Только правда и ничего кроме вымысла - Дана Вачон

боевые сцены. Другая часть подметила, как трещат под напором живота пуговицы на рубашке, и подумала, что за собой мужики почему-то не замечают такой мерзости.

– Ну что, ты готова читать?

– Конечно, – выдавила из себя Джорджи.

– Карли, принесешь сценарий?

Тарантино посмотрел в камеру на столе, взял ее, нажал кнопку «запись» и навел камеру на Джорджи, пока помощница подавала распечатку.

– Давай попробуем с семьдесят второй страницы, – сказал Тарантино. – Нападение на Монетный двор.

Джорджи пролистала сценарий, пока не дошла до страницы с описанием кровавой мясорубки: ОБЕЗГЛАВИТЬ, ВЫПОТРОШИТЬ, СОДРАТЬ КОЖУ ЖИВЬЕМ, ВЫЦАРАПАТЬ ГЛАЗА. От «Бенадрила» начался озноб. Джорджи изо всех сил пыталась вспомнить, как зовут ее героиню, а затем найти нужные строки.

Квентин включил ручную камеру – вспыхнул красный индикатор – и начал двигаться поперек подносов с выпечкой. Джорджи представила, как становится всемирно известной. Как лавина просмотров и кликов накрывает всю ее прошлую жизнь. Всю – до сегодняшнего момента. Сколько хитрости потребовалось, сколько находчивости, чтобы взобраться даже на эту ступеньку. Но она уже достаточно насмотрелась на подстилку тропического леса.

Голова внезапно закружилась, показалось, что она падает.

– Будь невозмутима! Но помни, эта сучка рубит члены налево и направо, – объяснял Тарантино.

На листе перед собой Джорджи разобрала имя героини. Лилит.

Квентин зачитал описание сцены:

– Внутренние помещения. Ночь. Монетный двор США. Лилит мчится мимо печатных станков, поливает из автомата, бросает гранаты. Она сама месть и скорость, она избавляется от охранников один за другим. Отпечатанные дензнаки – десяти-, двадцати-, стодолларовые купюры – забрызганы кровью.

– Мне нравится, – сказала Джорджи, поразившись своему невнятному бормотанию. Она понимала, что каждое ее слово войдет в историю.

– Лилит добирается до кабинета директора Монетного двора Саперштейна, – продолжил Тарантино и навел камеру на Джорджи. – Ок, теперь читай.

Джорджи опустила глаза и увидела имя: директор Монетного двора Саперштейн.

Лицо почти онемело и еще больше распухло, начали действовать обезболивающие. Но… как же тяжело это оказалось! Джорджи забежала глазами вперед. Струящиеся страницы тарантиновской гениальности, оправдание, библейские цитаты, предсмертные изречения. Там были реплики и роль ее мечты, роль всей ее жизни. Но она никак не могла выговорить имя этого мерзкого ублюдка:

– Тхек-ва-тауви…

Тарантино с полуулыбкой включил зум.

«Ты сможешь, давай», – подбодрила себя Джорджи.

– Т-х-х-х…

Джорджи отхлебнула зеленый сок, пытаясь выдать бессилие за сухость в горле, естественное для актера поведение. Она попробовала еще раз, но без толку. Губы забунтовали. А потом случилось самое страшное; Джорджи почувствовала, как зеленый сок стекает по подбородку и вниз на льняную блузку, и увидела, как Тарантино провожает струйку взглядом. Лос-Анджелес – город осознанных снов, выросший в пустыне, озаренный чудесами, но страдающий от страха, что все это внезапно исчезнет. И теперь это случилось с ней.

Джорджи заплакала.

Тарантино передал салфетку.

– Если честно, я и сам еще не знаю, что делать с этой частью, – сказал он и повернулся к молодой помощнице.

По его немолодому холеному лицу пробежала гримаса, означавшая «Проводи ее».

Затем Тарантино посмотрел на Джорджи:

– Ты очень смелая.

Она вернулась в отель и собрала вещи. Два часа ехала домой по пустыне, мечтая, что Джим обнимет ее и скажет, что все будет хорошо.

