Элементарно, Ватсон! - Лори Кинг

Оказавшись на улице, я увидел, что Холмс наблюдает за человеком в темном костюме, осторожно прокрадываясь за ним вдоль реки выше яруса водопадов. Они прошли уже два квартала, а я все терялся в догадках: какую опасность может представлять человек, удаляющийся от президентской группы, по-прежнему стоявшей у ограждения, — но потом увидел то, что Холмс понял сразу: человек в темном костюме шел к пешеходному мосту, ведущему на самый большой остров из всех расположенных над водопадами и называвшийся, как я узнал позднее, Гоут-Айленд. Из-за множества деревьев, росших вдоль тропы и на самом острове, следить за передвижением этого человека было чрезвычайно сложно. Вдоль берега острова он дошел до другого пешеходного моста, перекинувшегося к маленькому островку — Ауна-Айленду. Собственно, это был даже не островок, а клочок земли у самого начала водопадов.

Сейчас Холмс передвигался в сумасшедшем темпе, чаще всего бегом — со шляпой и тростью в руках он перепрыгивал через низкий кустарник и бежал дальше, петляя и пригибаясь, чтобы остаться незамеченным. Я подумал, что если он хочет подобраться к этому человеку сзади, то мне стоит идти более спокойно — и по прямой, хорошо размеченной тропе, чтобы мы, если возникнет такая необходимость, могли взять злоумышленника в клещи.

Однако когда я пошел по прямой, у меня возникло опасение, что человек в темном костюме может обернуться и увидеть меня. Тогда я избрал менее открытый путь, следуя не по тропе, но близко к ней, за рядами разросшихся деревьев. Я увидел предполагаемого злоумышленника и следующего за ним Холмса в один и тот же миг. Человек, за которым мы шли, был высоким и сухопарым, в черном костюме и с кейсом в руках. Иначе говоря, мы снова встретили того самого подозрительного типа, о котором Холмс рассказал мне еще в поезде. Сейчас он стоял почти у самого начала водопадов, внимательно осматриваясь вокруг. Повернувшись направо, мужчина задержал свой взгляд в этом направлении. Да уж, отличная позиция: отчетливо видна и вся президентская группа, и сам Маккинли.

Человек в черном костюме подошел к кустам, росшим буквально в ярде от того места, где начинался водопад — и где миллионы галлонов воды обрушивались со скалы со скоростью тридцати миль в час. Он опустился на колено, открыл кейс и достал складной треножный штатив, похожий на те, которыми пользуются топографы. Потом выдвинул ножки штатива, прикрепил наверху небольшую медную трубу и, глядя в окуляр, стал настраивать ее, выводя на нужное направление. Было совершенно очевидно, что он нацеливает ее туда, где стоял президент и окружавшая его группа людей. Злоумышленник снова опустился на колено и принялся собирать какой-то прибор из фрагментов блестящего металла. Когда он поднялся на ноги, я увидел, что в руках у него металлическая труба, диаметр которой был чуть больше диаметра ружейного ствола, а к задней части крепилось устройство, очень похожее на пистолет. Издалека вся конструкция выглядела как телескоп. Он установил ее на платформе штатива и начал настраивать регулировочные винты. В этот момент Холмс побежал в его направлении.

Побежал и я, осознав, что злоумышленник собрал специально сконструированную винтовку с небольшим телескопическим прицелом, который отдельно прикручивался к штативу. Негодяй уже выделил в группе людей нужную ему цель и теперь прилаживал к треножнику само оружие. Мы с Холмсом приблизились почти вплотную и стали бесшумно заходить к нему с двух сторон. Он по-прежнему регулировал прицел, направляя его на президента. Потом снова присел, вынул из кейса магазин с патронами и вставил его в винтовку.

Когда он снова прильнул к телескопическому прицелу, мы с Холмсом бросились на негодяя, как два регбиста в атакующем прыжке. Я врезался ему в плечо, отбросив к ограждению, а Холмс мгновенно перебросил штатив за планку защитной ограды. Вся конструкция рухнула в воду, где ее тут же потащило к краю скалы, в кипящую и бурлящую воду.

— Мои извинения, джентльмены, — обратился к нам Холмс. — На тропе я споткнулся о торчащий из земли обломок скалы. Надеюсь, никто из вас не пострадал?

Он помог подняться мне, затем типу в черном костюме, с которого стал заботливо отряхивать пыль.

— Мне очень жаль, что так вышло с вашим телескопом, — виновато проговорил мой друг. — Или это была фотокамера? Так или иначе, я оплачу вам полную стоимость вашего прибора.

— Вы!.. — Незнакомец скрипнул зубами, но тотчас же резко, словно перекрыв кран, умерил свой гнев. — Я не ушибся. А телескоп — мелочь, почти игрушка, которую я купил в Нью-Йорке.

