Уик-энд - Маргарет Форд

Примерно через год он вернулся в город, позвонил ей и дал свой адрес в районе, населенном в основном битниками и хипстерами (этот термин смутил Лайлу). Она разыскала его.

Лайла оказалась в галантерейном магазине, состоявшем из нескольких мелких магазинчиков, над которыми находились квартиры, или "берлоги" кажется, так это называется, вспомнила она. Лайла вошла в магазин и спросила, где она может увидеть Роджера. Владелец ответил ей, что ему придется отпереть для неё внутреннюю дверь. Он не поинтересовался, какое право она имеет видеть Роджера.

Вероятно, это объяснялось тем, что она выглядела здесь фантастически неуместно в своей экстравагантной шубе, с ухоженными черными волосами и сверкающими кольцами. Она должна была знать, что делает, если появилась тут. Человек с ключом, показавшийся ей хозяином магазина, был бледен, молод и имел болезненный вид. Казалось, тарелка вкусного горячего супа способна изменить его жизненные взгляды. Но Лайла, читавшая кое-что про таких людей, подозревала, что они едят мало. И уж во всяком случае не хороший горячий суп. Она слышала, что те, кто употребляет "травку", "спид" и "кислоту", не придают большого значения еде.

Она одолела два пролета лестницы и постучала в дверь, за которой, похоже, жил Роджерс. Ответа не последовало. Она написала ему записку на обратной стороне незаполненного чека. Потом решила сходить за продуктами и принести их сюда. Возможно, он все же обрадуется пище. Она попыталась представить себе Роджера, вернувшегося из Индии. Наверно, теперь у него длинные, выгоревшие волосы, а в глазах вместо вопросов - ответы. Возможно, он подхватил какую-нибудь инфекционную болезнь. Конечно, он давно не мылся и дурно пахнет.

Она села в машину - в ту пору она ездила на маленьком "бентли" - и купила несколько банок с едой, хлеб, масло. Потом вернулась в галантерейный магазин. Бледный мужчина разговаривал со смуглым человеком, на глазу у которого было бельмо. Смуглый человек имел угрожающий вид, но он не заговорил с ней, ничего не спросил.

Она поднялась на третий этаж с пакетом, набитым продуктами, постучала в дверь. Роджер открыл её почти тотчас.

Он имел на удивление чистый, опрятный вид, его волосы были не такими длинными, как она предполагала. Глаза у Роджера были печальными.

- Дорогой, ты такой чистый! - сказала она.

Это было первое, что пришло ей в голову.

- Вот.

Она протянула ему пакет.

Он спокойно взял его.

- Да, я ходил узнать насчет исследовательской работы. Но идея оказалась такой глупой, что я отказался.

Она испытала разочарование, хотя её надежды не были ничем подкреплены.

- Заходи. Заходи, - сказал он. - Спасибо за записку. И продукты. Здесь действительно совсем нет еды.

Он говорил очень вежливо. Почти кланяясь. Его голос был нежным, мягким, а лицо - бесстрастным. Они держались так воспитанно, словно находились на приеме у королевы.

- Но почему тебе не подошла эта работа?

- Они хотели, чтобы я стал кем-то вроде шпиона, - ответил он. Изучал жизнь моих друзей. Проблемы, связанные с ЛСД, "травкой". Почему? Они все хотят знать - почему? И чем нам можно помочь. Помочь?

- Кто хотел, чтобы ты шпионил?

- Люди с телевидения.

- О.

- Они хотели, чтобы я объяснил насчет гуру, - сказал он. - И это они называют работой.

- Однако работа - это то, что тебе нужно, - сказала она и тотчас пожалела об этом; Роджер погрустнел ещё сильнее.

- Это была глупая идея.

Он повел её в главную комнату, маленькую гостиную с двумя диванами. Там было удивительно чисто. Лайла увидела мансардные окна, плакаты и ковер с изображением птиц. На веревке висели хорошие галстуки; помимо этой детали, в комнате царил абсолютный порядок.

Там находились ещё два человека. Роджер представил матери девушку с карими глазами размером с блюдце и чистыми длинными волосами. У неё была красивая кожа и яркий макияж на глазах, в котором она, похоже, не нуждалась. Она, как и Роджер, говорила тихим голосом.

- Здравствуйте, - вежливо произнесла девушка; её звали Синтия.

Юноша, сидевший на диване без спинки и боковин, носил имя Карлос. Роджер сообщил, что Карлос - безработный музыкант. Он играл на гитаре, немного пел, сочинял забавные песни. Синтия была подругой Карлоса. После знакомства они несколько мгновений посидели молча.

- Завтра - срок оплаты за жилье, - как всегда, невозмутимо, произнес Роджер. - Нам, возможно, придется съезжать.

- Но что ты будешь делать?

