Круг следующий - Леонид Матюхин

— А ты у нас такой чистый и наивный, что не ожидал ничего подобного? Или же тебя обидело, что тебе как офицеру не предложили скидку?

— Подожди. Представь себе ситуацию. Кругом люди. Кто-то кого-то ждет. Кто-то уже дождался и стоит, беседуя о своем. Приятель запаздывает, делать все равно нечего. Дай, думаю, пораспрашиваю эту бандершу: «А далеко отсюда?» «Да нет, — отвечает, — Близко совсем, на Солянке.» «А фотографии с собой нет? — спрашиваю, — Действительно девочки молодые и интересные?». А дамочка изучающе так на меня посмотрела и говорит: «А чего фотографии носить? Если интерес есть — поехали.» И тут как раз приятель появляется. В милицейской форме, с подполковничьими погонами. Гляжу, а дамочка моя тихо-тихо так — шмыг в сторонку, и нет её. Растворилась среди толпы. Как будто её и не было… Вот так вот. «Проституция в городах подобна клоаке во дворце; уничтожьте клоаку — и дворец станет местом нечистым и вонючим.» — процитировал Леха и пояснил, — Это Святой Фома. Понял — Святой Фома, а не какой-нибудь там доморощенный мыслитель из последней Государственной Думы. Оцениваешь масштаб? Я имею в виду — и личности и проблемы? Сдается мне, что подобные высказывания возникают не от недопонимания вопроса. Нужно знать человека. Знать его сильные и слабые стороны. Знать, что от Бога, а что от животного. И нельзя как… как обезьянкам из известной скульптурной композиции закрывать глаза, уши, рот… Вот и Святой Августин говорил тоже: «Уничтожьте проституцию, и вы всюду посеете беспорядок.» Во всяком случае мне кажется, что любой строгий запрет проституции должен приводить к возрастанию число правонарушений на сексуальной почве, а также и к росту количества опасных психов. А в нашем обществе, где и так агрессивности хоть отбавляй… Да что там говорить.

— Это следует понимать так, что ты за создание увеселительных заведений под красными фонарями? — поинтересовался Володя.

— Не знаю. Во всяком случае, нельзя делать вид, что этой проблемы не существует. — серьезно ответил Леха, — Есть проститутки. Есть проституция. Есть даже «полиция нравов». И есть, что неудивительно, рост венерических заболеваний. А почему бы государству не взять этот подпольный бизнес в свои руки? Ведь он принес бы в казну немало денег. А сейчас эти деньги идут в карманы сутенеров и мафиози. И почему бы не организовать строгий медицинский контроль за, так сказать, «труженицами этой перспективной сферы экономики»? — Леха сделал паузу и поинтересовался, — Чаю хочешь?

— Нет, спасибо.

— Так вот, — продолжил свои соображения Леха, — Тебе известно, что профессия проститутки впервые была узаконена ещё в незапамятные времена афинским архонтом Солоном? Нет? Именно он основал диктерионы — так тогда назывались публичные дома — за несколько веков до Рождества Христова. Солон понимал очевидно всю опасность скрытой проституции. Поэтому при нем всех прости туток регистрировали и выдавали им лицензии на их специфическую деятельность. А чтобы эти жрицы любви отличались от добропорядочных горожанок, им надлежало носить обувь желтого цвета и платье — красного. Эта традиция сохранилась надолго. На много веков. Как ты понимаешь, отсюда и пошли в дальнейшим «желтые билеты» и «красные фонари».

— Слушай, — прервал Леху Володя, — А откуда ты это все знаешь?

— Случай. Как-то летом сидел в «ленинке» и там случайно познакомился с интереснейшим человеком. Некий профессор Воробьев Владимир Александрович. Он, кстати, ещё и академик. Так вот представь, этот технарь читал там подшивки журнала «Сибирская Старина». Поговорили с ним, он мне и посоветовал познакомиться с изданием. А потом я несколько вечеров провел безвылазно в читальном зале. Просто не мог оторваться. Так что все это я почерпнул именно тогда из одной из статей. Подожди-ка, я кое-что даже выписал. Поднявшись, Леха вышел из кухни и вскоре вновь вернулся с общей тетрадью в руках.

