Контора - Владимир Лынёв

– О чем вы, профессор? Не поделитесь?

– Небольшие озарения. С момента знакомства с Пейтоном я стал придавать им куда большее значение. Директор задумал охоту на живца.

– И кто добыча?..

– Тихо вы! – зашипела с носа лодки Орье. – Дайте сосредоточиться, иначе точку входа пропустим.

Подул порывистый осенний ветер, принесший с собой холодную морось затяжного дождя и запах гниющей палой листвы. Он проделал в тумане брешь, в которую вошла лодка. Они выплыли на середину озера. Поверхность его подернулась легкой зыбью. Огромная луна в половину неба взошла на небосвод, расстелив на воде дорожку из мертвенно-бледного света. Орье распорядилась достать из воды весла и крепко вцепилась в борта лодки, примащиваясь поудобнее.

– Раскачивайте ее. Нам надо перевернуться, чтобы попасть в сон директора.

– Как она это делает? – вполголоса спросил Вульф, перенеся вес на край лодки.

– Чего делает? – уточнил Гловер, пыхтя от натуги.

– Находит дорогу во сне.

– Для нее это столь же естественно, как есть или дышать. Вы способны писать стихи, молодой человек? – осведомился Стейнбек.

– Паршивые разве что.

– Как и я, но некоторые пишут великолепно. Это особенность работы мозга. У кого-то есть предрасположенность, а у кого-то ее нет. То же и здесь. То, что вам кажется случайным, простым и легким, есть плод тщательной селекции персонала и бесчисленных экспериментов. Проб и ошибок. Целые отделы Конторы денно и нощно работают над тем, чтобы в КОС все прошло максимально гладко. Настолько насколько это вообще возможно, – он крякнул и опрокинул лодку кверху брюхом.

Уйдя под воду, психонавты вместе с лодкой вынырнули на поверхность в тени старинного замка, короной венчавшего вершину скалы, сурово нависшей над небольшим поселением, ютившимся у берега озера на крутых склонах. Бардовые черепичные крыши домов были укутаны пряным дымком, вырывавшимся из печных труб. Узкие, вымощенные камнем улочки, где с большим трудом могли разъехаться встречные автомобили, освещались приятным оранжевым светом стилизованных газовых фонарей, хотя они давно сменили ископаемое топливо на экологически чистое электричество от ветряков, заполонивших горизонт. Луна озаряла завороженные лица психонавтов. Ее безжизненные лучи высушивали намокшую одежду не хуже неистовой летней жары.

На песчаном берегу у самой кромки воды сидели мальчик с девочкой, склонившись над раненой птичкой, о чем-то неслышно переговариваясь. Паренек предельно осторожно, стараясь не напугать, взял пичугу на руки и, ласково поглаживая, принялся со знанием дела осматривать тщедушное тельце. Раскрыл и ощупал сперва одно крыло, а затем и второе. Проверил лапки, при прикосновении к одной из которых птаха принялась бить крыльями и вырываться. Успокоив ее, мальчик передал птицу девочке, взявшей нахохлившийся комок перьев со смесью страха и неподдельного восторга. Он немного порылся в плавнике, выброшенном на берег, и отыскал подходящую по размеру палочку. Оторвав от рукава рубахи кусок материи, мальчик что-то с улыбкой сказал девочке, еще крепче вцепившейся в птичку. Он расправил поврежденную ножку и соорудил самодельную шину. Не переставая аккуратно удерживать птицу, девочка радостно захлопала в ладоши и поцеловала мальчишку в щеку.

От жилых домов к берегу спускался крепкий пожилой мужчина в ливрее слуги. Судя по всему, он искал девочку, одетую не в пример лучше малолетнего товарища.

Дети испуганно обернулись на его оклик:

– Мисс Эбигейл, вот вы где, маленькая негодница! – зычному голосу лакея могли бы позавидовать армейские старшины из прошлого Алекса. Военную выправку не скрывали ни возраст, ни застарелый артрит. – Мы искали вас по всему замку и городу. Идемте скорее! Отец очень недоволен вашим поведением.

Девочка, перехватив птаху поудобнее, бросилась к нему со всех ног. Мальчик, встав и отряхнувшись от песка, долго смотрел им вслед, пока они поднимались по улицам, переходам и лестницам прибрежного городка все выше и выше к замку. После паренек, повесив голову, побрел домой.

– Какая душещипательная сцена! – скабрезно заметил Гловер. – Мы на берег будем сходить или нет? У меня все ноги затекли.

Они подналегли на весла, пока лодка не вышла на мелководье и не заскребла об илистое дно. Гловер с Вульфом спрыгнули в воду и протащили ее руками поближе к берегу. Следом сошел Стейнбек, уйдя модными ботинками по щиколотку в песок. Он элегантно подал руку Орье и залихватски подхватил ее на руки, вынеся на сушу.

– Не отсырел еще порох в пороховницах, профессор? – погрозил ему пальцем Гловер. – Оставили бы подобные выкрутасы молодым.

– Ваши бесхитростные пролетарские манеры давно ни для кого не являются секретом, мистер Гловер, и ваша молодость тут совершенно ни при чем. Галантность предоставьте джентльменам.

Орье будто их не слышала:

– Итак, что мы имеем? Мальчик и девочка. Кто из этих двоих заслуживает нашего внимания? За кем нам проследовать?

– Мальчик, – ответил Вульф. – Без малейших сомнений.

– Испытываете сочувствие к угнетаемым? – спросил Стейнбек.

Гловер гоготнул:

– Толстосумам вроде вас не понять пареньков из самой задницы мира.

– Я, мистер Гловер, нажил состояние непосильным трудом, – возразил Стейнбек. – У меня не было ни беззаботного детства, ни безумной юности. Именно по этой причине кризис среднего возраста бьет по таким, как я, с утроенной силой. Получив все, мы безуспешно пытаемся наверстать навсегда упущенное.

– Скажите, и стартовые условия у нас были одинаковыми? Воплощенная мечта! Трудитесь в поте лица, да воздастся вам по заслугам!

– Конечно, нет! Родители дали мне достойный билет в жизнь. Однако шансы свои я не упустил и возложенные надежды оправдал с большим отрывом.

Орье не замечала их спор или давно к таковым привыкла:

– И все же почему мальчик?

Вульф улыбнулся в ответ:

– Заключение, основанное на внутреннем чутье, не входящем в мои должностные полномочия. Примерно так же я отыскал вас в больнице. В ваших снах есть образы искусственные и мертвые, порожденные сознательным, а есть живые, преисполненные тепла, боли и страха – подсознательные. Мальчик такой!

– Возможно, вы правы, – неожиданно согласилась Орье. – У каждого из нас в платяном шкафу сознания притаилась коллекция шрамов, делающая наш разум столь ценным и незаменимым для работы в сеансе КОС. Директор не исключение.

– Не делайте из него жертву, Жюли. Он конферансье нашего цирка уродцев. Для Пейтона этот выбор осознан. Для тех, кто день за днем выступает на арене, лишь отчасти, – заметил Стейнбек.

– Я буду держать ваш здоровый скепсис в уме, профессор, – ответила на замечание Орье. – Директор считает ваше мнение непогрешимой истиной, несмотря на то, что вы, как никто другой, изрядно подпортили ему жизнь, и, возможно, давно пришла пора оставить вас на обочине своего пути.

– Благодарю за оказанное доверие.

Вульф прервал их пикировку:

– Мальчишка пошел к зданию с вывеской «Отель».

– Значит, пора навестить сопляка