Любовь и страдания принцессы Марицы - Барбара Картленд

Вернувшись к себе, Марица с облегчением обнаружила, что Фридрих и не думал ее искать по той простой причине, что у него был гость.

На кресле в вестибюле лежала трость и гамбургская шляпа с загнутыми полями, и Марице стало интересно, кто бы это мог быть. Потом она угадала, что это был адмирал фон Сенден. Если бы адмирал находился в Мариенбаде на лечении, он не ходил бы в форме. Марица надеялась, что это деловой визит. Внезапно у нее мелькнула мысль, что ведь адмирал, конечно, пришел за информацией, которую она должна была получить от лорда Эркли, и это не на шутку рассердило ее. Вне себя от гнева она даже захотела пойти в гостиную и сказать адмиралу и Фридриху, что она думает об их грязных намерениях сделать из нее шпионку. Затем она передумала, ведь это не только приведет Фридриха в ярость, но и лишит ее возможности вновь видеть лорда Эркли. Принцессе была неприятна эта нечистоплотная игра, и она пошла в свою спальню, решив, что лучше ей не встречаться с адмиралом.

Закрывшись у себя, Марица думала, что адмирал и генерал воплощали в себе самые неприятные черты немецкой нации. Простые люди, особенно крестьяне, были добры и приветливы, но узкие рамки дворцового протокола сформировали тот тип высшего общества, который больше всего не нравился Марице. Все без исключения аристократы и прусские офицеры были задирами и хвастунами. Они высокомерно перешагивали через других людей, считая, что весь мир существует только для них. Они были невероятными снобами, не имели никакого сострадания к побежденным, а человек, который проигрывал, был в их глазах мертвецом!

"Они отвратительны! – думала Марица. – Вероятно, проживи я дольше среди этих людей, я бы тоже стала похожей на них!"

Она содрогнулась при одном воспоминании об этих людях, живущих в уродливых дворцах и величающих себя придворными, но презирающих Фридриха, потому что он не был, как раньше, суперменом.

Сразу же после замужества она пыталась завести друзей в среде принца, но потом поняла, что это невозможно. Его родственники презирали принцессу, так как в их глазах она была женщиной из народа, а аристократы Вильценштейна находили, что она не соответствует своему высокому титулу, как они это представляли. Таким образом, через несколько месяцев замужества Марица осознала, что полностью одинока. И только теперь, когда она знала, что любит лорда Эркли и любима им, принцесса почувствовала интерес к жизни.

Принцесса расцветала, как бутон, тянущийся к солнцу, рождалась вновь, в ней просыпалось все, что она считала давно умершим.

Горничная приготовила ей ванну, и, лежа в теплой ароматной воде, Марица думала о прекрасном озере, окутанном туманом. Она продолжала мечтать, когда надевала платье, выбранное для нее горничной, и лишь мельком взглянула на себя в зеркало, прежде чем появиться в гостиной.

Фридрих еще был у себя в спальне, и принцесса подошла к раскрытому окну, чтобы в одиночестве полюбоваться видом прекрасной долины.

Жара немного спала, но было еще достаточно тепло, и все предвещало грозу. Марица слушала музыку, доносящуюся из парка, и ей вдруг нестерпимо захотелось вновь стать девочкой, развлекающейся поисками жениха и мечтающей о свадьбе как о начале новой жизни. Она бы сейчас с удовольствием прошлась в танце с каким-нибудь обворожительным партнером, а потом погуляла бы с ним по парку при свете чарующих огней.

Внезапное появление принца Фридриха прервало мечты принцессы. С первого взгляда Марица догадалась, что он был в отвратительном настроении, сердце ее сжалось, и она напряглась всем своим существом.

– Сегодня очень жаркий вечер, – заметила принцесса. Она понимала, какие это пустые слова, но ничего другого просто не в силах была произнести.

Фридрих не ответил, даже не взглянул на нее. Джозеф подкатил коляску принца к его месту за столом, потом выдвинул кресло для принцессы. Марица села, и официанты принесли ужин.

Меню было выбрано ею, и, чувствуя смущение от затянувшегося молчания, она сказала:

– Надеюсь, тебе понравится первое блюдо. Его рекомендовал метрдотель.

Фридрих опять ответил молчанием, и Марица поняла, что что-то случилось. Она привыкла, что он кричит на нее, оскорбляет официантов и придирается к каждому блюду, но его молчание было чем-то новым и потому еще более угрожающим.

"Адмирал принес ему плохие новости", – мелькнуло в голове у Марицы. Но пока слуги были в комнате, она не могла спросить у Фридриха, что же все-таки произошло.

Обед тянулся долго из-за тягостного молчания, воцарившегося в столовой. Одно блюдо сменялось другим, а Фридрих не удостоил принцессу ни словом, ни взглядом. Обычно он запивал каждый кусок глотком вина, сегодня же он делал это намеренно медленно, погрузившись в свои мысли. Марице казалось, что он еще никогда не пил так много. Она была очень растерянна, а молчание мужа внушало ей страх. Сама не зная почему, она боялась его еще больше, чём обычно, и вскоре почувствовала, что не может есть.

Принцесса отказалась от двух последних блюд, а Фридрих попросил по лишней порции каждого из них, хотя, как показалось Марице, они не доставили ему большого удовольствия.

Наконец официанты принесли кофе, а также поставили на стол по графину портвейна и бренди.

Марица пила кофе, а когда Джозеф удалился, тихо спросила:

– Что случилось, Фридрих? Это молчание так непохоже на тебя.

Принц не ответил. Он тянул свой портвейн, задумчиво глядя на бокал, словно пытаясь найти в нем ответ на какой-то вопрос.

Марица ждала. Она не могла припомнить, чтобы ее муж был когда-либо в таком состоянии, и от этого нервничала еще больше. Фридрих налил себе бренди и залпом выпил целый бокал.

– Скажи же, в чем дело, Фридрих? – настаивала Марица.

Ответа опять не последовало, и она встала из-за стола.

– Спокойно ночи, Фридрих!

Она подождала минуту, потом направилась к двери. Принцесса была уверена, что он окликнет ее, как это было уже не раз, но принц не издал ни звука, и она, выйдя из гостиной, уединилась в своей спальне.

Обедали они поздно, и обед тянулся дольше обычного, но сейчас не было еще и десяти часов. Марица подошла к окну.

"Может быть, пойти в сад?" – подумала Марица, но потом решила, что это было бы ошибкой. Вдруг ею овладело почти безотчетное стремление скорее увидеть лорда Эркли, сказать ему, как ей страшно и как она нуждается в нем.

Принцесса прекрасно знала, что, если встретит его на их привычном месте под ивами, она не выдержит и бросится к нему в объятия. Она не могла и подумать о том, чтобы действительно сделать это, но желание ее было так велико, что она, борясь с искушением, начала раздеваться ко сну. Горничная, должно быть, еще ужинала, и Марица позвала ее только тогда, когда надела ночную рубашку и была готова лечь в постель. Хельга, конечно, была поблизости, потому что моментально явилась на зов принцессы.