Сэмюэл Джонсон и врата ада - Джон Коннолли

— Что это было? — спросил викарий. — Черепица?

— Судя по звуку, что-то потяжелее черепицы, — отозвался мистер Беркли, упитанный коротышка.

И викарий, и причетник были толстенькими и невысокими. Участники местного драмкружка, они недавно сыграли близнецов Труляля и Траляля в «Алисе в Стране чудес», и эти роли им очень подошли.

Священники пошли отпирать церковные ворота. Открыли — и увидели, что в шаге от ворот из куста остролиста выбирается маленькая горгулья. Епископ Бернард Гад лично наблюдал за ее созданием, как, впрочем, и за всем строительством храма. Это объясняет, почему церковь Святого Несмелия получилась такой мрачной и почему все вырезанные из камня лица и фигуры вышли настолько уродливыми и жуткими.

Викарий с причетником, разинув рты, смотрели, как ожившая горгулья чешет голову. Ее тело было испещрено голубыми светящимися прожилками. Горгулья кашлянула и выплюнула что-то вроде старых голубиных перьев.

Горгулья была совершенно сбита с толку. У нее имелись крылья, но похоже было, что летать она не может. Когда она ожила, то первым делом попыталась изящно воспарить в воздух. Увы, каменным созданиям плохо удается парение, так что горгулья попросту рухнула со своего насеста. Хоть она и не отличалась особым умом, но все-таки осознавала разницу между падением и полетом. А еще она теперь знала, чем отличаются понятия «приземлиться» и «грохнуться со всей дури».

На лужайку вокруг церкви посыпались новые горгульи, друг друга уродливее. Одна врезалась в дерево и разбилась на куски, но большинство, похоже, пережили падение без особого ущерба. Оправившись от потрясения, чудища устремились к церковным воротам, где в оцепенении стояли преподобный Эшер и мистер Беркли. Возможно, они так и бездействовали бы, если бы викария не стукнуло по голове острым куском кирпича.

— Однако вы влипли, — произнес чей-то голос.

Мистер Беркли глянул влево и увидел, что лица, вырезанные на каменной стене церкви, тоже ожили и заговорила голова монаха, подпирающего подбородок руками. Во всяком случае, рукам полагалось подпирать голову монаха, но одна из них только что запустила куском кирпича в голову преподобного Эшера.

Причетник похлопал викария по плечу.

— Вон тот монах на стене разговаривает с нами, — сообщил мистер Беркли.

— Вот как? — отозвался викарий.

Он попытался говорить удивленным тоном, но почему-то это ему не удалось.

— Эй! — крикнул каменный монах. — Жирдяи! Я сказал: «Вы влипли!»

— А что происходит? — поинтересовался викарий, отрывая взгляд от приближающихся горгулий.

— Конец света, — сообщил каменный монах. — Ад разверзся. Грядет Главный Гад. Отец Зла. Не хотелось бы мне оказаться на вашем месте. Он не любит людей.

Похоже было, что каменный монах на секунду задумался.

— Если на то пошло, он вообще никого не любит, но людей — в особенности.

— Послушайте, — возмутился викарий, — вы же часть церковной кладки. Вы же должны быть за нас!

— He-а, — отозвался монах. — Мы пропитаны злобой епископа. Не быть нам хорошими, даже если б хотели.

— Злобой епископа? — переспросил преподобный Эшер.

Он на мгновение задумался над услышанным, но тут другой кусок кладки выскочил из стены и полетел в причетника — тот едва увернулся.

— О-о-о! — воскликнул монах. — Толстячок пляшет!

— Ах ты, поганая каменюка! — разозлился причетник.

Монах заткнул уши и пренебрежительно фыркнул.

— Да хоть горшком назови, пузанчик, — отозвался он.

Одна из горгулий подобралась к ноге викария, разинула пасть и цапнула. К счастью, викарий тем вечером работал в саду и на нем остались любимые рабочие ботинки с металлическим вкладышем в носке. Горгулья лишилась клыков и тут же, судя по виду, принялась жалеть себя.

— Внутрь! — скомандовал преподобный Эшер. — Скорее!

Они с причетником отступили в церковь и заперлись. Снаружи слышно было, как горгульи бьются в деревянные створки и царапают замок, но старые ворота были очень-очень толстыми, и требовалось что-нибудь посерьезнее горстки каменных монстров в фут ростом, чтобы разломать их.

— И как нам быть теперь? — спросил причетник.

— Звонить в полицию, — ответил викарий.

— И что скажем?

— Что церковь осаждают горгульи, — произнес викарий таким тоном, словно это была самая очевидная вещь на свете.

— Верно, — согласился причетник. — Это должно помочь.

