Нижний уровень - Андрей Круз

Зашел еще и домой, я не завтракал с утра, не успел. Росита проснулась и совершенно неожиданно приготовила мне омлет с овощами. Была она непривычно тихой и явно расстроенной. Стива она близко не знала, но знакомы они все же были и извести о смерти приняла очень близко к сердцу, даже поплакала.

- Работаешь сегодня? - спросил я ее, когда она села напротив меня за барную стойку с чашкой кофе.

- Да, работаю, утром приду. Можешь пообещать одну вещь?

- Какую?

- Что будешь осторожным.

- Могу. А почему?

- Его же убили из-за того, чем вы сейчас занимаетесь, правда?

Я посмотрел ей в глаза, потом, после паузы, кивнул.

- Да, из-за этого, я думаю.

Сказать что-то “успокаивающее”? А зачем? Она и так знает чем я занимаюсь, все равно не поверит, но поймет, что я ей вру. Зачем врать лишний раз, приумножая и без того длинный список грехов? Да и…

Я встал из-за стола, сказав, что на секунду, ушел в кабинет, открыл, набрав комбинацию цифр, спрятанный сейф, достал из него маленький “ругер”, два магазина к нему и коробку патронов, и с этим всем вернулся на кухню.

- Guappa, я хочу, чтобы ты это носила с собой.

- А что случилось? У меня же нет лицензии.

Росита не стала пугаться и истерить при виде оружия, она все же в Картахене выросла и не в самом лучшем районе. Человеку из других, более спокойных краев бывает даже трудно понять, насколько насилие близко к обыденной жизни людей в подобных странах.

- Я не знаю что случилось, и это меня пугает больше всего, - ответил я. - Поэтому хочу чтобы ты носила “ругер” с собой. Я учил тебя с ним обращаться.

Учил, верно. Больших успехов она не достигла, но метров с трех вполне могла попасть в силуэт. А сделать что-то не так с этим пистолетом почти невозможно, он примитивен как молоток по устройству. И спрятать его проще простого, хоть для Роситы и это проблема - у нее нет ни единого предмета одежды, который бы не обтягивал ее так, что никакого простора воображению не остается. Но сумки она носит.

А вот лицензию ей пока сделать не получится, нет у Роситы ни одного панамского паспорта, хоть их здесь и множество разновидностей. Нельзя ей лицензию. Но все равно пусть носит.

- Хорошо, папи, - просто сказала Росита, придвигая пистолет к себе. - Он заряжен?

- Нет. Ты заряди. Прямо сейчас.

Зарядила. Не слишком ловко, но снарядила оба магазина и один воткнула в пистолет, сразу дослав патрон в ствол, как я ее попросил. Потом сменила магазин на полный и в тот, что вытащила, добила до полного. Опять же с моей подсказки. Понятно, что если что-то, не дай бог, случится, магазин она менять не будет, даже для такого простого дела надо тренироваться, так что пусть будет на патрон больше.

- И не расставайся с ним пока, хорошо?

В клубе ей ничего не грозит. Думаю, что и во всех остальных местах ничего не угрожает тоже, но better safe then sorry, как говорят американцы и я с ними в этом полностью согласен.

Поцеловал Роситу на прощание куда-то в макушку и ушел.

В офис уехал, где застал Витька, сидящего у компьютера с очередной чашкой кофе в руках. Белен не было, понедельник, на работу уехала, оставив за собой смятую постель, которую я увидел через открытую дверь в витькин “будуар”, как я называл его “админку”. А вообще он хорошо устроился, никаких расходов, живет в офисе, за который плачу я, ездит на рабочем пикапе, который тоже я купил. Ну да ладно, для Витька не жалко.

- Что есть интересного для меня? - спросил я с порога.

- Кофе есть. Сварить?

- Пил только что.

- Еще можно попить, - резонно возразил Витек.

Сам он кофе с утра до вечера пьет, так и загнуться недолго, как классик литературы Бальзак, но вот сбил с панталыку, согласился я.

- А давай.

Кофе был еще и крепким, черным и горьким… в общем, таким, какой я и люблю и в каком сам себя ограничиваю, пробавляясь “декафом”. Кружка тоже размера хозяйского, надолго хватит.

- Ну, что у тебя?

- Сначала по Кике, - Витек несколько раз щелкнул мышкой, открывая нужную папку. - То, что он наснимал, смотри сам.

Снимки были четкими и контрастными, хоть и сделаны с видео. Освещение в Панаме в дневное время всегда хоть куда, любая студия позавидует. Правда, подружка “советника права” так с большими темными очками и не рассталась, так что лицо разглядеть не получалось. Сидели они на открытой веранде кафе, с чашечками кофе, перед “объектом наблюдения” еще и стакан свежевыжатого апельсинового сока стоял.

- Вить, ты сам ролик смотрел?

- Смотрел, ничего примечательного. Просто сидели и говорили. Микрофон звука, понятное дело, не захватил.

Ну да. для микрофона далеко, да и не включал его Кике, съемка через стекло шла.