— Вот, послушай. Например, из «Наказа о городском благополучии» тысяча шестьсот сорок девятого года. Наказом повелевалось объездчикам «по улицам и переулкам в день и в ночь ходить и беречь накрепко, чтобы в улицах и переулках бою, грабежа и бляди не было.». А в выписке из правил содержания борделей, утвержденных министром внутренних дел 4 июля 1846 года, в первом параграфе говорилось следующее: «Бордели открываются не иначе, чем с разрешения полиции.» А в параграфе восемь регламентировался возраст: «В число женщин в борделях не принимать моложе шестнадцати лет.». Властям тогда вменялось в обязанность следить за состоянием здоровья проституток. Вот, например, параграф двадцать восемь: «Медицинские билеты о свидетельстве женщин содержательница хранит в чистоте и на видном месте, как удостоверение о состоянии их здоровья.» И это были не просто параграфы, которые оставались на бумаге. Существовал штат людей, ответственных за соблюдение этих предписаний. Естественно, при такой постановке вопроса уже тогда можно было говорить о сокращении заболеваний венерическими болезнями.

— Да, брат, — протянул Володя, — Чувствуется, ты хорошо проработал этот вопрос… Лена-то об этом знает?

— Помолчи. — увлеченно прервал его Леха, — Это ещё не все. Тут у меня есть и высказывание человека, которого весьма чтили наши прежние коммунистические руководители. Речь идет о Кларе Цеткин. Вот, послушай, что она говорила в свое время: «До сих же пор, если где и делалась попытка бороться с проституцией и венерическими заболеваниями при помощи полиции нравов, то это было больше похоже на игру детей, мечтающих вычерпать море своими ведерками.»

— Все. — поднял руки вверх Володя, — Сдаюсь. Ничего не могу возразить против таких высоких авторитетов. Когда организуешь референдум по легализации проституции, считай, что получил мой голос в поддержку «своей инициативы»…

