Потери и обретения. Книга первая - Линн Смитерс

Перебирая папки из манильского картона, Памела шептала имена клиентов.

- Вот! - Она выхватила толстую папку, затем обернулась через плечо, ослепив его улыбкой. - Эврика!

Пока Дональд Стрип смотрел, как алчно горят ее зеленые глаза, пробегая страницы завещания, в голове у него стало проясняться. Дурман постепенно рассеялся, и тело успокоилось.

Слишком поздно подумал он о своем многолетнем друге и клиентке Милдред Сэвидж. Что он натворил!

Глава 10

Работа оказалась для Джоанны воистину целительным средством, так как не оставляла ей времени на переживания об утраченной мечте - обретения себя в мире высокой парижской моды. Работа отнимала у нее все силы, что позволяло ей каждую ночь засыпать глубоким сном без сновидений. И эта работа увлекала ее, давая ей тем самым мужество встречать каждое утро с верой в будущее.

Что же до мужчин… Горький опыт с Бертье заставил ее заглянуть в свое прошлое и разобраться в себе самой.

Это произошло на втором году обучения в колледже. Она - наконец-то! - достигла того возраста, когда ее тело, словно наверстывая упущенное, как-то мгновенно приобрело все отличительные признаки женской зрелости. Молодые люди лезли вон из кожи, чтобы увлечь это ослепительное чудо женственности на заднее сиденье своих машин.

Джоанне вроде бы льстили их юношеские бесхитростные попытки обольстить ее. Ей нравилось находиться в центре внимания, когда они кружились вокруг нее, словно рой трутней вокруг пчеломатки. Однако, не по годам умная, она отдавала себе отчет в том, что их привлекает в ней только упаковка. Этих мальчиков абсолютно не интересовало, что же она собой представляет, во что верит, о чем мечтает, есть ли у нее цель в жизни. Изредка она позволяла им некоторые вольности в заднем ряду кинотеатра, но твердо отказывалась «пойти на все».

И только на первом курсе института она добровольно рассталась со своей девственностью ради двадцатичетырехлетнего фотографа, работавшего в мире моды, который был старше ее, а в Майами приехал на съемки материала для журнала «Вог» и согласился в порядке дружеской услуги - друг его работал в институте преподавателем - читать лекции во время своего пребывания в городе.

Джоанна не удивилась, когда он пригласил ее на ужин в тот вечер. И то, что ужин плавно перешел в завтрак, ее тоже не удивило. Она была готова к такой любви и ждала только подходящего мужчину.

Тим Редман был веселым, добрым и сексуальным, но когда он вернулся в Чикаго - а она с самого начала знала, что ему придется уехать, - у Джоанны в душе не осталось ни капли горечи. Но сложился стереотип, о котором она даже и не подозревала и который определил все ее последующие связи. У нее выработалось подсознательное стремление выбирать партнеров старше себя по возрасту.

Ее последний любовник до отъезда в Париж, коммерческий представитель торгового дома на Пятой авеню, был старше ее в два раза. Только в отличие от мужчины, которому она радостно подарила свою невинность, он был властным собственником. Вот почему, когда он начал пользоваться всеми избитыми приемами, чтобы удержать ее от поездки в Париж, она порвала с ним.

Ее мать, Маргарет Лейк, человек предельно откровенный, всегда выступала против романтических избранников Джоанны. «Конечно, не надо быть Фрейдом, - каждый раз говорила она, когда Джоанна возвращалась домой после ужина с одним из таких неподходящих героев, - чтобы понять: ты, родная моя, все время ищешь себе мужчину-отца».

И хотя она упрямо отвергала правоту матери, опыт с Бертье дал ей возможность освободиться от шор и взглянуть в лицо правде. Мать была абсолютно права. Неприятное открытие заставило ее понять, что пришло время в корне меняться.

Другие женщины просто пообещали бы себе изменить порочный стереотип, обратив свое внимание на мужчин-ровесников. Но только не Джоанна. Не признавая половинчатых мер, с решимостью, которой могла бы позавидовать монахиня-кармелитка, она запретила себе даже думать о сексе.

С тем же упорством, которое она проявила в Париже, когда искала работу, она решила изменить заодно и свой облик. Хотя это давалось ей нелегко, она целенаправленно работала над собой, приглушала пылкость бьющей из нее энергии, изменила походку, стала сдержанней в жестикуляции и стала тише говорить. Она пошла еще дальше - начала избегать огненно-красных расцветок в своей одежде, отдавая теперь предпочтение более спокойным тонам.

- Мы ждали тебя, - выговорила ей Холли в один из последних дней ноября, - до тех пор, пока индейка не пересохла настолько, что ее стало невозможно есть.

Холли приглашала ее к себе на ужин с друзьями по случаю Дня благодарения.

- Извини, я действительно собиралась прийти пораньше…

- Но увлеклась, как всегда.

Джоанна в ответ застенчиво и виновато улыбнулась.

- Я обдумывала новый вариант свадебного платья героини.

В новом решении сюжетной интриги исполнительница стриптиза выходит замуж за сына нефтяного магната, однако продолжаются ее любовные отношения с отцом жениха. Джоанна, дотошная по натуре, уже отвергла три варианта наряда, которые Холли считала великолепными.

- Когда эскиз мне наконец удался, было уже поздно звонить.

- Колин был сильно разочарован.

Колин Тэлботт, австралийский актер, приехал в Штаты и получил роль в дневном сериале «Уйти и не вернуться». После того как он снялся в приключенческом фильме, который прошел на экранах три месяца назад и имел грандиозный кассовый успех, он, словно комета, взлетел на вершину славы и оказался в списке «А» каждой девушки из ночных клубов.

- Переживет, - сухо буркнула Джоанна.

Ее не интересовали знакомства с мужчинами. Даже с известными киноактерами.

- Кстати, - перешла она в наступление, - не его ли я видела на обложке журнала «Пипл» с Кэсси Лоутон? Подпись под фотографией сообщала об их предстоящей помолвке.

- Это было на приеме по случаю выхода фильма. Колин не встречается с актрисами. Он считает их слишком эгоцентричными. - Холли нахмурилась, лицо ее выражало доброжелательную озабоченность. - Знаешь, дорогая, я высоко ценю твою увлеченность работой над «Лунным берегом», но тебе грозит опасность стать трудоголиком.

- И это говорит мне женщина, которая, как известно, остается ночевать на работе, чтобы сэкономить время, уходящее на дорогу, - парировала Джоанна. - Но тебе незачем беспокоиться обо мне. Я сейчас чувствую себя гораздо счастливее, чем когда бы то ни было.

Несмотря на заверения подруги о своем счастливом состоянии, от внимания Холли не ускользнуло, что тот свет, которым лучились глаза Джоанны в Париже, потух, словно свеча под ледяным порывом ветра. Холли ничего не предпринимала в течение пяти месяцев, надеясь, что Джоанна сама придет поговорить с ней по душам. Теперь, благодаря своей необычайной способности разбираться в людях, она поняла, что перемены в подруге произошли не случайно, а были хорошо продуманы и безукоризненно выполнены. Джоанна не учла только одного, размышляла Холли, и никакие выверты ей не помогут: ведь, где бы она ни появилась, все вокруг мгновенно озаряется ее талантом, чувством собственного достоинства, естественной красотой лица и души. Она бы оставила Джоанну в покое с ее секретами, но Холли никогда бы не достигла тех высот в искусстве покорять мужчин, если б не обладала упорным характером.