Непрочитанные страницы Цусимы - Владимир Цыбулько

3. По решению командующего походный порядок эскадры был изменен. Госпитальные суда "Орел" и "Кострома" из центра строя были переведены в его хвост и располагались в 6 милях справа ("Орел") и слева ("Кострома") от концевого мателота строя. Подлинные задачи госпитальных судов в указанных позициях остаются неизвестными до сих пор.

Никаких недостатков в действиях госпитальных судов вице-адмирал Рожественский не отмечает. Вину же за отсутствие донесения о встрече с японским разведчиком "Синано-Мару" он возлагает на госпитальное судно "Орел". Сам адмирал об этом не упоминает, но другим никаких ограничений не возводит. Основные усилия при этом направляются на перенос вины за отсутствие разведки на госпитальное судно "Орел".

4. Задача обнаружения японского разведчика "Синано-Мару" получила свое решение на радиотелеграфной станции флагманского броненосца "Суворов", где была перехвачена депеша японского корабля об обнаружении русской эскадры. Перехват депеши получил признание капитана 2 ранга В.И. Семенова, заведующего морским отделом штаба эскадры. Но это событие никак не комментировал вице-адмирал Рожественский. Более того, он отказался от проведения на эскадре мер, направленных на предотвращение встречи с противником в Корейском проливе и выход на маршрут перехода одним из северных проливов. Адмирал на эскадре нашел лишь меру по усилению прикрытия транспортов, выделив на ее проведение разведочный отряд эскадры.

5. Капитан 2 ранга Семенов, по-видимому, испытывал давление со стороны высоких начальников, в результате которого он совершил сдвиг своих показаний в пользу Рожественского. В выступлении 1 мая 1907 г. на заседании комиссии, руководимой профессором Ф.Ф. Мартенсом, он без ссылок на факты признал, что условия наблюдения противников японского разведчика

"Синано-Мару" и русского госпитального судна "Орел" были одинаковыми, равнозначными. В действительности японский разведчик плавал без огней и ориентировался в обстановке по дополнительным огням русского госпитального "Орла". Командир корабля капитан 2 ранга Я.К. Лахматов никогда не признавал выдвинутый Семеновым случай сближения "Синано-Мару" и "Орла", близкий к их столкновению, Лахматов даже в своем донесении не упоминает, что видел "Синано-Мару".

6. Главный свой документ - сведения о перехвате депеши по радио японского разведчика "Синано- Мару" об обнаружении им русской эскадры Семенов не подвергал изменениям. Высокие начальники и авторитетная историческая комиссия, работая с указанным документом, могли обстоятельно разобраться с действиями командующего эскадрой вице-адмирала Рожественского, выявить подлинные причины неудач, возникших при встрече 2-й Тихоокеанской эскадры с японским флотом и в Цусимском бою.

Авторы труда исторической комиссии "Тсусимская операция" так отозвались по данному вопросу: "Капитан 2 ранга Семенов мог передавать в своей "Расплате" лишь слухи, впечатления и настроения свои и личного состава эскадры в том виде, в котором они до него доходили, что и исполнено им с мастерством, достойным крупного художественного таланта. Истинный же ход событий не вполне был ему известен".

Этот отзыв авторов труда о капитане 2 ранга В.И. Семенове открыл им дорогу для заключительного утверждения: "Неприятельский разведчик был привлечен к нашей эскадре <.. .> огнями госпитального судна, шедшего при эскадре. Он попал при этом прямо в середину ее "компактного" походного порядка, но адмирал Рожественский не был извещен об этом".

Так, историческая комиссия, не утруждая себя доказательствами, указала виновника поражения 2-й Тихоокеанской эскадры в Цусимском сражении. Каким наказаниям были подвергнуты командование корабля, руководство госпиталя, команда и госпитальный состав, смотрите в разделе "Без вины виноватые".

6. Цусимский бой. Вероломный захват госпитальных судов "Орел" и "Кострома"

Ранним утром 14 мая 1905 г. те, кто уже поднялся на верхнюю палубу и начал наблюдение за обстановкой, не увидели постоянного походного порядка эскадры, к которому они привыкли на долгом пути на Дальний Восток, когда белый "Орел" находился на траверзе грозного "Императора Александра III". По приказу командующего эскадрой походный порядок кораблей был изменен: боевые корабли ушли вперед, а "Орел" перешел в хвост эскадры и оказался один, далеко позади их. Среди наблюдателей оказалась сестра милосердия Ольга Петровна Юрьева.

Флотский историк лейтенант Н.В. Новиков в 1912г. составил схему походного порядка 2-й Тихоокеанской эскадры на 6 часов утра 14 мая 1905 г. Схема подтверждает заключение О. Юрьевой: "Идем одни согласно последней диспозиции".