Она догадалась, что они жили здесь втроем. Никто не работал. Лайла почувствовала себя втянутой в проблему оплаты жилья. Ей хотелось сказать: "Работай. Найди себе работу. Не болтайся без дела. Вернись в школу. Делай что-нибудь." Но она сдержалась.

- Мы найдем выход, - сказал Карлос; он казался совершенно спокойным.

- Но ваши вещи...

- О, что-нибудь произойдет. Мы что-то придумаем, - сказал Роджерс и улыбнулся.

- Который час? - тихо спросила Синтия.

- Почти четыре, - ответил Карлос.

У него не было часов. Как он узнал время? - удивилась Лайла. Она посмотрела на свои часы и кивнула.

- Я пойду в больницу по поводу моего горла, - сказала Синтия.

- У неё болит горло, - объяснил Роджер, - наверно, воспаление миндалин.

На вид девушке было лет шестнадцать. Ей следовало находиться дома, или в школе, или в больнице. Лайла испытала одновременно раздражение, злость, изумление.

- Тебе необходимо показаться врачу, - сказала она. - Возможно, ты нуждаешься в операции.

- Да.

Они все кивнули, соглашаясь с Лайлой.

Она посмотрела на Роджера. Это её сын, подумала она. Господи, как я могу сидеть здесь и позволять ему убивать время? Она испытала сильное желание обнять его, сказать ему: "Поедем домой, я люблю тебя. Вернись домой, забудь всю эту нелепую жизнь..." Но она не могла прикоснуться к нему. Она всегда была неспособна обнимать и целовать его. Ее родители никогда не обнимали и не целовали дочь. Она помнила холодность матери и отстраненность отца. О, Роджер... я привела тебя к этому. Бездумно произвела тебя на свет, делала, что могла... но не слишком успешно.

- Роджер... не заводи детей!

Слова сорвались с её уст. Молодые люди посмотрели на Лайлу так, словно она закричала "фак" в церкви. Они были потрясены.

Однако они не сдвинулись с места, не закричали. Они смотрели на неё с испугом в глазах, потом ужас сменился грустью. Они были такими печальными. Неподвижными и печальными, словно лилии, укрывшиеся в тихом пруду от мира, который мчался, ревел, убивал. Они плавали в маленькой комнате.

Она встала и пошла к двери. Лайле хотелось предложить им деньги, но благоразумие предостерегло её от очередного faux pas. Если она поставит их в неловкое положение, Роджер может больше не пустить её сюда.

Однако, когда он придержал для неё дверь, она сказала:

- Ты всегда можешь вернуться домой.

- Спасибо.

Она знала, что он не вернется домой. Она покинула их, ничем не выдавая своего беспокойства и отчаянной надежды. Они походили на религиозных фанатиков. Это была её последняя встреча с Роджером. Он покинул это жилье и не позвонил ей.

Голос Харри вернул её в настоящее.

- Вот сейчас ты выглядишь просто восхитительно, Лайла! На твоем лице было столько разных настроений. И потом мне внезапно показалось, что у тебя несварение желудка.

- У меня действительно несварение желудка.

- Неважно. Я уже закончил, дорогая. Давай искупаемся.

- Я не захватила трусики для купания.

- Я тоже.

Они остановились на маленькой деревянной пристани, к которой была привязана лодка. Пристань находилась на дальней стороне маленького острова; перед ней простиралось озеро.

- В пагоде есть купальные принадлежности, - сказал Харри, но не отправился за ними.

- Вода, похоже, теплая.

Озеро было прозрачным, чистым. Оно питалось подводными источниками и не было загрязнено.

- Давай обойдемся без купальных костюмов, - предложил Харри.

- Хорошо.

Ей нравилось быть без одежды. Эта идея волновала её. Если бы она принадлежала к сообществу нудистов или находилась среди людей, которые бегают по пляжу голышом, новизна ощущений исчезла бы. Но нудизм оставался для Лайлы тайным пороком. Редким удовольствием. Она всегда сильно возбуждалась, впервые видя любовника без одежды.

- Я, пожалуй, принесу полотенца, - предложил Харри.

- Хорошая идея. Мы, возможно, слегка замерзнем.

Когда Харри вернулся назад с полотенцами и бросил их на пристань, Лайла уже была в воде; зеленый костюм и нижнее белье лежали на дощатом настиле. Она улыбнулась Харри, помахав руками над водой.

- Поторопись, - крикнула она; кончики её длинных волос были мокрыми.

Харри разделся, аккуратно положил шорты, выровняв складки. Наблюдая за ним, она снова подумала о том, что секс - это бегство от реальности. Непродолжительное, но более приятное, чем пилюли или алкоголь. К тому же Лайла разделяла теорию, согласно которой это занятие полезно для кожи. В большей степени, чем косметические кремы.