Я нашел тебя - Люси Рэдкомб

— Гизела, ты должна знать, что я крайне беспринципный человек. — В его голосе была насторожившая девушку трагическая нота. — Сейчас мне лучше уйти.

Вилли порывисто встал. Кровать с облегчением скрипнула. Не смотреть на него было выше ее сил. И она наблюдала, как он с непроизвольной звериной грацией кружил по комнате, собирая разбросанные вещи. Что так изменило его настроение? — задавала она себе вопрос и не находила ответа. Но что-то же было!

— Надеюсь, тебе не надо вставать на рассвете, чтобы подоить корову. — Он как раз затягивал ремень на последнюю дырочку.

— Нет, завтра коровы не предвидятся, им придется обходиться без меня пару дней. Я обещал Петеру выбраться на пикник. Знаю одно неплохое местечко на Рейне. Слушай, а не хочешь ли ты присоединиться к нам?

— Признаюсь, что жутко люблю поваляться на песке... — Она испуганно глянула на Вилли, боясь, что он может передумать.

Гизела уже поняла, что между ними нет никаких преград, когда они исполняют роли любовников. Ситуация менялась, если они переходили в категорию друзей. Он становился страшно закомплексованным. Казалось, что один, видимый Вилли, не может быть доволен другим, внутренним Вилли. Она оторвалась от своих мыслей, услышав его слова:

— Я заеду за тобой около одиннадцати.

Он поцеловал на прощание девушку в губы. И это явно был формальный прощальный поцелуй. В ее душе все взыграло.

До реки они добрались без проблем. Поставили машину на специальной площадке и тут же пошли к воде. Окунув ногу до лодыжки, Гизела поняла, что купание в такой холодной воде не для нее Она стала наблюдать за Петером, который бегал, прыгал и вообще развлекался, как мог, с резвостью робота, чьи аккумуляторы только что зарядили.

— Как тебе здесь нравится? — Вилли схватил девушку за руку и крутанул ее на песке. Он с теплотой смотрел на ее зарумянившееся лицо. — Ну что, хватит тебе этого скупого солнца или нам придется ехать на Карибы?

— Карибы — это, конечно, Карибы, и солнышко там великолепное. Но возможность быть рядом с тобой и Петером я на пятизвездочный отель и южный загар не променяю. Можешь считать меня чудной барышней...

— Нет, я предпочитаю считать тебя... О Боже мой! Только не это... — Она поняла, что уже не услышит его признания. Он с тревогой закричал: — Слушай, с него нельзя спускать глаз ни на одну секунду! — И понесся на своих длинных ногах со скоростью метеора. Когда она добежала до того места, где он стоял, держа на руках дрожащего Петера, острота момента уже миновала. — Представляешь, этот дурачок разбежался и нырнул головой вперед. Плавать, естественно, он пока не научился и как топор пошел на дно. Слава Всевышнему, я успел вовремя. — Вилли уже почти успокоился и теперь мог посмеяться над ситуацией и своим испугом. Затем с законной отцовской гордостью он сообщил: — Но он-то каков молодец, совершенно не испугался. — Руки Вилли были заняты малышом, и он откинул упавшие на глаза черные волосы резким движением головы — примерно так лошади отгоняют назойливых оводов. Гизела рассмеялась, и он подозрительно посмотрел на девушку. — Ты находишь все это смешным?

— Не надо меня пугать, — смело парировала она. — Слава Богу, никто не пострадал, а ты сейчас выглядишь действительно весьма комично.

Вилли посмотрел на свои мокрые брюки и тоже улыбнулся, а потом серьезно уточнил:

— Что касается твоих слов, будто никто не пострадал, то надо уточнить: пострадали мои замечательные брюки.

— И ты из-за этого можешь потерять сон? — с иронией поинтересовалась Гизела.

— А ты считаешь, что мужчина не может быть дельным человеком и при этом модно одеваться?

Не ответив на его шутливый вопрос, девушка сняла свой теплый с начесом свитер и закутала в него явно замерзшего малыша, которого Вилли продолжал держать на руках. Свежий ветерок заставил ее зябко вздрогнуть: тонкая хлопчатобумажная рубашка не могла от него защитить. Тем временем разрезвившийся Вилли, чье настроение явно поправилось, продолжал нападать на нее.

— Надеюсь, ты поможешь мне выбрать подходящий стиль одежды, чтобы тебе не было стыдно представить меня своим чопорным, элегантным городским друзьям. Ты же знаешь, как мы, деревенские, застенчивы.

— Есть вещи гораздо более важные, чем костюм.

Она представила себе, как кое-кто из ее знакомых женщин отреагировал бы, увидев Вилли таким, каким он стоял сейчас перед ней. Мокрые брюки, как вторая кожа, обтянули его мощные бедра... и не только их. А Вилли, продолжая изображать деревенщину, протянул:

— Есть вещи поважнее костюма, например — корова... Если бы мне предложили на выбор костюм или корову, я бы точно взял корову.

Оказалось, что пример с коровой он привел не случайно. Обернувшись вслед за его взглядом, девушка увидала стадо коров, пасущихся неподалеку, на опушке леса. Опустив наконец мальчика на песок, Вилли потрогал рукой подбородок.

— Слушай, я, честное слово, утром брился. И вот уже снова зарос.

— Да, какова твоя щетина, я знаю.

У Гизелы даже живот подвело, когда она вспомнила свое ощущение от его поцелуев, когда Вилли невольно царапал этой щетиной ее нежную кожу. Он невинно поинтересовался:

— А может, мне надо отрастить бороду?

Гизела в притворном испуге широко распахнула глаза:

— Не вздумай осуществить эту идею на практике. Тебе ведь предстоит появляться со мной на людях, а в таком виде это будет исключено.

— Неужели ты так ортодоксальна?

— Знаешь, я очень скрупулезно отношусь к растительности на мужском лице. Представь себе, что стану появляться с тобой в обществе в не чищенной и стоптанной обуви.

— Сильно стоптанной? — поинтересовался Вилли.

— Ну ты юморист, — заметила она.

Их дискуссию прервал Петер.

— Пошли плавать, — потребовал юный спортсмен.

— Не сейчас, Петер, — спокойно ответил Вилли.

— Хочу сейчас! — Мальчик лег на песок и стал колотить пятками, изображая истерику.

Отец, не обращая внимания на его поведение, сгреб сына в объятия и понес к машине.

— С ним я справлюсь. А если нет, то... ужасно видеть, как такие штучки вытворяет парень лет шестнадцати.

— Ты прав, надо отучить его от такого поведения уже в этом возрасте, — согласилась Гизела.

— Будь добра, передай мне с заднего сиденья сухую одежду мальчика, — попросил Вилли. Вдвоем они слаженно переодели Петера во все сухое. — Жаль, что я не позаботился о запасной одежде и для себя.

— Да, жаль. Я с огромным наслаждением переодела бы тебя на заднем сиденье.

Вилли вздернул голову, как охотничья собака при виде дичи.

— Не могу сказать, что эта идея мне неприятна.