Потом, прокручивая в уме события, она вспомнила, что дом оказался подозрительно чистым. Ни единого пятнышка в ванной комнате. Свежие полотенца на вешалке. Зубная паста исчезла с раковины. Хрустящие простыни. Обычно их меняют по средам. Домработницы приходили в выходные? Невозможно.

На ковре в коридоре что-то поблескивало. Джорджи наклонилась и подняла блестящий акриловый скол, крошечный коготок, розовый, как сахарная вата.

Со смесью надежды и страха в душе Джорджи прошла из кухни в кабинет и заперла за собой дверь. Села за рабочий стол. Щелкнула по значку программы Brentwood Home Security Systems. Папка с архивом. Вот они, записи с камеры у ворот на Колибри-роуд.

Нудные минуты и часы.

Наконец появилась нечеткая женская фигура.

Пауза. Увеличить.

Секс-кукла Хелена Сан-Висенте, которую она выбрала сама.

Ворота распахнулись.

Юная копия Монро вошла внутрь.

Нужно переключиться на камеру в холле.

Джорджи увидела, как Керри облапал ее, увидела их похотливое соитие и то, как они скрылись в спальне. Джорджи быстро перематывала долгие записи, пока в уличных камерах не вспыхнул свет фар скорой помощи. Фельдшеры бегут в дом. Томительные минуты – кадр, кажется, застыл. Вот снова Хелена. Каталку везут к машине, безвольное тело покачивается и мелькает зеленым в камере ночного видения.

Джорджи задели не тайное свидание и не вид девушки на каталке. Ее поразило, как легко и быстро здесь расходуются жизни, жгучее осознание, что она сама уже приблизилась к какой-то черте на этом пути. И что ее мечты здесь не сбудутся.

Джорджи вошла в гостиную – посмотреть на Керри.

Он послал ей свою фирменную очаровательную улыбку. Его выдавали припухшие глаза. Затем Керри вернулся к мороженому с фруктовой помадкой и послеобеденному просмотру документального фильма «Тайны Атлантиды» на History Channel. Закадровый голос подробно рассказывал про сверхмощные кристаллические сферы, из которых, как считают, древние атланты черпали безграничную энергию и, что самое главное, свою невероятную силу. Исследователи, опираясь на едва уловимые электромагнитные колебания, предположили, что энергетические сферы находятся во впадине недалеко от греческого острова Санторини. Позволить себе хорошо оснащенные подводные лодки группа не могла, и к поискам приступить не удалось. Керри, глядя на все это, подумал: может быть, его популярность была подготовкой к более важной духовно-исторической миссии? Может быть, Вселенная обращалась к нему по телевидению? Показывает ему его предначертанную судьбу – нечто за гранью воображения?

Керри воткнул ложку в ванильное мороженое, намотал на нее немного сливочной помадки, затем обмакнул в вишневый мараскино и, не в силах больше сдерживаться, с наслаждением облизал. Сладкий сахар осел во рту, и Керри вернулся к размышлениям.

Вдруг Вселенная призывает его извлечь энергетические сферы Атлантиды из глубин Санторини? Возможно, сказал ведущий, что кристаллические сферы перенесли атлантов со скалистого острова в царство чистой энергии. Они не умерли; нет, они обрели вечность. Существа Света. Может, и его ждет такая судьба, после того как возглавит свою группу возрождения? Все встанет на свои места. Наконец-то он освободится от бремени становления. Превратится в чистую вечно сияющую энергию. Керри загорелся пообщаться с командой, и он полез в контакты в поисках номера Филиппа Кусто. В этот момент телефон завибрировал от входящих электронных писем, файлы видеонаблюдения, которые отправила Джорджи. Он не заметил, что она все еще стоит в коридоре. При виде ее опухшего лица в кровоподтеках Керри вздрогнул.

– Что случилось?

– Ты еще спрашиваешь, что случилось?

– Ты о чем?

– Я расскажу тебе, что случилось с моим лицом, если ты расскажешь мне, что случилось с твоей