Эффект бабочки - Василий Сергеевич Панфилов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кто хоть?
– Хер знает! Чудом узнал, ара один прикормленный шепнул на рынке. Я ему частенько мелочёвку всякую скидывал напрямую, вот и отплатил. А какими путями до его ушей информация доехала, в душе не ебу. Рвать буду когти из Москвы… блять, только устроился по-человечески! Детдом нормальный, с пацанами там нормально, с воспитателями. Блять, как же хуёво!
– А к кому другому прислониться не вариант? – Перебираю варианты, стараясь не паниковать, – Старшаки понятно, а мы мелкие пока, может пронесёт?
– Хрена! – С неожиданно злобой говорит Жека, сплёвывая в сторону, – этим по большому счёту Пашка с Иркой и Вованом не нужны. Это для нас они старшаки, а эти так… свои люди есть с нужным опытом. Мы кавказцам нужны, понял? Я, ты, Лёха… мелочь, короче.
– Форточники и карманники, что ли? Сейчас на наркоте в сто раз больше поднимают.
– Наркоте… а зачем мы им нужны, думаешь? Широко использовать начнут, боюсь даже представить – насколько. Наркоту таскать будем как курьеры, подставы с малолетками для взрослых дяденек… дошло? Надавят для начала, напугают, потом в говне каком замажут. Не знаю… найдут, короче. И будешь за спасибо работу делать, хотя скорее за дозу. Слыхал небось, как на иглу подсаживают насильно? Вот…
– Ёба… – мысли путаются, в голове сумбур. Восторг от принадлежности к настоящей банде прошёл несколько месяцев назад, но и отторжения не возникало. Несмотря на уголовщину, Пашка сумел поставить всё так, что мы чувствовали себя Робин Гудами.
Сомневаюсь, что грабили мы только нехороших людей, но и откровенной грязи не было. В квартиры к пенсионерам не вламывались, с наркотой не связывались, с кровью. Аккуратно Пашка работал, на перспективу. Воспитывал.
С таким отношением ему бы толику везения, да лет через пять-десять из прикормленных малолеток получилась бы настоящая бригада. Друзья, доверие к старшакам… Многое можно было бы сделать. У этих свои планы.
– Пацаны! – Вот и местные гопники подтянулись, парни от четырнадцати до семнадцати, гроза одноклассников и лоховатых одиночек. Насмотрелся… одиночки эти порой карате занимаются успешно, а всё равно – лохи!
Кулаками махать уметь, это для улицы полдела, там важнее готовность идти до конца. Иногда… да что там иногда, в большей половине случаев это банальная отмороженность вкупе с непониманием последствий! Не мужественные парни, а тупые отморозки…
Но тут нужно подключать мозги, умение общаться… Не всем дано, особенно в детстве почему-то. Санька вон, одноклассник в новой школе – вроде не дурак, не ссыкло, не стукач, но всё равно жертвой выбрали. Не вписывается в класс, неформат.
Я-то отмахался, а он нет, чуточку пороху не хватило кастет достать. Или может быть – случая. Не факт, что без той фразочки воспользоваться кастетом решился бы я сам, ой не факт… Правда, теперь вот думаю – к лучшему ли получилось? Лучше дёргаться, потому что тебя в спину толкнуть могут, чем так…
Старшаки подошли к крепкому и ловкому мальчишке на турнике, но как подошли, так и отошли. А вот такой же мальчишка, готовый врезать обидчику кастетом выглядит немного иначе.
– Чё как, пацаны? – Поинтересовались гопники, присаживаясь рядышком. Поведение самое дружелюбное – пусть мы и младше, но вращаемся в более высоких кругах.
– Нормально, чё, – заулыбался Жека, никогда не рассказывающий о проблемах чужакам. Всё-то у него хорошо и замечательно…
– Нормально, – подтверждаю я. Воздух-то зачем сотрясать? Помочь эти не смогут, калибр мелковат. А вот слушок, что у нас что-то не в порядке, существенно может осложнить школьную жизнь.
Потрындели, сидя на корточках, по пацански. Краем глаза поймал завистливо-боязливые взгляды школьников, бросаемые на нашу компанию. Стало смешно и немного грустно.
Что побаиваются, понять могу. Мы-то с Жекой мелочь не трясём, а гопота всяким пробиваются, шакалы как есть. А завидовать… вспомнил ребят из Атырау и понял, что завидовать бы мне они точно не стали.
* * *
Зайдя под навес, сунул в отчаянно дымящий очаг сырое брёвнышко и пучок душистых трав. Задымило с новой силой, клубы дыма поползли по сырой земле, поднимаясь к балкам и крыше.
Тараканы, жуки и прочая крылатая нечисть, выползшая было из щелей перед закатом, снова попряталась. Огонь здесь нужно держать всю ночь, распугивая насекомых, змей и летучих мышей.
Большая часть местной кусачей живности переносит какие-то болезни, порой очень гадкие. Летучие мыши-вампиры, вопреки местным страхам, не выпивают людей досуха, зато служат переносчиками бешенства. При отсутствии вакцин смертность огромная. Я от бешенства и большинства тропических болячек привит, но рисковать не хочется, сплю под противомоскитной сеткой.
Досталась она мне путём сложных и многоходовых интриг пару недель назад. Да… уже месяц прошёл с того дня, как попал в рабство.
По сравнению с остальными, рабство у меня привилегированное – с отдельным жильём и кое-какими поблажками. Могу ловить рыбу и ставить силки, сам готовлю, подкармливая как пациентов, так и бандитов.
Последние очень любят послушать о Европе и навешать на свежие уши лапши из давно заплесневевших новостей и местных страшилок. Народ это всё больше незамысловатый, не обременённый интеллектом, образованием и моралью.
Жизненный опыт богатый, но очень уж однообразный. Детство в трущобах, первое убийство, банда, тронул не того человека – побег из города. Иногда это разбавлялось отсидкой в тюрьме или пребыванием на каторге.
Пьющий отец, постоянно лупящий детей и жену – норма, едва ли даже не за счастье, что он вообще есть. По крайней мере, бьют только отец с матерью, а не любые соседи-взрослые, которым ты попался под горячую руку. Да и ровесники, если что, оглядываются на взрослого, могущего заступиться за наследника.
Едва ли не половина бандитов – отпрыски проституток с неизвестными отцами. Ничего предосудительно по местным меркам, скучная обыденность.
Уж на что я мало был в Джорджтауне, но количеству проституток успел поразиться. Едва ли не главный заработок девиц из трущоб. Многие работают горничными или на плантациях, но в подработке не видят ничего дурного.
– Я к тебе, Художник, – нарисовался Хесус, показывая огромную бутыль, – есть чо пожрать?
– Как не быть, – подбородком показываю на тушку змеи, пристроенную у костра. Что-то среднее между шашлыком и очень горячим копчением выйдет. Вкус, правда, специфический, но уже привык. Даже змей научился различать не только как очень ядовитых, просто ядовитых и безвредных, но и как кулинар. Жрать в принципе можно всех, но некоторых сходу на шашлык пускаю, а некоторых только после
