Стокгольм. История. Легенды. Предания - Вадим Бурлак

А карлик, вместо того чтобы приниматься за дело, сунул железный прут в огонь и стал приплясывать вокруг костра и напевать. От его пения смолкли на озере чайки, в ужасе затихли в лесу птицы и звери. А детвора кинулась врассыпную — прочь из своих укрытий.

Завершил свой колдовской танец карлик и схватил раскаленный прут. Заверещал от боли, но орудия не выпустил из рук. Возился он и мудрил над бревном, пока не остыл железный прут. Карлик снова его положил в огонь.

До ночи выжигал чародей «жуткую харю» и то и дело ощупывал окровавленными от ожогов руками свое творение. А когда поднялась над озером луна, поволок бревно в воду.

Народ потом долго недоумевал:

— Как же он в одиночку справился?!..

Столкнул карлик свое творение в озеро, да так, чтобы выжженная «жуткая харя» смотрела вниз, а сам уселся на него верхом.

И плавал на бревне три ночи и три дня слепой колдун.

Многое повидали на своем веку чудовища, обитавшие в озере Меларен. Но жуткое творение длиннобородого пришельца из северных лесов, видимо, потрясло их так, что какое-то время они боялись показываться на поверхности водоема.

Даже бывалые меларенские рыбаки не решались выходить на промысел. Слонялись мужики без дела по берегу и рассуждали, кого теперь больше опасаться — подводных кровожадных чудовищ или неистового слепого карлика?

Одержимый пьяной бравадой, рискнул все же один рыбак проверить, живы ли еще озерные обитатели после колдовской затеи.

Только отчалила его лодка от берега, а навстречу — карлик на бревне.

— Куда прешь, пустая башка! Утоплю, как дырявый котел! В тухлую селедку превращу! Прочь на берег, не мешай чародействовать!..

Не захотел рыбак превратиться в тухлую селедку и повернул к берегу.

Высочайшее предписание

А через твое суток слепой колдун исчез — будто смыло его водой с бревна.

Тут же в народе поползли слухи. Одни говорили, что длиннобородого коротышку слопало чудовище, другие — что он сам нырнул и теперь гоняет нечисть по дну озерному...

Снова потянулись люди к Меларену и занялись привычными делами. Чудовища больше не досаждали им. Вот только сосновое бревно с выжженной «жуткой харей» иногда напоминало о тревожном времени и о слепом карлике.

Завидев плывущее творение длиннобородого чародея, рыбаки поспешно разворачивали лодки и мчались подальше от опасной находки. Среди жителей побережья Мел арена появилось поверье: тот, кто коснется лодкой рокового бревна, мигом пойдет на дно и превратится в дохлую рыбу.

А сборщики налогов из Стокгольма долгое время неудо-умевали: почему меларенские рыбаки так боятся плавающих по озеру бревен?..

Говорят, что по указу короля из столицы к рыбакам прибыл специальный эмиссар с высочайшим, но весьма странным повелением: «Изловить на озере все бревна, сложить их на берегу и сжечь...»

Исследователи древних тайн полагают, что таким образом королевская власть хотела уничтожить плавающую по Меларе-ну «жуткую харю», дабы она больше не пугала жителей побережья озера.

Удалось ли исполнить это повеление? В хронике сообщалось о многочисленных кострах в XIИ—XV веках из выловленных в Меларене бревен.

Кто знает, может, в этом огне погибло и «чародейское творение» слепого карлика — борца с озерными чудовищами...

Известно лишь высочайшее предписание: «Сжечь плавающие по озеру бревна необходимо... Иначе проснется Меларен...»

«Если их не было — создадим»

Какие бы страсти не бушевали в стране, Или как бы не благоденствовал народ, Жизнь скучна без таинственных Событий и существ...

Неизвестный стокольмский поэт. Конец XIX века.

В годы правления Сигизмунда и Карла IX

Сын Юхана Ш, Сигизмунд, правил страной в 1592—1599 годах. В это время Швеция сблизилась с Речью Посполитой, что принесло значимый успех в войне с Россией. Однако такой союз стал угрожать Швеции католической контрреформацией. Этому способствовал король Сигизмунд.

В Стокгольме и в других городах страны созревали заговоры против католизации Швеции. Возглавил восстание герцог Карл — сын Густава !. В 1604 году он сумел изгнать из страны Сигизмун-да и его сторонников и короновался под именем Карла IХ.

В начале ХIХ столетия историк доктор Коббе писал о том времени: «... Видя бесполезность своих представлений, Сигиз-мунд решился сохранить свои права силою оружия... Он высадился близ Кальмара с поляками и наемными солдатами из Германии и Шотландии, но не мог с этим войском противостоять превосходящим силам герцога Карла. Хотя счастье сперва ему благоприятствовало, но в главной битве... Карл одержал совершенную победу.

Через несколько дней Сигизмунд принужден был согласиться на договор, по коему предоставлял решение своих неудовольствий с дядею новому сейму, выдал государственных советников, оставшихся ему верными, и возвратился в Польшу.

Карл IX. Портрет конца XVI в.

...сейм вторично и торжественно отрекся от повиновения Сигизмунду, исключил его с потомством от наследования и избрал королем Карла...

Вскоре после коронования в Стокгольме паралич остановил деятельность короля. Несчастливый поход в Лифляндию имел следствием перемирие с Польшей. Участие Карла в споре о наследовании престола в России замешало его в новую войну, в продолжении коей нашел он случай овладеть Карелиею, Ингер-манландиею и Великим Новгородом. Он не мог воспользоваться сим успехом, ибо совсем неожиданно король Датский Христиан IV осадил Кальмар и Эльфсбург...

Юный принц Густав Адольф пошел на этого врага, отразил приступ к Кальмару и взял Христианштадт; но измена губернатора Христофора Зомы скоро предала Кальмар в руки Датчан. Чрезвычайно раздраженный этим, Карл IX вызвал на поединок короля Датского, но последний в насмешливых выражениях отказывался вступить в бой с престарелым, отжившим свой век и изнуренным болезнями государем.

...Карл IX пал наконец под бременем горестей, которые давно уже расстроили его здоровье... Из всех сыновей Густава Вазы он один наследовал государственные доблести отца; он поощрял торговлю и земледелие, любил науки, был бережлив и отличался необыкновенною деятельностью.

Впрочем, он помрачил свою память несправедливостями и непримиримою местью врагам своим».

Многие историки считают, что Карл IX по сравнению со своими предшественниками, правителями Швеции, обладал неограниченной властью. Высшее дворянство прозвало его «мужицким королем», поскольку считало, что он излишне поощряет и поддерживает крестьян.