Житие Мое - Александр Левшин

вкусное в те ереванские дни сожительствует с негодяйством. Мы, кстати, до сих пор здороваемся друг с другом. Но такое не стирается из памяти. Может это и есть самая вредная и противная способность для проживания человека. Типа быть не злопамятным, но с хорошей памятью в принципе. Вспоминая о гадостях тех лет, я тихо горжусь, что не набил рожу негодяю. Сдержался. Хотя быть на высоте в такие моменты трудно.

Жизнь в других обстоятельствах

Так получается, что наше поколение живёт уже наверно в пяти странах. То брежневская заводь в стиле тихого затухания, то безвольный Горбачёв, то нулевые, во времена которых вестерн-фильмы казались добрыми сказками. Потом пришёл оголтелый олигархический мир под лозунгом «Да пошёл ты…» Сегодня чувствуется попытка создать социальное задумчиво-сосредоточенное государство. Живёшь, и от удивления голова может открутиться. Хотя стали временами обращать внимание на подлость и гнусность. Обнадёживает. Но особо вызывает улыбку наблюдать, как разбогатевшие персонажи из шоу-бизнеса и всякие там интеллигенты превратились у нас на глазах в непримиримых борцов за глобальную справедливость. Смотреть трудно на мутантов-либералистиков. Неискренность в этом социуме захлёстывает. Никто по сути никому не нужен. Возник новый Бог — водяной знак на бумажке. Когда в Росконцерте почувствовали перемены в нулевые, то первыми ласточками прилетели вопросы стоимости популярных артистов. Потом началось социальное расслоение. Деньги появились в качестве цели существования и начали свою разрушительную историю. Бралось во внимание не качество музыки и исполнения, а понимание, сколько, и чтобы никто не узнал, сколько. Возникла чёрная касса. Музыканты тоже стали получать больше, но пропасть между тем, кто поёт, и теми, кто играет, стала увеличиваться в геометрической прогрессии. Вначале мы этого кардинального изменения в отношениях и статусе не понимали. И хорошо, а то начали бы раньше переживать о конце нашего гармоничного того ещё света. Алла на посиделках в то время часто говорила: «Вот поднимусь я, и вы поднимитесь». Типа, мы победим. Мы же вместе… Прожив все эти года и пережив многое, я могу сказать, что если бы да кабы… — мы вместе бы окунулись в следующую социальную группу, то, может, гармония в сердцах и жила бы поныне. И дело не в деньгах. Безусловно, разница между вкладом в искусство Аллы и нашим разная. Но господа, когда ты осознаёшь, что в сравнении со звездой получаешь за те же два часа битвы 0,000 и что-то в остатке, трудно воспринимать всё философски. Наши разбогатевшие звёзды практически уничтожили уважение к профессии музыканта. Они все стали почему-то сладострастно унижать тех, кто с ними стоял на сцене. Многие возникшие звёзды копировали Аллу. Типа, кто ты такой, что ты играешь и так далее. Смотреть, как боярствуют ещё вчера обычные люди, противно. Я уже упоминал про сентенцию о том, что никто не может стать богом. Даже эстрадный певец! Очевидно, это явный синдром внезапно разбогатевшего бедняка — «А вот я вам сейчас покажу кто я такой!» Кстати, я совершенно убеждён, что нынешний шоу-бизнес трещит по швам именно потому, что звёзды с большими деньгами в душе остались теми же пигмеями. Они зачастую даже музыкально не грамотны. Для сохранения благородства души в обществе нужно беречь ценителей и сохранять традиции в искусстве и в доме. В своё время революционеры вырезали практически под корень сословие благородных людей, а родить то их сложней.

В «Рецитале» появилось внутреннее напряжение. Оно было внешне невидимо, но ощущение, что ты медленно превращаешься для кого-то в чёрную кость, мешало летать и кайфовать. Были года, когда в качестве отпускных нашего коллектива выдавались копейки. А у нас почти у всех уже были семьи. Жизнь-то летит незаметно. Это трудно понять, но, как выясняется, жизнь расставляет всё на свои места. Невзирая на эти горькие мысли, всё равно главное, конечно, не деньги. По крайней мере, в моей истории. Много раз на пресс-конференциях Алла говорила, что музыканты с ней работают не за деньги. Выходит, что она была права. По сути если бы мы играли для неё на концертах только за деньги, то разбежались бы в то время, сверкая пятками. Так говорила моя бабушка. Значит, творческий идеализм всё-таки превалировал над суетой. Я благодарен Алле за 1980–1988 годы. Есть о чём вспомнить. Мы много ездили за границу. В год примерно 11 стран. Существовали в те годы такие страны, как Чехословакия, ГДР, Югославия. Очень яркие гастроли проходили в Югославии. Вспоминается очень интересный югослав — водитель на большом «Мерседесе» с огромным люком на крыше. Аллу возил на гастролях действительно импозантный юг. Поражали в нём галантность и большая колода долларов, небрежно засунутых в задний карман брюк. Алле прислал на эту гастроль Раймонд Паулс минусовку будущей песни о миллионе роз, и мы распевали мелодию, катаясь по классным солнечным дорогам. Время разметало это всё. Помню, в Югославии заезд в славный город Дубровник. Уникальный город. Расскажу чуть позже. В той поездке катались на так называемом восточном экспрессе. Про знаменитый восточный экспресс тоже много историй. Мы в шутку, конечно, но якобы ожидали какого-нибудь серийного убийцу, промышлявшего именно в восточном экспрессе. Виноваты в этом, конечно, фильмы об этом знаменитом поезде. Просто рассказать об этом поезде, то ничего особенного. Сидячие купе, столик и стеклянные раздвижные двери с занавесками. Вот помню, в тот раз ездил с коллективом другой советник по культуре. А как иначе? Югославия же оформлялась как загранпоездка. Так вот, этот типа Володя приставал к нам по разным, вроде ничего не значащим вопросикам. Алла просекла, что он вышел на свою секретную тропу, и села с ним в купе — проверить парня на вшивость. Проверка заключалась, кто больше выпьет. Чисто русская тема. Он же не знал, что с Аллой в эту игру не нужно играть. Наш советник к приезду в славный город Загреб был в стельку. Алла же вышла на перрон в приподнятом боевом настроении. Будто и не пила ничего, только выдавали её очень чёрные расширенные глаза. Увидев меня и Игоря Николаева с вещами, Алла встала между нами и, поднимая каждого по очереди с грузом и гитарами, выступила в роли вещателя будущего. Игоря она увидела популярным впоследствии, а меня рекомендовала на телевидение. Причём силу выказала такую, что мы опешили. Частично так и вышло. Я стал больше заниматься режиссурой, а Игорёк пошёл в сольное эстрадное плавание.

В каждом городе возникали свои заморочки. Поездка в славный город Дубровник запомнилась в ярких тонах. Мы приехали туда и с ужасом узнали, что зал для нашего концерта — огромный