Теория доказывания в уголовном судопроизводстве - Анатолий Белкин

Такое понимание факта позволяет трактовать его достаточно широко. Фактом будут и действия, причинившие смерть потерпевшему, и обнаружение его трупа, и встреча убийцы с человеком, который впоследствии будет свидетелем, и мысленный образ убийцы, возникший в сознании свидетеля в результате этой встречи, и т.п. Все эти факты - как изменения, возникшие в среде в связи с исследуемым событием, как информационные сигналы об этом событии - будут доказательствами данного события.

Равнозначно ли понятие факта понятию фактических данных - с семантической и процессуальной точек зрения?

Под фактическими данными в семантике понимаются действительные, подлинные (оправдываемые фактами) сведения, обстоятельства, служащие для какого-нибудь вывода, решения*(163).

Из этого определения фактических данных следует, что семантически это понятие позволяет относить к их числу:

а) сведения, оправдываемые фактами, т.е., по существу, сведения о фактах;

б) обстоятельства, т.е. сами факты.

Сведения о фактах - это закодированная форма отражения реальных фактов в сознании субъекта. Будучи мысленными отпечатками материальных фактов, как мы их назвали, - фактами-отражениями, - эти информационные сигналы выступают наряду с другой формой информационного сигнала - материальными фактами, которые доступны непосредственному восприятию субъекта доказывания.

Из всего сказанного следует сделать вывод, что законодатель, говоря ранее о доказательствах как о фактических данных, имел в виду обе формы информационных сигналов: и факты, и сведения о них, если сами факты лежат в прошлом и познаются субъектом доказывания опосредствованно.

В свете этого замена в тексте закона "фактических данных" на "сведения" вряд ли удачна. Понимание под доказательствами только фактов как "дискретных кусков действительности", а равно и понимание под доказательствами только сведений о фактах - крайности, не выражающие подлинного понятия доказательства.

Возникает вопрос: что же является источником доказательственной информации?

Если исходить строго из понятий теории информации, то следует прийти к выводу, что в буквальном смысле источником информации служат сами изменения в среде, т.е. доказательства, ибо информация и есть мера связи этих изменений с событием, а источником доказательств в таком же буквальном смысле является то событие, с которым они связаны. Однако здесь терминология теории информации расходится с терминологией теории доказывания. Обычно источниками доказательств в уголовно-процессуальном праве называются показания, заключения экспертов, документы и т.п. С точки зрения информационных понятий, это не источники доказательств, а формы выражения информации. Эти противоречия можно преодолеть, если понимать термин "источник" как условный, обозначая им некое "хранилище" доказательственной информации, а не источник ее происхождения в буквальном смысле. Мы действительно черпаем информацию из такого "источника", или "хранилища", но сама эта информация возникает не в этом источнике, а на базе изменений в среде, связанных с доказываемым событием.

В процессе доказывания субъект имеет дело не только с достоверной доказательственной информацией, но и с дезинформацией, т.е. ложными сведениями о событии. Если информация отражает меру связи изменений с событием, то дезинформация - это искаженные представления о такой связи или создание представлений о такой ложной связи.

Подобно тому, как собственно доказывание не исчерпывает собой содержания расследования и судебного рассмотрения уголовных дел, так и доказательственная информация не является единственным видом информации, с которой имеет дело субъект доказывания. Помимо процессуальных действий по собиранию, исследованию, оценке и использованию доказательств, субъект доказывания осуществляет целый комплекс организационных, розыскных и иных мероприятий, обеспечивающих доказывание, но лежащих за его рамками. В процессе этих мероприятий субъект также получает, перерабатывает и использует определенный объем информации, но эта информация не является доказательственной, ибо ее источником служат не изменения в среде, т.е. доказательства, и самой этой информацией ничего не доказывается. С помощью этой информации следователь и другие участники процесса доказывания ориентируются в событиях, фактах, так или иначе связанных с исследуемым событием, но не входящих в предмет доказывания. По своей сущности все эти сведения могут быть названы ориентирующей информацией, а их получение может быть осуществлено как процессуальным, так и непроцессуальным путем. Основным каналом получения такой информации служат оперативно-розыскные меры, осуществляемые органом дознания, о чем подробно говорится в следующей части настоящей главы.

Получение, хранение, передача, переработка и использование доказательственной информации осуществляются на всем протяжении процесса доказывания. Эти стадии движения информации настолько тесно переплетаются друг с другом, настолько проникают одна в другую, что могут быть расчленены только условно. Однако в каждой фазе доказывания преобладает, доминирует определенная сторона этого единого по своей сущности информационного процесса. Так, в фазе собирания доказательств происходит главным образом обнаружение доказательственной информации, ее передача и накопление. В фазе исследования доказательств познается содержание заключающейся в них доказательственной информации, устанавливается ее достоверность и согласуемость между собой, в фазе оценки доказательств формируется суждение о ценности доказательственной информации, о ее значении для достижения целей доказывания. Использование доказательств - это использование заключающейся в них доказательственной информации для решения задач доказывания, а в конечном счете - для получения достоверного знания об исследуемом событии.

Достоверность и вероятность - как понятия, которыми мы оперируем при доказывании, - могут быть раскрыты в гносеологическом, логическом и информационном планах.

С гносеологической точки зрения, достоверность - это доказанная, обоснованная истинность, т.е. форма существования истины. Достоверность выводов следователя и суда означает, что эти выводы не только истинны сами по себе, т.е. соответствуют действительности, но и "достойны веры" - доказаны, обоснованы. Достоверность знания - это убежденность в его истинности, утверждение, а не предположение.

В отличие от достоверности, вероятность есть количественная характеристика возможности существования данного факта, явления, или, иными словами, величина способности возможности стать действительностью, степень необходимого в возможном. Поскольку предметом судебного исследования являются единичные факты, постольку степень их вероятности не может быть формализована, и поэтому статистическое определение вероятности не может быть применено в отношении соответствия выводов следователя и суда объективным фактам действительности. Степень вероятности, выражаемая в обиходе вербально (вероятно, весьма вероятно, в высшей степени вероятно и т.п.), отражает степень нашей убежденности в реальности существования факта или явления. Однако при любой степени вероятности не исключается возможность противоположного утверждения, поэтому, по идее, вероятностное знание не может иметь доказательственного значения по делу.

Правда, в современных условиях это положение в известной степени носит декларативный характер, поскольку, как уже отмечалось, используемая в доказывании "практическая достоверность" есть не что иное, как такая степень вероятности, которая практически позволяет пренебречь ею и принять за достоверность.

Формально-логическое содержание понятия достоверности совпадает с его гносеологическим содержанием; достоверность есть обоснованное истинное знание.

Известно, что достоверность или вероятность выводов следствия и суда по делу, как содержание суждения, зависит от достоверности или вероятности посылок и обосновывающего знания - данных, содержащихся в деле, - и от логической формы вывода. Для формирования достоверного вывода как основное, так и обосновывающее знание должно носить достоверный характер. Вероятный вывод есть следствие вероятного, т.е. проблематического характера основного или обосновывающего знания или того и другого вместе.

При выяснении информационного смысла понятий вероятности и достоверности в доказывании следует исходить из диалектического представления о развитии знания от его вероятного значения до достоверного. Информация как мера связи изменений среды с событием, вызвавшим эти изменения, по мере ее накопления ведет к устранению энтропии, т.е. неопределенности. Процесс накопления информации есть процесс уменьшения энтропии. Если в начале расследования механизм события еще неясен и информация о нем минимальна, то к моменту передачи дела в суд энтропия должна быть устранена.