По следу вервольфа - Станислав Филатов

***

Оставшаяся часть этого и весь следующий день ушли на сборы. Инструкторы проявили огромную заботу и большое внимание, особенно к экипировке диверсантов. Немцы готовили их к заброске очень обстоятельно, казалось предусмотрели все, что только можно было предугадать. Все двенадцать человек по тщательности сборов осознавали на какое рисковое и опасное дело они идут. Хоть и старались брать с собой только все самое необходимое, но тяжесть вещмешков была достаточно солидной - почти предельно допустимой. Одеты все были в индивидуально подогнанные камуфляжные костюмы. Документов не было ни у кого. Основное вооружение составляли автомат "Шмайссер" и пистолеты "Вальтер", хотя у двоих вместо автоматов были снайперские винтовки. На аэродром всех доставили в полночь, а вылет состоялся два часа спустя. Через сорок минут полета они были над заданным районом и по сигналу штурмана начали выброску. Нужно сказать, что перед самым вылетом решено было проводить выброску с двух самолетов одновременно. Каждый самолет нес на борту шесть диверсантов и половину необходимого груза. Архипов понял, что сделали так не случайно, в случае гибели одного из самолетов над линией фронта срыва операции по уничтожению моста не произошло бы. Просто ее бы выполнили оставшиеся шесть диверсантов. Десантирование проводили с двух самолетов одновременно, такая синхронность позволяла избежать чрезмерного разброса людей и груза. Выброс производили как бы попутно по курсу, после чего оба звена самолетов ушли бомбить город Кемь. Летчики прекрасно знали свое дело и сбросили всех диверсантов и грузовые контейнеры кучно. Приземление обошлось без происшествий и прошло не более часа, когда все двенадцать человек собрались вместе. Найти грузовые контейнеры удалось быстро, но около двух часов ушло на то, чтобы освободить парашюты зависшие на деревьях, но в конце концов и с этой неприятностью удалось справится. Когда ночная мгла рассеялась и наступило утро, оказалось, что неподалеку от места их приземления находилось скальное нагромождение, которое возвышалось над лесным массивом. Это подобие холма помогло Архипову сориентироваться на местности. Посланные туда два человека вскорости вернулись и сообщили, что на восточном склоне имеется хорошо защищенная расщелина, где может разместиться вся группа вместе со своим имуществом. Соблюдая меры предосторожности, оперативно, перетащили все в укрытие. Особенно много сил было потрачено на переноску тяжелых контейнеров со взрывчаткой. Здесь же в расщелине, которая очень понравилась Архипову, Сергей объяснил всем цель их засылки в тыл, разбил диверсантов на тройки, а также назначил себе преемника на случай своей гибели. Свою тройку он взял Смирнова и Измалков. После легкого завтрака, две тройки были направлены к мосту - подобрать удобные места для наблюдения выше и ниже по течению, а шесть человек остались в базовом лагере. Архипов организовал круглосуточное дежурство часового, а впятером стали готовиться к проведению минирования - самой трудной и ответственной операции. Когда все было подготовлено, пятеро отдыхали, а один диверсант постоянно находился на посту, сменяясь через каждые два часа. Группы ушедшие к мосту должны были вернуться через двое суток. Эти первые сорок восемь часов были самыми опасными, но Дорман рассчитал все с немецкой педантичностью и они прошли на удивление спокойно. Через двое суток вернулась от моста первая смена, состоящая из шести человек. Она нашла хорошие места для наблюдения и многое успели узнать об охране интересующего их объекта. Следующая шестерка диверсантов направилась на пункты наблюдения уже захватив с собой взрывчатку. Архипов и его тройка взяли по сорок килограммов взрывчатки и отправились на наблюдательный пункт расположенный выше по течению. Именно оттуда и должны были они отправлять взрывчатку на плотиках к опорам моста. Архипову понравилось как выбран пункт наблюдения. Он располагался на мыске в излучине реки и был хорошо укрыт от посторонних глаз густыми зарослями кустарника. Первую опору удалось заминировать в шестую, после прибытия ночь., только к этому времени удалось перенести необходимое количество взрывчатки из базового лагеря. Взрывчатку под второй пилон доставили на плотике только на десятую ночь. Всего было заложено по триста шестьдесят килограммов тротила в расчете на каждую опору. Когда минирование было закончено, то все собрались в расщелине и целые сутки отдыхали под охраной постоянно бодрствующего часового. Оставалось проделать самую малость - установить взрывные машинки с часовым механизмом. Они имели завод максимум на сутки. Архипов решил установить машинки так, чтобы взрыв произошел вечером - это давало возможность диверсантам еще половину суток дополнительного времени и позволяло подальше уйти от моста. Сергей понимал, что командование русских задействует большие силы, но изловит диверсантов. Вероятнее всего их будут активно разыскивать и располагать заслоны на прямом, кратчайшем пути к линии фронта. Нужно было не только взорвать мост, но и уцелеть, добраться до немцев. За свою жизнь нужно будет заплатить русским гебистам жизнями диверсантов, иначе они не успокоятся, пока не настигнут всех. Архипов решил послать по кратчайшему пути девятерых диверсантов, а самому со Смирновым и Измалковым идти другим северным маршрутом, в обход озер Кареть и Пяо. Когда он объявил свое решение ставить взрывные машинки самому со Смирновым и Измалковым, все девять посмотрели на них как на обреченных. Им казалось, что они будут в более выгодных условиях, а значит и шансов уцелеть у них гораздо больше. Архипов толково объяснил им маршрут движения, после чего они втроем проводили всех с базового лагеря. Взяв все необходимое и заминировав лагерь в расщелине противопехотными минами, Архипов и два его преданных сатрапа направились к мосту.

