Ваниль и шоколад - Ева Модиньяни

Тут зазвонил телефон.

– Я, я отвечу! – крикнул Лука, пулей устремляясь в гостиную.

Погруженный в размышления о своих ошибках, Андреа с унылым видом отхлебывал кофе. Он очень надеялся, что письмо к Пенелопе поможет ему восстановить взаимопонимание.

– Присцилла попала в больницу, – объявил малыш, появившийся на пороге кухни. – Сегодня она не придет, потому что Мухамед сломал ей ребра.

Андреа понял, что не может в полной мере осознать это известие. Дом надо было сделать пригодным для обитания, и в этом смысле он рассчитывал только на Присциллу. Без нее все обернется катастрофой. Своими силами он не мог справиться с детьми, наводить порядок в доме и выполнять служебные обязанности.

– И что же мы теперь будем делать? – растерянно спросил он, глядя на сына, будто тот мог подсказать ему волшебный выход из ситуации.

Лука пожал плечами, как взрослый, и с безутешным видом развел в стороны тоненькими детскими ручками. Потом вдруг его личико озарилось улыбкой.

– Может, теперь ты позвонишь маме?

Андреа наклонился, схватил сынишку на руки и крепко прижал его к себе.

2

София только-только вернулась из спортзала, когда раздался звонок Пенелопы, просившей о помощи. Она регулярно, через день, посещала спортивный клуб «Конти», где встречалась с Донатой, Пенелопой и Иреной, выглядевшей, как их сверстница. По определению Донаты спортивный клуб соединял полезное с приятным: после изматывающих упражнений там можно было расслабиться и поболтать всласть. Из всей четверки наименее прилежной была Пенелопа. Когда она не появлялась, остальных это ничуть не тревожило. София забеспокоилась, когда этим утром в клуб не явилась Доната.

– Куда она могла подеваться? – спросила София у Ирены, которая явилась первой и уже разогревалась на велотренажере.

– Не знаю, и меня это не волнует. Хватит мне неприятностей с Пепе, – отрезала Ирена.

– Традиционный конфликт дочки-матери? – осведомилась София, программируя на компьютере скорость беговой дорожки.

– Она наорала на меня, как торговка в рыбном ряду, после того, как бросила мужа, дом и детей.

София остановила свой тренажер.

– Прости, ты не могла бы повторить?

– Ты все прекрасно поняла. Уж не хочешь ли ты сказать, что ничего об этом не знала?

– Клянусь тебе! Я была уверена, что застану ее здесь этим утром.

Ирена перестала вращать педали и с недоверием уставилась на подругу дочери.

– Ну, раз уж она тебе ничего не сказала, значит, ситуация куда серьезнее, чем я думала.

– Давай не будем драматизировать и просто подождем, – предложила София. – Пепе уже много лет грозится оставить Андреа. На этот раз она, видимо, решила напугать его как следует.

– В том, что мой зять оказался кошмарным мужем и отцом, сомнений быть не может. Я рада, что Пепе решила напустить на него страху. Но все полагается делать по правилам, – назидательно заметила Ирена. – Вот, к примеру, моя подруга Идина, когда решила порвать с мужем, она что сделала? Набила два чемодана его вещами. При этом она, естественно, спорола со смокинга золотые пуговицы и оставила их себе. Потом поменяла все замки на дверях, а чемоданы отправила на дом его любовнице. Когда Джулио вернулся, она была уже в круизе вместе с дочерьми. Вот так поступают по правилам. Сжигай мосты и разговаривай с предателем только через адвоката. А эта дурочка уехала, оставив ему детей, хотя это единственное орудие шантажа для обманутой жены. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

София подумала о своем собственном браке. Она тоже поступила не по правилам. «Этот подонок» Варини бросил ее ради двадцатилетней студенточки, а она продолжала принимать его у себя вместе с молодой любовницей в надежде вернуть его назад. Поэтому на вопрос Ирены она ответила так:

– Каждый действует, следуя своему инстинкту. Раз она оставила ему детей, значит, хочет преподать ему урок и, наверное, ждет, что он будет умолять ее вернуться. Если только… – Она не закончила фразу, потому что мелькнувшее в уме подозрение показалось ей нелепым.

– Если только у Пепе нет любовника. Это могло бы все объяснить. Но женщина, у которой есть любовник, не стала бы хоронить себя в этом холодном бараке в Чезенатико, – открыла тайну Ирена.

– У Пепе нет любовников. А если ты намекаешь на ту давнюю историю с Мортимером, уверяю тебя: она сильно страдала, но в конце концов в ней возобладала любовь к Андреа.

– Тогда мне ничего другого не остается, как повторить горькую правду: Пепе как была, так и осталась незрелой девчонкой. Она никогда не повзрослеет, – обреченно вздохнула Ирена, вновь принимаясь крутить педали.

– Что говорит твой муж? – спросила София после недолгого молчания.

– Он-то? Ой, я тебя умоляю! Как истинный сицилиец, он всегда верен себе. Он молчит. Он всю дорогу только и делает, что молчит. Это кошмар всей моей жизни! Пепе пошла в него и в мою мать. От таких, как они, лучше держаться подальше.

– Ты несправедлива к Мими. Я еще девочкой была, когда его узнала, и всегда считала его прекрасным человеком, – возразила София.

– Ну если ты так считаешь, я тебе его дарю. Я прожила с ним тридцать девять лет и последние тридцать из них подумываю, как бы его оставить, но мне духу не хватает. Невозможно жить с человеком, всегда готовым угодить, все понять и простить, с человеком бесконечно нежным, не дающим ни малейшего повода для ссоры. Уверяю тебя, от этого взбеситься можно! – излила душу Ирена.

– А я бы хотела иметь такого отца, как Мими, – призналась София.

– Ты это уже сказала. Только не забывай, что он мой муж, хотя похож скорее на моего деда, – сердито добавила Ирена.

София оставила свой тренажер и, подойдя к Ирене, положила руки на руль ее велосипеда.

– Что с тобой происходит? Никогда я не видела тебя такой расстроенной.

В пятьдесят восемь лет Ирена сумела сохранить себя, прибегая к некоторым хитростям. София знала, что она не вылезает из кабинета доктора Боттари, потому что сама пользовалась его услугами, чтобы с помощью гликолевой кислоты сохранить кожу лица молодой. Но до Ирены ей было далеко: мать Пенелопы подвергала себя инъекциям стекловидного вещества, чтобы разгладить морщины, а как-то раз в минуту откровенности призналась Софии, что убрала мешки под глазами с помощью блефаропластики. Стремясь сохранить фигуру, она ела, как индийский факир, и в спортзале занималась не через раз, а каждое утро, изнуряя себя до седьмого пота. Зато и результат был налицо: Ирена носила головокружительные мини-юбки, но при этом не выглядела вульгарной или смешной. На нее заглядывались подростки.

Ирена перестала крутить педали и взглянула на Софию блестящими от слез глазами.