Так, а вот собеседница… да, азиатка. Японка, кореянка, не думаю, что китаянка, они как-то неуловимо отличаются. Но могу и ошибаться. Очки, хорошие, модные, в овальной красной пластиковой оправе. Не красавица, но и не уродлива. Глаза очень узкие, из тех, что “можно зубной ниткой завязать”, брови вскинуты, нос чуть с горбинкой, губы… губы очень полные, при этом рот маленький. Ноги коротковаты, зад плоский, при этом бедра толстоваты. Косолапит при ходьбе.

Одета скромно, в какое-то очень простое, светло-серое, почти бело платье, на ногах flip-flops, из-за которых она, как мне кажется, косолапит еще сильнее. Простая полотняная сумка… сумка для компьютера, специальная, там у нее лэптоп лежит, даже так понятно. Сразу вспомнилась таинственная Сатори - тоже японка и как-то там с компьютерами связана.

- Так, а это что?

- Это у твоей подружки то ли внизу шеи, то ли вверху спины, - сказал Витек.

Татуировка крупным планом. Девушка “советника права” откинула волосы в сторону, жарко стало, до этого было не разглядеть. А майка на ней с открытой спиной и плечами. И что там? Ничего особого, просто какой-то орнамент в готическом стиле, небольшое совсем пятно, но видно хорошо. О чем это говорит? Ни о чем не говорит, просто татуировка, особая примета.

Ладно, что мы получили? Еще одно лицо. Кто там и как с кем связан - мы не знаем. Может быть вообще впустую время тратим, эта девушка вполне может не иметь ни малейшего отношения к проблеме сеньора Молины, а эта азиатка просто быть ее подругой, которая про “советника права” Джереми Гранта никогда и не слышала. А может и имеет отношение, и слышала. Может она и есть та самая таинственная Сатори. Совпало так, ага.

Я усмехнулся. Да, как все было бы просто. А вообще в Панаме азиатов много, китайцев особенно, так что ничего такого удивительного в азиатском лице нет. Может и китаянкой все же быть.

- Вить, а по убитым мальчикам что-то есть?

- Что-то есть, - кивнул он, придвигаясь к компьютеру. - Подвинься.

Опять несколько щелчков мышкой, сменившиеся экраны, затем появилась фотография улыбающегося ребенка в рубашке частной школы, темноволосого и круглолицего.

- Альберт Рохас, вторая жертва, - Витек снова защелкал мышкой, показывая фото с места преступления. Не тело, это все было скрыто от публики, а то, что сняли репортеры из-за пределов полицейского оцепления. - А вот это…, - еще щелчок, и я увидел фотографию немолодой широколицей латиноамериканки с явной примесью индейской крови, одетой дорого и ярко, с широким и тяжелым колье на жирной морщинистой шее. - Это Грасиэела Рохас…

- “Кокаиновая королева” из Майами, - закончил я за него.

- Точно. Из того, что мне удалось узнать, выходит, что убитый мальчик - сын ее младшего брата.

Рассказывать мне о Грасиэле не надо, она у половины латиноамериканских уголовников что-то вроде символа “Американской Мечты”. Выросшая в Картахене, к слову, как и Росита, она в одиннадцать лет застрелила ребенка из ее же трущобы, предварительно уведя его со двора, спрятав и потребовав выкуп у родителей. В этом возрасте ее даже посадить не смогли, а девочка довольно быстро переквалифицировалась сначала в карманницу, а потом в проститутку, переехав в “кокаиновую столицу мира” - Медельин тех времен, когда в нем безраздельно правил Пабло Эскобар.

Там она вышла замуж за одного из его людей по имени Луис Браво и с ним вместе переехала в Майями, довольно быстро организовав подпольную компанию по доставке и продаже белого порошка в Америке. По прикидкам властей, месячный доход от их операций составлял не меньше шестидесяти миллионов долларов. Затем Луис Браво скончался от рака, оставив Грасиэлу с двумя сыновьями, а она вызвала себе в помощь из Колумбии двух своих братьев, Маноло и Дарио, причем Маноло взялся за “силовые операции” против конкурентов, прославившись в “войнах кокаиновых ковбоев” в конце восьмидесятых, а Дарио отошел в тень, занимаясь, как подозревали, больше логистикой.

- Вот он и есть сын этого самого Дарио, - сказал Витек. - Я процентов на девяносто уверен.

Сама Грасиэла оказалась в центре внимания властей, которые поклялись, наверное, на Декларации Независимости и Билле о Правах одновременно, в том, что Грасиэлу упекут. И упекли, но не так надолго как хотели, большая часть самых серьезных обвинений развалилась в суде. Грасиэла получила десять лет, которые отсидела от звонка до звонка, продолжая руководить бизнесом из тюрьмы. Она даже заказала убийство своего второго мужа, Родриго Сепульведы, который увез с собой в Колумбию их сына против ее воли. Сепульведу расстрелял какой-то мотоциклист на выходе из парикмахерской в Медельине, а сына, которого, к слову, звали Майкл Корлеоне, ага, имя такое, вернули в Америку.