*** Пока машина Неретиных не выбралась из сутолоки воронежских улиц, Светлана не надоедала Александру разговорами. Она не хотела отвлекать его, понимая как нелегко управлять машиной на городских улицах с интенсивным движением. Но едва только последние дома пригорода остались позади, она повернулась к мужу и спросила: - Ну, и как тебе поездка? Александр на мгновение оторвал взгляд от дороги и, внимательно посмотрев на жену, сказал: - Не знаю, как тебе, а мне эта поездка принесла большое моральное удовлетворение. Я ничуть не жалею об этом визите к Митрофановым. - Мне они тоже понравились, да и покупки мы сделали вовремя, хоть и потратили уйму времени и денег - О деньгах не жалей - они обесцениваются на глазах, через месяц на эти пятнадцать тысяч не купишь даже приличный мужской костюм. - Да бог с ними, с деньгами - еще заработаем. Как тебе Егор показался, изменился ли он за эти годы? - Спросила Светлана, видимо желая обсудить все в деталях. - А что, Егор как Егор. Изменился он здорово и внешне и внутренне. Сама видишь - что жизнь у них сложилась не очень просто. Они хоть и живут в городе, а также как и мы работают в две смены: одну в государственном предприятии, а вторую в личном подсобном хозяйстве. А почему так? - А и сама понять не могу почему так получается? - А по моему тут не надо большого ума понять - все это результат неправильной политики государства. Все мы что-то вроде государственных крепостных и большая часть производственных мощностей и произведенной продукции тратится впустую: на вооружение, космос, ненужную и неэффективную мелиорацию и т.д. И вся эта гигантская масса затрат не дает должной отдачи - вот мы в основном большинстве и влачим нищенское существование. Митрофанова мне немного жаль, я всегда думал, что из него получится хороший ученый, а судьба его вон как повернула. Мне он показался каким-то озлобленным, видимо Егор и сам надеялся достичь в жизни большего. - Почему ты решил что он озлоблен? Мне он показался, наоборот, человеком душевным и отзывчивым. - Я-то с ним разговаривал побольше чем ты и мне он свою жизненную позицию раскрыл более подробно. - И что же он тебе рассказывал? - Слушай,- и он вкратце пересказал жене все то, что ему в свое время доверительно сообщил Митрофанов. Светлана внимательно выслушала мужа ни разу не прервав его. Когда он закончил повествование, она спросила: "Я не предполагала, что он может дойти до слежки за человеком - это же просто дикость. Ну, допустим, сумел кто-то нажить денежки и пусть себе живет с богом, так нет, у нас у русских зависть такая, что не дает никому покоя. А я рассуждаю подругому: сумел человек сколотить состояние, ну и пусть живет как может - кому он мешает? Ему не завидовать надо, а учится у него делать деньги. Сашка, а ты как думаешь? - Света, тут я с тобой полностью согласен, но ведь государство нас всех во всем приравняло. Поэтому когда мы видим, что из этой шеренги кто-то без нашего общего благословения, высовывается, у нас сразу возникает неуемное желание его поставить на свое место. Вот возьми к примеру нашего председателя, ведь он постоянно просматривает платежные ведомости, сравнивает среднегодовые заработки колхозников и все это с одной целью - не дать, не допустить чтобы кто-то получил больше чем он. И в его примитивном представлении только он один работает больше всех, а значит и зарабатывать более чем он никто не имеет права. Он в колхозе считает себя чуть ли не наместником бога на земле. Ярую ненависть к богатству и богатым в нас целенаправленно воспитывали с детских лет, а оказывается воспитание должно быть прямо противоположным. Не научили коммунисты нас радоваться успеху или удаче своего соседа или коллеги по работе. - Может научить этому вообще-то и нельзя? - Думаю, что человеческое отношение, любовь к ближнему, каждый воспринимает с молоком матери, а потом сострадание, умение любить себе подобных воспитывается нравами общества в котором он формируется как личность. А что могло воспитать в нас перевернутое с ног на голову социалистическое общество? Сами отцы коммунистической морали очень часто наглядно, принародно совершали аморальные или даже античеловеческие поступки. Притом, нужно подчеркнуть, что делали они это не случайно, а сознательно, понимая какой урок они преподают всем. И очень много времени потребуется на то, чтобы вытравить все плохое из ожесточившейся русской души. - Ты посмотри, какая прелесть,- прервала его жена и указала рукой в сторону черневшего поля. Выглянувшее солнце заметно пригревало и от жирного, отдохнувшего за зиму чернозема в воздух поднимался белесый туман. - Да, весна зиму окончательно сломала в считанные дни. Если такими темпами она будет и дальше наступать, то скоро и в поле выезжать придется. - Раз солнце сквозь тучи проглянуло, то теперь и начало полевых работ не за горами. Они некоторое время ехали молча, зачарованно глядя на оживающую природу и было у них от этого почему-то радостно на душе, как будто солнце успело заглянуть и туда.