ГЛАВА 10

Совещание в Монино. Случайная встреча на Центральном рынке

В конце февраля Александр Рубец провел в небольшом пансионате неподалеку от Монино встречу со своими ближайшими помощниками. Во встрече принимали участие представители ряда регионов, где Рубец опирался на безусловную поддержку местных органов власти и где по сути дела являлся единственным реальным хозяином. В этих регионах у него были свои люди, своего рода «генерал-губернаторы», ответственные за проведение на местах определяемой им, Хозяином, политики. Все эти доверенные лица прибыли в пансионат с утра в оговоренный день. Как правило, каждого сопровождал лишь один охранник. Прибывающих у регистратуры встречала милая улыбчатая сотрудница, которой был поручен прием «членов семинара по проблемам нетрадиционных форм бизнеса». Сверившись со списком, она вручала респектабельным господам ключи от соответствующих номеров и сообщала, что в тринадцать тридцать их ожидают к обеду. Обед проходил в двух залах. В одном — существенно большем по размерам — обслуживались охранники и водители, в другой прошли те, ради кого собственно и был целиком снят на два дня пансионат. Для охраны «семинара» были приняты все необходимые меры. Перед въездом на территорию пансионата стоял белый грузовик с угловатыми формами. Его бронированный кузов имел ряд закрывающихся бойниц, позволяющих вести обстрел практически во всех направлениях. Такие машины на Западе используются для перевозки крупных сумм. И здесь, вдали от города, эта машина смотрелась несколько странно на фоне зеленого леса и приземистых корпусов пансионата. По территории прохаживалось несколько человек, чьи внимательные ощупывающие глаза не очень-то гармонировали с ленивой походкой отдыхающих. Похожие на них как близнецы — и это несмотря на различный рост, цвет волос и тип лица — господа коротали время у входа в корпус. Такого же типа молодые люди, облаченные в белые халаты, путались под ногами у персонала кухни и официанток. Работой последних дирижировал пожилой господин с военной выправкой. Он же следил за тем, чтобы дверь, соединяющая кухню с малым залом, не оставалась без надобности открытой. За обедом к гостям с короткой приветственной речью обратился Хозяин. Он объявил и программу встречи. В первый день встречи в пансионате предполагалось провести общее заседание. Затем предусматривались взаимные деловые контакты и товарищеский ужин. Следующее утро участники «семинара» могли посвятить продолжению как двух — так и многосторонних контактов. После обеда, на котором следовало принять окончательные решения по основным вопросам, желающие могли уехать. Те же, у кого не было неотложных дел, могли остаться ещё на сутки и провести в праздности и приятном ничегонеделании время на природе. Программа была принята единогласно. Затем Хозяин вкратце обрисовал положение организации и напомнил о первоочередных задачах. Из речи следовало, что к числу наиболее приоритетных направлений деятельности организации относилось постепенное проникновение на столичный рынок. И тут особые прибыли обещали торговля спиртным и табачными изделиями. Внедрением во властные структуры Москвы и реализацией планов по завоеванию отдельных её районов и рынков руководил сам Хозяин. У располагающего немалыми финансами Хозяина было по сравнению с конкурентами известное преимущество его потенциальные противники как правило пока ещё не подозревали о грозящей им опасности. Более того, они не знали о существовании и самого Хозяина со стоящей за ним организацией. Эта фора позволяла при известных обстоятельствах надеяться на постепенное вытеснение или уничтожение конкурентов. Ведь «бой с тенью» безопасен лишь в боксе. В реальной жизни нет ничего хуже, чем противостояние невидимому противнику. Особенно, когда этого неизвестного противника никак не удается локализовать. Не вдаваясь в отдельные детали, Хозяин посвятил приглашенных в основные результаты проделанной им предварительной работы. Он в частности назвал авторитетов и группировки, на помощь которых он теперь может рассчитывать в борьбе за достижение своих целей. Подчеркнул, что им уже созданы своеобразные «группы быстрого реагирования», состоящие в основном из бывших сотрудников правоохранительных органов. Эти небольшие группы отличаются высокой боеспособностью и были крайне полезны в плане личных контактов их членов с прежними коллегами, волею судеб оставшимися трудиться в той же милиции или в ФСБ. И все-таки Хозяину требовалась помощь. Ему были нужны деньги, оружие и поставки. Поставки, поставки и ещё раз поставки конкурентноспособных товаров. Борьба за рынки не могла ограничиваться соревнованием в огневой мощи и в подготовленности боевиков. Можно было физически выбить основных конкурентов, но при этом проиграть чисто экономически. Для того, чтобы победа не оказалась пирровой, требовалось нечто большее, чем формальное владение той или иной территорией, тем или иным районом. В конце концов, можно было, например, иметь полный контроль над какой-нибудь мелкооптовой ярмаркой, но она не приносила бы организации почти никакого дохода. Следовательно, мало было получить контроль над торговым центром, его требовалось ещё сделать экономически рентабельным. А для этого цены на нем должны были быть пусть и ненамного, но все же ниже, чем в близлежащих магазинах, на ярмарках или на рынках. Это даст рост оборота и, соответственно, прибыли. Следовательно, именно тут будут заключаться основные сделки, именно сюда будут стремиться оптовые покупатели. Итак, чтобы добиться роста товарооборота, требовались более дешевые и в то же время конкурентноспособные товары. В поставках подобных товаров управляемые «своими людьми» регионы бывшего Союза и должны были теперь помочь Хозяину. При этом Рубец не скрывал, что экономическую часть сражения за московский рынок он считает не только более сложной и ответственной, но и более опасной. Все дело в том, что выход в эту фазу уже едва ли будет возможен на условиях существующей ныне конспиративности. Предстоящий этап потребует создания ряда официальных и полуофициальных вспомогательных структур, которые сделают организацию более уязвимой для потенциальных противников. А это опять означало необходимость усиления «групп быстрого реагирования» и, может быть, даже создания под непосредственным руководством Хозяина своего рода штаба по координации и управлению их деятельностью. В настоящее же время, подчеркнул Рубец, пока можно говорить о целесообразности предварительной проработки этого вопроса. И он предлагает поручить заняться этой проблемой присутствующим на встрече Владимиру и Тамаре.