Последний де Бург - Дебора Симмонз

Превозмогая нахлынувшую усталость, Николас отвернулся и поймал на себе пристальный взгляд Гая. Он мог бы заверить оруженосца, что с ним все в порядке, но останавливало присутствие Эмери. Он не собирался говорить при ней о таких вещах или нарываться на стенания Гая о «легкомыслии».

Николас нахмурился. Может, он и вел себя легкомысленно, но не по отношению к своему здоровью. Он понадеялся, что оруженосец ничего не заметил, и терзался: не хватало еще упреков Гая или тех, что мог высказать ему отец. Николас поерзал в седле, отлично понимая, что бы сказал о поведении младшего сына граф Кэмпион.

Флиртовать с женщиной, которая находится под твоей защитой, само по себе не слишком достойно, но так поступать, зная, что не можешь дать ей будущего, вопиюще. Тем не менее когда Эмери подошла к нему в темноте ночи, он об этом даже не задумался. Она вела себя вполне невинно, но он быстро повернул ситуацию в свою сторону, хоть она и сопротивлялась. Как он мог вести себя так беспечно, быть таким эгоистом?

Николас потряс головой. Он понимал, что не следовало так поступать. Эмери заслуживала лучшего. Правда, она мало говорила о своей жизни, но он почти уверен, что у нее никого нет, кроме пропавшего брата, человека, которому он поклялся помочь. Николас с отвращением пробормотал про себя, что Джерард, прося о помощи, не подразумевал, что можно соблазнять его сестру. Если они отыщут госпитальера, как он посмотрит ему в глаза?

Тем не менее он не сожалел о тех мгновениях в темноте ночи. Эмери воспламеняла его жизнь, словно высеченная искра, подобно бальзаму излечивала усталую душу. Их объединяло не только влечение плоти. Она заполнила зияющую пустоту в его душе, стала другом и союзницей во всех смыслах, утешением в мрачные часы ночи. Неужели это так уж неправильно — взять то, что он может и пока может? Хоть раз потребовать что-то лично для себя?

Он знал ответ, правда, тот был ему не по нраву. Де Бурги придерживались строгого кодекса чести, и он не мог об этом забывать, независимо от обстоятельств. Они въехали в Ротстон, и Николас решил, что монастырь — подходящее место, чтобы сохранять дистанцию с женщиной, которая находится под его защитой.

И как будто в подтверждение, прием им оказали очень теплый и дружеский. Монах в коричневой рясе махнул им проходить в дом, другой обихаживал лошадей. Николас слегка расслабился. Монастырские стены обеспечивали хоть какую-то защиту от непогоды и любого преследования.

Однако Гай не разделял его облегчения.

— Вы уверены, что стоит отдавать им наших лошадей, милорд? — спросил оруженосец, нервно поглядывая через плечо. Несмотря на отвратительную погоду, он определенно не хотел здесь задерживаться.

Николас ничего не ответил. Эмери уже скрылась в доме, ей не терпелось покинуть разгулявшуюся стихию. Он заторопился следом, не разделяя подозрений оруженосца по поводу тамплиеров. На его взгляд, они мало отличались от членов других религиозных общин.

Он переступил порог дома. Холл был маленький, с простой мебелью. На стенах никакой причудливой резьбы, в отличие от Темпл-Руд. Если здесь и есть какие-то подземные ходы, они его уже не интересовали.

Николас опустился на скамью, какой-то монах поставил на стол еду. Затем им предложили переночевать, и Николас с благодарностью согласился. В общем-то, он мог какое-то время спокойно обходиться без сна, но сейчас выносливость дала сбой, тело протестовало.

— Мне это не нравится, — заявил Гай.

Николас чуть не согласился, но потом понял, что Гай говорит о монахах. Он потряс головой, прочищая мозги.

— Что именно?

— Мне не нравится идея здесь ночевать, — шепотом пояснил оруженосец. — Один тип из их братии дважды на нас напал!

— Ты бы предпочел ночевать под дождем? — поинтересовался Николас и фыркнул, когда Гай действительно задумайся над вопросом.

Оруженосец даже на еду смотрел с подозрением, словно святые братья могли добавить туда сонного зелья или яда, хотя каким образом и зачем, непонятно. Оказываясь в опасной ситуации, Николас давным-давно научился прислушиваться к своей интуиции, сейчас она подсказывала ему набить получше желудок. Кроме того, он решил остаться здесь на ночлег. Плохая погода действовала угнетающе, к тому же он стремился поскорее избавиться от кольчуги и отдохнуть.

Хотя и не забывал о цели их пребывания. Когда какой-то старый монах подошел их поприветствовать, Николас постарался втянуть его в разговор и под конец спросил о человеке, которого они ищут. Как он и опасался, святой брат отрицательно покачал головой.

— В Ротстоне нас очень мало, милорд, — сообщил он. — Я не знаю Роберта Бланшфора. Правда, я никогда не был рыцарем в нашем ордене.

Разочарование Николаса, видимо, отразилось у него на лице, и монах ободряюще улыбнулся:

— Не оставляйте надежду, милорд. В Англии не один десяток тамплиерских владений. И рыцарь, которого вы ищете, скорее в одном из них, чем на Святой земле, особенно если время его боев уже позади.

Гай тихо застонал. Без сомнения, он опасался, что им предстоит обойти каждый общинный дом в Англии. Но у них нет возможности совершать столь обширное путешествие. И нет на него времени. Николас не хотел думать об этом, но, рано или поздно, просто не сможет идти дальше. Впрочем, он надеялся, что к тому моменту Эмери с ними уже не будет.

Монах снова доброжелательно улыбнулся.

— В большинстве общин рыцарей почти не бывает, — сказал он. — Возможно, вам стоит поискать в обителях удалившихся на покой. Такие есть и в Пенуэйте, и в Оксли. Там вы скорее найдете старых воинов, отдыхающих после сражений.

До Оксли можно было добраться всего за день, на таком безрыбье вполне законная цель. Гаю это наверняка не понравится, но Николас хотел двигаться вперед. И если им удастся озадачить преследователей, тем лучше. Он поблагодарил монаха. Тот пожелал им спокойной ночи и удалился. В холле тут же появился другой брат, пожелавший проводить гостей в выделенные им покои.

— Мы недавно потеряли одного из братьев, так что у нас есть две свободные комнаты. Вы можете занять обе, если пожелаете, — пояснил он.

Несмотря на это вполне невинное предложение, Николас застыл на месте. У него голова пошла кругом от мысли, что он мог бы поселиться в одной комнате с Эмери. Уединение, которого так не хватало две предыдущие ночи, внезапно оказалось на расстоянии вытянутой руки. Как и постель. Воображение тут же подсказало, что может произойти, если он ответит утвердительно. Гай тревожно смотрел на него, явно опасаясь остаться в одиночестве в тамплиерской келье. А Эмери… в общем, она быстро перехватила инициативу.