Практически невиновна - Наталия Левитина

Девушка, видимо, не собиралась подтвердить успех новой игрой. «Нет, не наш человек», – сделал окончательный вывод Василий. По его мнению, Полина принадлежала к разряду людей, лишенных азарта.

Откуда ему было знать, что целых шесть лет другая азартная игра отнимает у Полины все нравственные и физические силы. Это игра со смертью, постоянно витающей вблизи ее сына. А выигрыш грандиозен и ни с чем не сравним – жизнь ребенка…

– Как я унесу это богатство? – спросила Полина у оператора.

– Я вам поменяю на купюры, – сказал тот. – Посчитайте.

– Посчитайте сами, – пожала плечами Полина. – И возьмите свой процент.

Завсегдатаи заведения обычно отстегивали Васе часть выигрыша за помощь в выборе «хорошего» автомата. Но, усаживая Полину в кресло, оператор и не заикнулся о чаевых. Он решил быть джентльменом. А гордая девица не позволила ему проявить великодушие.

Вася ловко пересчитал звонкие монеты и решительно «отрубил» от выигрыша хвост в две штуки, оставив девушке круглую сумму – 30 тысяч. Зачем изображать благородство, если никто об этом не узнает?

«Как странно и несправедливо! – размышляла Полина. Она ехала домой. – За одну минуту я выиграла целую тысячу. Когда я собирала деньги на операцию, выцарапать у какого-нибудь богача тысячу долларов было необыкновенным счастьем. А теперь все заботы позади. И деньги идут в руки сами собой. Почему? Может, наши молитвы долетают до Бога с опозданием?»

Кровать выглядела невероятно притягательно и соблазняла мягким одеялом и пышными подушками. Вика свалилась в нее столбиком, как в воду. Электронные часы показывали третий час ночи – или утра. Виктория проговорила с Денисом больше четырех часов, но они пролетели словно четыре минуты.

Партитура их беседы состояла в основном из скрипичных монологов Виктории. Контрабас Дениса вступал кратко и нечасто, направляя течение мелодии уточняющими триолями.

Теперь, после длинного разговора, Вика чувствовала себя обессиленной и удивленной. Она не понимала, каким образом решилась рассказать свою историю почти незнакомому человеку, тем более мужчине.

Ее память настойчиво хранила воспоминания об унижениях и боли, причиненной Коробкиным. Ее память не спешила расставаться ни с одним эпизодом, хотя Вика предпочла бы обо всем забыть. И вот сейчас она в непонятном лихорадочном порыве выложила Денису самые душераздирающие подробности. Наверное, ей было необходимо избавиться от тяжкого груза тайны, сбросить его, как ядерную бомбу в океан…

Глаза Дениса полыхали мрачным огнем. Виктория живописала перенесенные страдания – как убегала и пряталась от Коробкина, как он всегда находил ее и упоенно избивал. И как она снова исчезала. Единственное, в чем Вика не призналась Денису, – то, что экс-муж после каждого избиения никогда не отказывал себе в маленьком удовольствии изнасиловать жертву. Чтобы придать воспитательному акту завершенность и убедительность. Чтобы, наконец, вбить в голову безмозглой блондинки мысль о ее ничтожности и бесправии.

Рассказ Виктории приближался к финалу, а взгляд Дениса становился все более суровым. Его кулаки сжимались, вены вздувались синими веревками, на виске беспокойно пульсировала жилка. Очевидно, Виктория блистательно конкурировала с Гомером или Акуниным – из нее получилась отличная рассказчица. Когда история достигла развязки – вертолет упал, Кирилл погиб, – Денис вздохнул с разочарованием.

– Черт! – воскликнул он. – Как неудачно! Я бы хотел лично подпортить ему физиономию!

– Правда? – изумилась Вика. – Ты бы отомстил ему за меня?

– О, как бы я его отметелил! У меня руки чешутся!

В порыве признательности Виктория схватила его кулак, налитый жаждой борьбы, и поцеловала.

– Смелый, а! – не унимался Денис. Его трясло от негодования. – Женщину бить! Какой он мужик после этого?! А ты уверена, что этот урод погиб?

– Конечно, – кивнула Виктория. – Я звонила маме во Владивосток. В декабре все знакомые только и говорили о смерти Кирилла. Он многим насолил.

– Козел!

– И многих его смерть расстроила.

– Да неужели?

– Конечно! Подозреваю, что, если бы Кирилл был праведником, о нем грустили бы меньше. У него осталось огромное количество неудовлетворенных кредиторов. И целые толпы обманутых им людей мечтали его растерзать! А он взял и разбился в вертолете.

– Да. Ты права. Жаль, что он погиб. Как жаль!..

Неисчерпаемая, по мнению Виктории, коробкинская тема все-таки иссякла. И они замысловатым образом вышли на автомобильную тему. Новая знакомая Дениса отлично разбиралась в вопросе.