В его речи, как я и ожидал, слышался сильный испанский акцент.

— Нет-нет, я настаиваю, — возразил Холмс. Он достал бумажник и вытащил пачку американских банкнот. Сумма казалась солидной, но было сложно сказать наверняка: все американские купюры одного цвета и размера. Испанец не сделал ни единого движения, чтобы взять деньги, и тогда Холмс сунул пачку в нагрудный карман черного пиджака злоумышленника.

— Прошу вас, сэр. Из-за меня у вас пропал день — и это лишь самая малая компенсация за мою неловкость.

С этими словами Холмс развернулся и ушел, оставив меня наедине с несостоявшимся убийцей. Я подумал, что без оружия, исчезнувшего в пучине водопада, он вряд ли опасен, однако прикоснулся к шляпе, давая понять, что считаю инцидент исчерпанным, развернулся и двинулся вслед за Холмсом. На тропе, ведшей к пешеходному мостику с Ауна-Айленда, я на мгновение остановился и увидел, что испанец в ярости швырнул в бурлящую воду кейс, который теперь был ему совершенно не нужен.

Дойдя до главного моста, протянутого над Ниагарой, я заметил, что президентская группа, осмотрев водопад со всех возможных точек, а также полюбовавшись электростанцией, сооруженной мистером Теслой на берегу реки, направилась в сторону ближайшей улицы. Холмс отстал от группы и, дождавшись меня, сказал:

— Они собираются пообедать, Ватсон.

Не считая поспешного завтрака в отеле, состоявшего из чашки чая и тоста, у меня за весь день крошки во рту не было.

— Надеюсь, мы присоединимся к ним?

— Некоторым образом. Правда, мы будем впитывать все не желудком, а зрением и обонянием.

Он перешел на быстрый шаг, но, вместо того чтобы направиться к входу одного из ресторанов, свернул в узкую аллею и остановился у открытой двери.

Услышав звуки, доносившиеся изнутри, я спросил:

— Кухня?

Он кивнул.

— Ваше медицинское образование и значительный опыт идеально подходят для того, чтобы убедиться, что в пищу не был добавлен яд, полученный из медицинских препаратов — например производных опия, — или биологические токсины типа ботулина. Я, с другой стороны, знаком с обычными ядами вроде мышьяка или стрихнина, а также со снадобьями, известными только шаманам. Вперед, друг мой. Нужно изолировать любые блюда, которые выглядят или пахнут подозрительно.

Мы прошли на кухню. В сравнении с улицей здесь царил сущий ад. Голые до пояса повара с телами, блестящими от пота, трудились над кастрюлями с супами и соусами, тушили мясо и запекали рыбу. Мы с Холмсом сбросили пиджаки и жилеты и присоединились к кулинарам, тщательно осматривая каждое блюдо, которое официанты выносили с кухни в зал ресторана, обнюхивая еще сырые куски мяса и рыбы, пробуя на язык каждую приправу, а также интересуясь, насколько свежи продукты. Никаких ядов мы не обнаружили, если не считать одного блюда с не слишком свежими устрицами, но, так или иначе, провели на кухне почти два часа, и когда вышли наружу, чтобы присоединиться к президентской группе, которая уже направлялась к поезду, мне показалось, что я в мгновение ока вознесся из кромешного ада в сущий рай.

В час дня пассажиры заняли свои места, и поезд отправился назад в Буффало. Я стоял на огражденной наружной площадке, наслаждаясь обдувавшим меня ветерком и поглядывая через стекло двери на пассажиров в вагоне. Спустя некоторое время ко мне присоединился Холмс.

— Когда мы прибудем в Буффало, — сказал он, — президент с часок отдохнет в своей комнате в доме мистера Милберна на Делавэр-авеню. В четыре часа его отвезут на выставку, где в «Храме музыки» он встретится со своими избирателями. Это ключевой момент нашей затеи, и я должен все для него подготовить, после чего у нас с вами — на день-два — не будет возможности увидеться. Полагаю, вы с доктором Парком приготовили все необходимое?

— Я в этом уверен. Парк прекрасный врач и ученый, а вдобавок молниеносно вник в суть нашего заговора.

— Прекрасно. Пожелаем же друг другу удачи!

Холмс развернулся и прошел в соседний вагон — по направлению к хвосту поезда.

Наш состав прибыл в Буффало в час тридцать. Президент и его приближенные тут же уехали на ожидавших их конных экипажах, однако ни в группе этих людей, ни в толпе я никак не мог найти Холмса. Его не было нигде — словно мой друг рассыпался песком, который тотчас же унес ветер.