Но прежде чем он успел сказать еще хоть слово, справа от алтаря, из комнатушки, где хранились старые подсвечники, запасные стулья и сломанный велосипед причетника, донеслись новые звуки.

Комнатку не запирали, потому что красть там было нечего. На одной из плит каменного пола было вырезано имя, и вот теперь эта плита заходила ходуном, словно ее пихали снизу.

По прошествии почти девятисот лет епископ Бернард Гад пробудился.

Глава двадцать вторая,

в которой силы закона и правопорядка проявляют интерес к Тупяку

Тупяк метался между ликованием и полнейшим ужасом. Он обнаружил принципиально важное свойство быстроходных автомобилей: они ездят быстро. Всякий раз, как он прикасался ногой к педали газа, «порше» устремлялся вперед, словно пуля, и потрясенный Тупяк жал на тормоз. Когда демон проделал это в первый раз, он врезался лицом в лобовое стекло, поскольку не потрудился пристегнуться. Теперь многострадальный нос жутко распух, и, попытавшись вытереть его, демон выпачкал руки в крови. Таким образом получил подтверждение любопытный, хотя и внушающий беспокойство факт: несмотря на то что Тупяк был существом неубиваемым, здесь он мог испытывать боль. И даже если забыть об осторожности, можно встретиться с чем-то весьма похожим на смерть — только без последующего приятного отдыха.

Уже не в первый раз обочь дороги промелькнули огоньки. Иногда они были зелеными или желтыми, но Тупяку больше всего нравились красные, такие как сейчас. Они напоминали об адском пламени, которое он может никогда больше не увидеть, если удастся запугать и подчинить себе этот мир или хотя бы его небольшую часть. Но прежде он хотел накататься всласть.

В зеркале заднего вида появились два мигающих синих огня. Их сопровождало завывание. Несмотря на скорость, с которой мчался Тупяк, эти огоньки приближались. Демону стало интересно, что же это такое. Потом синие огни очутились совсем рядом, и Тупяк разглядел, что они горят на крыше другой машины. Интересно, а бывают ли такие же огоньки, только красные? Если бывают, надо раздобыть себе парочку и тоже поставить на крышу. Больно уж здорово это выглядит.

Машина с мигающими синими огнями нагнала «порше» и поехала рядом. Она была белая, с надписью на боку и даже вполовину не такая красивая, как машина Тупяка. В машине сидели два человека в форме, один из них помахал Тупяку. Тот, хоть и был демоном, не захотел показаться невежливым и помахал в ответ. Похоже, людей в другой машине это рассердило. Тупяк заподозрил, что помахал как-то не так, но он слишком плохо знал обычаи этого мира, чтобы догадаться, как будет правильно.

Белая машина обогнала Тупяка и резко встала, вынудив его изо всех сил утопить педаль тормоза. Если бы и на этот раз ремень безопасности не был застегнут, Тупяк, наверное, вылетел бы через лобовое стекло. Ремень удержал Тупяка, но так впился в тело, что у демона аж дух перехватило.

Тупяк мало смыслил в приемах вождения, но все же достаточно, чтобы понять: люди в белой машине выполнили очень опасный маневр. Захотелось даже поговорить с незнакомцами, похвалить и за мастерство, и за синие огоньки.

Но тут двое вышли из машины и надели головные уборы, и в мозгу у Тупяка прозвучал сигнал тревоги. Что-что, а власть узнавать он умел. Шевеля губами, Тупяк попытался прочитать слово, написанное на боку автомобиля.

По-ли-ци-я.

Один «полиция» постучал в стекло Тупяка, а второй тем временем обошел «порше». В руках у него был блокнот, и, похоже, этот «полиция» был не на шутку разозлен. Тупяк нашел кнопку, опускающую стекло.

— Добрый вечер, сэр, — произнес человек у окна и скривился, когда в нос ему ударил неприятный адский запах.

Тупяк заметил на плече у «полиция» три полоски и решил, что они смотрятся очень клево.

— Привет, — отозвался Тупяк. — Вы «полиция»?

— Я предпочитаю, чтобы меня называли полисменом, сэр, — последовал ответ. — Ай да наряд! Вы, никак, возвращаетесь с костюмированной вечеринки?

Тупяк не знал, что такое костюмированная вечеринка, но тон полисмена предполагал, что правильным ответом будет «да».

— Да, — сказал Тупяк. — С костюмированной вечеринки.

— Вы в курсе, с какой скоростью ехали, сэр?

На этот раз Тупяк знал ответ. Он мог определять скорость по маленьким красным циферкам на передней панели.

— Сто двадцать миль в час! — с гордостью сообщил он. — Быстро!