– У тебя «хонда-прелюд»? Знаю-знаю. Активно подруливающая задняя подвеска и так далее. Тебе подходит этот автомобиль. Во-первых, в нем есть спортивная жилка; во-вторых, он очень комфортабелен. Ионизатор воздуха, телевизор, навигационная система, подогрев зеркал.

– Да, я люблю мою старушку. Откуда у тебя такие знания?

– А что ты удивляешься? Я ведь работаю в автосалоне.

– Кем? Механиком? Консультантом?

– Нет, – моментально приуныла Виктория. – У компьютера сижу. Справки печатаю. Работу продавца-консультанта мне не доверили. Эх! А я ведь могу продать любую машину.

– Серьезно?

– Клянусь! Один раз, когда главный менеджер был в командировке и не торчал в зале, контролируя ситуацию, я на спор впарила покупателю «лендкрузер» за шестьдесят штук. Мужик вообще-то хотел «гелендваген». Странный мальчуган, у нас ведь автосалон «тойота», а не «мерседес». Он бы еще попытался купить турбодизель в отделе колготок. В общем, через пятнадцать минут клиент понял, что всю жизнь мечтал о «лендкрузере». И он его получил. А попутно прихватил серебряную «короллу». Я его уговорила, взял для любовницы.

– И как ты его уговорила?

– Да так. Я немного разбираюсь в материале, в смысле, в параметрах любого продаваемого у нас автомобиля. Наши консультанты, конечно, тоже подкованы, их ночью разбуди, они безошибочно отчеканят характеристики «авенсиса». Но в другом они меня удивляют. Всех наших продавцов постоянно посылают на тренинги продаж. И каждый из них считает себя гением психологии. И что? Они только раздражают покупателей своей настырностью. Главное, я думаю, быть мягкой и восхищенной. Если мужик держит в кармане шестьдесят тысяч баксов, он себя считает богом. А тут подкатывает какой-то ничтожный консультантишко и начинает демонстрировать свою осведомленность и компетентность. Смешно.

– И почему тебе отказали в должности?

– Моя внешность не устроила начальство.

– ?!!

– Угу.

Вика смутилась. Денис не удовлетворился кратким ответом и постепенно выпытал у покрасневшей девицы правду. Признаться, что недавно у нее был ротик крокодила, а не богини, Виктории было сложнее, чем Шумахеру проиграть «Формулу-1».

– Не представляю, – рассмеялся Денис.

– Я и сама уже не представляю. Но поверь, у меня была отличная бедуинская улыбочка, словно я прожила двадцать восемь лет в пустыне и ни разу не видела стоматолога.

– Сейчас найти хорошего стоматолога не проблема.

– У меня не было денег! Я ходила в клинику, причем не в самую шикарную. Мне там насчитали астрономическую сумму. По моим меркам.

– М-да… Слушай, а кто в городе сможет подтвердить, что ты Виктория Коробкина, а не Алиса?

– А надо?

– А разве нет?

Вика глубоко задумалась.

– Но зачем? Ты мне не веришь?

– Верю. Только ты совершенно не отличаешься от фотографии в паспорте Алисы Горностай. И живешь в ее квартире.

– Ну, Денис… Я ведь тебе все объяснила! Ладно, сейчас прикину. В городе я живу всего пятый месяц. И у меня стойкая привычка к конспирации. Но знакомые все же есть. Правда, они меня не узнают. Квартирная хозяйка меня отшила. Это раз. В автосалоне не узнали. Это два. Коллеги почему-то решительно отпираются. Они не только не признают во мне Викторию, они даже утверждают, что я, то есть Виктория Коробкина, никогда не работала в их салоне! Бред какой-то!

– Действительно, загадка.

– Из моей памяти выветрилось двое суток. Я хорошо помню субботнее утро. Я стояла перед шкафом и выбирала одежду. Но куда я собралась идти? И дошла ли? Не знаю. Ничего не помню. Я – героиня сериала. У меня ретроградная амнезия.

– Такое бывает после основательной попойки.

– Значит, меня кто-то напоил. Или я сама себя напоила. Постепенно что-то проявляется… Какие-то лица выплывают из темноты. Люди, множество незнакомых людей. Чужие физиономии. И ковбой.

– Ковбой? – удивился Денис.

– Да. Постоянно звучит в голове слово «ковбой». К чему бы? А еще имя. Марк. Все время слышу это имя!

– Марк и ковбой. Ковбой Марк. Интересно!

– Возможно, постепенно я вспомню, где так шикарно повеселилась и каким образом превратилась в Алису Горностай. Вдруг это пари? Или меня попросили сыграть эту роль?

– А еще кто?

– Что – кто?

– Знает Викторию?

– Не говори обо мне в третьем числе! – возмутилась Вика. – Я и есть Виктория. Ты не веришь?