Если воспользоваться масштабом схемы, то можно определить расстояние между концевым кораблем эскадры - крейсером "Нахимов" и госпитальным судном "Орел". Масштаб рассчитывается по расстоянию между кораблями в кильватерной колонне - 2 каб (на схеме - 4 см), масштаб: в 1 см - 0,5 каб. На схеме расстояние между "Нахимовым" и ГС "Орел" -17 см, на море 17-0,5 = 8,5 каб. В Санитарном отчете по флоту за русско-японскую войну дистанция от "Орла" до концевых судов эскадры принята 30-40 каб. В труде исторической комиссии "Тсусимская операция" говорится, что около 2-х часов дня наши госпитальные суда "Орел" и "Кострома" держались в хвосте эскадры в 2-х милях от нее.

Историограф эскадры капитан 1 ранга в отставке В.И. Семенов также высказал свои сведения о расположении госпитальных судов, о чем было сказано в пятом разделе данной работы. Повторим сказанное им: "В момент подхода эскадры к островам Г ото госпитальным судам было приказано держаться позади эскадры в расстоянии 6 миль (60 каб) от концевого корабля". Свои свидетельские показания он заканчивает так: "Не берусь утверждать, в каком именно расстоянии держались от эскадры наши госпитальные суда перед боем, но во всяком случае, они были далеко позади ее. С точки зрения офицера русской эскадры, они вели себя даже чересчур корректно".

Свидетельство историографа эскадры порождает три момента. Первый момент состоит в том, что он называет точную величину удаления госпитальных судов от хвоста эскадры, в то время как другие свидетели пользуются гадательными величинами. Скорее всего, команда о шестимильном расстоянии между концевым кораблем эскадры и госпитальными судами исходила от старшего флагмана. Только гибель всех штабных документов лишает нас возможности найти те обстоятельства, которые породили эту команду.

Второй момент относится к тому, как историограф передает членам комиссии сведения об огнях госпитальных судов. Он внушает им мысль, что "Орел" и "Кострома" включили свои огни самостоятельно (по решениям командиров кораблей), якобы не имея права на выключение этих огней, командующий эскадрой в интересах соблюдения ее скрытности был вынужден увеличить до 60 каб удаление госпитальных судов от концевого корабля эскадры.

Схема походного порядка 2-й Тихоокеанской эскадры на 6 часов утра 14 мая 1905 г.

Третий момент. В.И. Семенов, сообщая членам комиссии обстановку перед боем, фиксирует их внимание на положении госпитальных судов "далеко позади" эскадры. Вместе с тем, он ничего не говорит о возможности их захвата японцами. Ссылка на чересчур корректные действия госпитальных судов не помогла им избежать захвата. Перед боем днем госпитальные суда не демаскировали эскадру, и чтобы избежать захвата кораблями противника, их следовало вернуть к эскадре и прикрыть от захватных действий японских кораблей.

Значительное удаление "Орла" от хвоста эскадры порождало на госпитальном судне мысль об опасности захвата его противником. Об этом рассказывает сестра милосердия Ольга Петровна Юрьева. В 5 часов 30 минут она увидела первые японские корабли. "Что-то вдруг тяжелое ударило в сердце", - пишет она. Потом она стала различать корабль под японским флагом, находившийся на большом удалении. Но вскоре ее отвлек другой, проходивший в непосредственной близости под кормой "Орла". Это был вспомогательный крейсер "Манджу- Мару" (бывшее русское судно "Манчжурия"). "Обрезав нам корму, он так же, как и первый, скрылся", - такими словами она завершает изложение обстановки. Будучи в плену, она узнала от японцев, что за неделю до боя "Манджу-Мару" получил приказ "захватить нас в плен".

Свидетельство Ольги Петровны дает основание для вывода, что действия японских вспомогательных крейсеров ранним утром 14 мая не имели своей целью немедленный захват госпитального судна "Орел". Они лишь ознакомились с обстановкой и сделали заключение о предполагаемых действиях русских крейсеров, будут ли они защищать "Орел". По-видимому, они признали возможность захвата ценного судна без боя. Относительно госпитального судна "Кострома" сведений о такой же захватной деятельности японских кораблей не имеется. О них ничего не говорится ни в донесении о Цусимском бое командира корабля Н.В. Смельского, ни в очерке о медицинской деятельности госпиталя ординатора П.Л. Гурвича. Между тем, утренний распорядок дня 14 мая на "Орле" выполнялся своевременно и четко, хотя его дополнили торжественными мероприятиями по празднованию дня коронования государя императора Николая II и государыни императрицы Александры Федоровны.