Где властвует любовь - Джулия Куин

И, признаться, довольно лестно.

Губы Пенелопы сложились в плутоватую улыбку, словно она собиралась сообщить что-то чрезвычайно важное.

Фелисити. и Элоиза придвинулись ближе.

– А знаете, что думаю я, леди Данбери? – осведомилась Пенелопа приятным тоном.

– Хм, – отозвалась та с коварным блеском в глазах. – Я могла бы сказать, что мне не терпится это услышать, но вы уже однажды сказали мне, что, с вашей точки зрения, леди Уистлдаун – это я.

– А это так?

Леди Данбери надменно улыбнулась:

– Возможно.

Фелисити и Элоиза снова ахнули, на этот раз громче.

Желудок Пенелопы совершил пируэт.

– Так вы признаете это? – прошептала Элоиза.

– Разумеется, я ничего не признаю. – Леди Данбери выпрямила спину и стукнула тростью по полу с такой силой, что все четыре музыкантши прекратили свои упражнения. – Даже будь это правдой – а я не говорю, что это правда, – по-вашему, я настолько глупа, чтобы признаться?

– Тогда почему вы сказали…

– Да потому, глупышка, что я пытаюсь довести до вашего сведения одну вещь.

Графиня надолго замолчала, так что Пенелопе пришлось спросить:

– Какую?

Леди Данбери окинула их всех разочарованным взглядом.

– Леди Уистлдаун может быть кем угодно, – воскликнула она, стукнув тростью по полу с удвоенной силой. – Любой из нас.

– Кроме меня, – возразила Фелисити. – Я совершенно уверена, что это не я.

Леди Данбери даже не удостоила ее взглядом.

– Если позволите, я вам кое-что расскажу, – сказала она.

– Как будто вас можно остановить, – произнесла Пенелопа таким любезным тоном, что это могло сойти за комплимент. Собственно, так оно и было. Она восхищалась леди Данбери, как восхищалась бы каждым, кто имел смелость говорить то, что думает, на публике.

Леди Данбери хмыкнула.

– Вы совсем не такая тихоня, какой кажетесь на первый взгляд, Пенелопа Федерингтон.

– Еще бы, – ухмыльнулась Фелисити. – Вы не поверите, на какие жестокие шутки она способна. Когда мы были маленькими…

Пенелопа ткнула ее локтем в бок.

– Видите? – возмутилась Фелисити.

– Так вот, я хотела сказать, – продолжила леди Данбери, – что свет делает все неправильно, пытаясь ответить на мой вызов.

– В таком случае что вы предлагаете? – поинтересовалась Элоиза.

Леди Данбери небрежно махнула рукой.

– Вначале я должна объяснить, что делается неправильно, – заявила она. – Все ищут леди Уистлдаун среди наиболее подходящих персон. Таких, например, как ваша мать, Порция Федерингтон.

– Наша мать? – дружно ахнули Пенелопа и Фелисити.

– О, ради Бога, – фыркнула леди Данбери. – Свет не видывал большей сплетницы, чем ваша матушка. Она одна из тех, на кого подумают в первую очередь.

Пенелопа молчала, не представляя, что ответить на подобное утверждение. Ее мать обожала сплетни, но вообразить ее в роли леди Уистлдаун было слишком сложно.

– Вот почему, – продолжила леди Данбери с глубокомысленным видом, – мы должны исключить ее из числа подозреваемых.

– И также потому, – заметила Пенелопа не без сарказма, – что мы с Фелисити можем поручиться, что это не она.

– Фи! Будь ваша мать леди Уистлдаун, она сумела бы скрыть этот факт от вас.

– Наша мать? – усомнилась Фелисити. – Вряд ли.

– Я пытаюсь сказать, – проскрежетала леди Данбери, – несмотря на то, что меня постоянно перебивают…

Пенелопе показалось, что она услышала, как Элоиза фыркнула.

– …что, будь леди Уистлдаун кем-то, кого легко заподозрить, ее давно бы вывели на чистую воду, не так ли?

Последовало сосредоточенное молчание, затем все трое, осознав, что от них ждут ответа, энергично кивнули.

– А значит, это кто-то, кого никто не подозревает, – подытожила леди Данбери. – Иначе быть не может.

Пенелопа обнаружила, что снова кивает. В словах леди Данбери присутствовала логика, хотя и довольно своеобразная.

– Вот почему, – торжествующе заявила старая дама, – я не являюсь подходящей кандидатурой на эту роль!

Пенелопа моргнула, ошарашенная таким выводом.

– Прошу прощения?

– О, ради Бога. – Леди Данбери устремила на Пенелопу вызывающий взгляд. – Вы действительно полагаете, что вы единственная, кто заподозрил меня?

Пенелопа только покачала головой.

– Но я по-прежнему так считаю.

В глазах леди Данбери мелькнуло уважение. Она одобрительно кивнула.

– Пожалуй, вы нахальнее, чем кажетесь.

Фелисити подалась вперед и сообщила заговорщическим шепотом:

– Вы даже не представляете насколько.

Пенелопа шлепнула сестру по руке.

– Фелисити!

– Похоже, начинается концерт, – заметила Элоиза.

– Помоги нам, Боже, – провозгласила леди Данбери. – И зачем только я… О, мистер Бриджертон!

Пенелопа, повернувшаяся лицом к импровизированной сцене, резко обернулась и увидела Колина, который пробирался вдоль ряда к пустому месту возле леди Данбери, учтиво извиняясь при столкновении с чужими коленями.

Извинения сопровождались одной из его неотразимых улыбок, и несколько дам чуть не растаяли на своих сиденьях.

Пенелопа нахмурилась. Отвратительно!

– Пенелопа, – прошептала Фелисити. – Ты, кажется, только что зарычала?

– Колин! – окликнула его Элоиза. – Ты же не собирался приходить.

Колин пожал плечами и криво усмехнулся.

– Передумал в последний момент. В конце концов, я большой поклонник музыки.

– О, это объясняет твое присутствие здесь, – сухо заметила Элоиза.

Колин только выгнул бровь в ответ, прежде чем повернуться к Пенелопе.

– Добрый вечер, мисс Федерингтон, – сказал он, затем кивнул Фелисити: – Мисс Федерингтон.

Пенелопе понадобилось некоторое время, чтобы обрести голос. Учитывая, что накануне они расстались не лучшим образом, она никак не ожидала увидеть на лице Колина дружескую улыбку.

– Добрый вечер, мистер Бриджертон, – выдавила она наконец.

– Кто-нибудь в курсе, что сегодня в программе? – спросил он с чрезвычайно заинтересованным видом.

Пенелопа искренне восхитилась. Колин умел так смотреть на собеседника, что казалось, будто на свете нет ничего интереснее его следующей фразы. Это был настоящий талант. Особенно в таких ситуациях, как эта, когда они оба знали, что ему совершенно все равно, что девицы Смайт-Смит исполнят нынче вечером.

– Наверное, Моцарт, – сказала Фелисити. – Они почти всегда играют Моцарта.

– Чудесно, – отозвался Колин, откинувшись на своем стуле с таким видом, словно он только что отлично отобедал. – Я большой поклонник Моцарта.

– В таком случае, – хмыкнула леди Данбери, – вам лучше сбежать отсюда, пока еще есть такая возможность.