Каменные гости - Никита Велиханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стекла дрогнули так, словно под окнами проехал тяжелый грузовик, а где-то недалеко, этажом-двумя выше, раздался негромкий, но чистый и отчетливый звук, словно кто-то ткнул пальцем в клавишу «до» большой октавы рояля. «Это ж-ж-ж неспроста, — подумал -Ларькин. — Нет сомнений в том, что эта штука реагирует на имя... вернее, на образ в моем сознании... а значит, от этих мыслей надо воздержаться. Во что бы то ни стало не думать о белой обезьяне. Простите. Как раз о ней-то и нужно думать. О белой обезьяне, о белых медведях, слонах, чайках... А также о черных котах, синих китах и зеленых попугайчиках. Но ни в коем случае не о...
Звук повторился, трепещущим эхом на пределе слышимости разлетевшись по коридорам. На этот раз было невозможно определить, где он зародился, звук был ниже предыдущего, откуда-то уже из субконтроктавы.
«Плохо ты меня загипнотизировала, Ирочка, — летели мысли Виталия. — Но кто же знал... Нипочем не желаю вступать в контакт на таких условиях. Но что же делать? Бежать или искать рояль и того домового, который на нем наяривает?»
Невидимая тварь, определенно, реагировала на образ Борисова, но не на внешний зрительный облик и не на фамилию, а на его должность и звание. Командир Группы по Расследованию Аномальных Ситуаций, майор. Что это могло означать, Виталий не знал, а выяснять экспериментальным путем не стал, помня, сколько человек уже переправила на тот свет стромынская аномалия. Капитан немного успокоился, почувствовав, что он вполне в состоянии управлять ходом своих мыслей — и стал вспоминать, что он ещё собирался сделать. Отступать так быстро ему не хотелось: казалось, вот-вот начнется самое интересное. Вопросов возникло больше, чем получено было ответов.
Виталий решил исследовать подвал. Сквозняки, проникавшие туда через отсутствовавшие стекла подвальных окошек, разносили по коридорам и лестничным пролетам зловонные испарения. В подвале было темно, но капитан захватил с собой фонарик, да и света, который пробивался через маленькие оконца, для человека с его зрением было вполне достаточно.
Здесь его недоумение возросло: уходившие в землю массивные блоки фундамента были сплошь закрыты астоматической завесой. Там, на поверхности, эта мера была ещё как-то объяснима: кому-то из обитателей дома хотелось, чтобы его жилище выглядело поновее. Но здесь люди почти не бывают. Здесь-то зачем?
Ларькин стал пробираться между блоками, похожими на многометровые тумбы, освещая себе путь фонариком. Подойдя к тому району, где должен был находиться центр западной половины здания, он увидел на одном из участков астоматический слой настолько толстый, что стена состояла из него целиком. Капитан убедился в этом, просто шагнув вперед и пройдя насквозь через стену-мираж.
Пытаясь отвлечься от навязываемых сознанию извне образов и удержать в сфере внимания реальные объекты, Виталий осмотрелся: на шестиметровом отрезке стены не было. Вместо нее сверху, с трехметрового потолка выступал вниз тяжелый каменный цилиндр диаметром примерно метра в три. Порода камня, из которого он был выложен, напоминала гранит. В центре цилиндрического выступа находилось отверстие диаметром около метра. Протянув руку вверх, Ларькин мог потрогать вплотную подогнанные друг к другу и намертво схваченные каким-то камни.
«Интересная система вентиляции, — подумал капитан. Он послюнявил палец и подержал его у отверстия, проверяя наличие потоков воздуха. Никаких потоков не было. — Что же там такое?»
Виталию не хотелось уходить, так и не проверив, куда ведет этот лаз. Он вдруг испугался, что, вернувшись сюда с более оснащенной экспедицией, никакого лаза он уже не обнаружит. Вдобавок возникло опасение, что неизвестная тварь, следящая за его мыслями, расценит его действия как враждебные.
Программа кодирования сработала. Он вспомнил очень маленький, но самый трогательный случай. Он лежал на диванчике у Ирины, а она, вернувшись то ли с кухни, то ли из ванной, сказала с восторгом:
— Ларькин, как ты здорово лежишь! Ты похож на большого полярного медведя на льдине.
— Почему полярного? — спросил он.
— Потому что ты весь белый. А я буду твоим медвежонком.
— Ведьмежонком, — усмехнулся Виталий.
— А это как скажете, — стараясь своим тоненьким и нежным голоском изобразить звериное рычание, она подползла к его груди, уткнулась в нее лицом и заворчала тихонько, с показной суровостью и потрясающей внутренней лаской: «у-у-у!» Рубцова вообще была большой мастерицей издавать разные возбуждающие и нежные звуки, но ничего подобного Виталий больше никогда не слышал — ни от нее, ни от кого-то еще. Это коротенькое и негромкое «у-у», действительно похожее на ворчание маленького смешного медвежонка, нетерпеливо требующего внимания и ласки от кого-то большого и родного, было красноречивее самого изысканного признания в любви. В нем все было сказано. «Я знаю, ты считаешь меня стервой, и, может быть, ты прав. Но ты не забудь, как много лет меня некому было защитить, ты же знаешь, я выросла без родителей, и мир был ко мне жесток, да и теперь у меня мало близких людей, мне нужна опора и защита. А ещё не забудь и поверь: Ларькин, я тебя люблю!»
Это воркование покорило его тогда, и он хранил его, как самое — и, пожалуй, единственное пока — воспоминание об их с Ириной близости. Теперь это лукавое «у-у» стало его защитой от вслушивающегося в его мысли неведомого противника.
...По лазу можно было подниматься, упираясь в его стены руками, ногами и спиной. Но для этого нужно было в него попасть. Пытаться отжаться руками от края отверстия с прыжка было бесполезно: слишком высоко, да и почва под ногами слишком размокшая, чтобы можно было как следует оттолкнуться. Никакой старой ломаной мебели, никаких кирпичей, обычно валяющихся в подвалах, поблизости не было. Лишенный возможности толком подумать, как преодолеть препятствие, Ларькин принял решение инстинктивно, полагаясь на прежние спецназовские навыки.
Пригодился шнур, который он захватил в штабе. Капитан обвязал им цилиндрический выступ по периметру, стараясь уложить его в едва заметные каменные складки. Для этого Ларькину пришлось, упираясь ногами в расположенные поблизости стены, а руками — в нависающий выступ, несколько раз зависнуть диагонально над землей. Он уложил последний отрезок шнура по диаметру цилиндра и, туго натянув, привязал его к
