босса — держать под контролем все драгоценности благоверной, едва ли не байки ходили промеж братвы. — Не возражаешь?

— Виктор Павлович, конечно! — с энтузиазмом воскликнул Хорек — ведь именно для этого все и затевалось. — Буду только рад, если вы оцените…

Бульдозер взял со стола коробочку и аккуратно развязал бантик.

— А то мне жутко интересно, что же преподнесет дражайшей супруге мой самый верный товарищ… Можно даже сказать — боевой! Мы, господа, с ним через такие трудности вместе прошли, что… — Споткнулся он на полуслове, словно комок в глотке застрял.

Витя пялился на лежащее перед ним в открытой подарочной коробочке колье, а его сердце заполошно стучало в ребра. Несмотря на то, что прошло более трех десятков лет, он до сих пор не забыл того давнего случая с потерянным общаком и убийством Семена Метлы. Тогда, три десятилетия назад, старый маз Метла, даже сдохнув, все-таки умудрился окунуть в дерьмо молодого законника Витюшу Бульдозера, и не только в моральном плане… Общак навсегда исчез, словно под землю провалился! И как только не пытался его найти Бульдозер — все было бесполезно! Сокровища старого вора уплыли, наделав такую шумиху в криминальном сообществе всей, тогда еще огромной и неделимой Страны Советов. Погасить конфликт Бульдозеру удалось с огромнейшим трудом, и с огромнейшими же потерями — криминальные разборки между ворами «старой формации» и набирающим силу молодым поколением уголовников едва не захлестнули весь Союз. Но вскоре пришел веселый беспредел девяностых, когда друг дружку стреляли, резали и взрывали все, кому не лень — и этот конфликт потух и забылся сам собой.

Но сам Витя не забыл нанесенного ему унижения. Ведь выходило так, что убитый Метла все-таки вышел победителем из их противостояния, так и не уступив общесоюзную криминальную кассу новому казначею. Бульдозер все ждал, что заныканные убиенным Метлой драгоценности когда-нибудь появятся, и он-таки наложит на них свою лапу, поправ тем самым гребанного своей правильностью вора. А было там порядком — на нынешние деньги и вовсе невообразимая сумма! Но, время шло, а драгоценности не всплывали. Витя регулярно отслеживал и мониторил подпольный рынок драгоценностей, свел знакомства со всеми более-менее солидными барыгами, блат-каинами и иными скупщиками краденных драгоценностей. Но общак так и канул в Лету, словно прожитые годы. И вот — перед ним лежит, сверкая в лучах солнца, живое напоминание, что все произошедшее той осенью 1988-го года, не привиделось ему во сне…

Это колье он сразу узнал, поскольку сам, собственными руками сдал его в общак после неимоверно дерзкого и удачного ограбления выставки якутских алмазов в восемьдесят седьмом году. Он тогда здорово поспорил с Семеном, ибо тот настаивал именно на этой цацке, а Бульдозеру страсть, как не хотелось с нею расставаться. На тот момент он хотел презентовать эту бриллиантовую прелесть свой тогдашней пассии… И вона, как судьба повернула — через три десятка лет «прилетев» к пассии теперешней. Он присмотрелся: колье точно было тем самым, во время грабежа он умудрился слегка повредить застежку, выполненную из белого золота. И сейчас этот небольшой дефект был виден Бульдозеру даже невооруженным взглядом. Эта — точно та самая цацка! А значит, общак Метлы наконец-то «устал» лежать на дне, проявив себя таким вот неожиданным способом — послав ощутимый и материальный знак прямо в руки Вите Бульдозеру.

Что в его «схеме» что-то пошло не так, Хорек понял по изменившемуся лицу «законника» — оно прямо окаменело, глаза хищно сузились, а ноздри раздулись и затрепетали, с шумом втягивая воздух. Зная взрывной характер босса, за который, собственно он и заработал свою кличку — Бульдозер — в свое время Витя сметал с дороги всех неугодных, невзирая на «авторитет» решивших перейти ему дорогу, смотрящий слегка отодвинулся подальше.

— Откуда сверкальцы, Хорек? — Весь напускной лоск сполз с мафиозного босса в одно мгновение, словно его никогда и не было. Перед смотрящим вновь стоял безжалостный и беспринципный криминальный авторитет, волчара, сбросивший наконец гнилую овечью шкуру. Вот такой пахан нравился Хорьку куда больше делавара-депутата, хоть и безумные огоньки в его глазах откровенно пугали. — Ну, говори! — Неожиданно рявкнул Бульдозер.

Его сладкие «дружки по партии» от такого рева побелели и, возможно, обделались в штаны. Таким Витю Бульдозера они не знали, а ведь он сейчас показал «миру» свое настоящее обличье.

— Че за предъявы, Бульдозер? — ощерился мелкими зубками Хорек. — Обоснуй наезд! — Смотрящий тоже был не лыком шит, и не пальцем делан. Он