Год 1914-й. До первого листопада - Александр Борисович Михайловский

обмотанное маскировочными тряпками оружие с толстым стволом, которое этот тип держал в другой руке нацеленным на честную компанию. Было в этой картине что-то настолько сюрреалистическое и инородное, не от мира сего, что у вождя мировой революции оледенели все члены. И одновременно с этим, и так уже серьезным, явлением из кустов по обе стороны тропы и даже позади вереницы туристов возникли такие же вооруженные фигуры, окружив товарищей революционеров со всех сторон. Какая-то пани воскликнула: «Матка Бозка!», какой-то пан потянул из кармана личный «бульдог» (нищета польская: на «браунинг», как у приличных людей, денег нет) – и тут же, после негромкого хлопка, завыл страшным голосом, тряся простреленной рукой, с которой летели капли крови.

– Э-э-э… – сказал Ленин внезапно отказавшим голосом, как-то сразу поняв, что все старые планы пошли прахом (а будет ли возможность составить новые, еще бабушка надвое сказала).

– Вас-то, товарищ Ленин, я и искал, – на чистом русском языке ответил на этот крик души тот «леший», что появился первым. – Командир приказал доставить вас живым-здоровым, в ясном уме и полной памяти. А еще он просил никого не убивать, а потому ваши спутники тоже должны проследовать вместе нами. Ну, товарищи революционеры, шевелим ножками.

Ленин, приободрившись после слов «живым-здоровым» и «никого не убивать», попытался было возразить царскому сатрапу (за которого он принял старшего лейтенанта Антонова), что он находится на свободной австрийской земле и никуда не пойдет, как вдруг за спиной у «лешего» задрожал, заколыхался воздух, обрисовывая контуры прохода в иной мир. Оттуда дохнуло неистовым жаром и ароматом мирры и ладана, а «леший» сделал приглашающий жест рукой.

– Идите вперед и не оглядывайтесь, товарищ Ленин, – сказал он. – Мой Командир вас уже ждет.

И тут к Ильичу вернулся дар речи.

– Что это? – спросил он блеющим голосом.

– Это, – ответил «леший», – Тридесятое царство. Русалок, Бабу Ягу и Кощея Бессмертного не держим, а вот фонтан живой воды имеется, как и Книга Судеб, где записаны все ваши деяния – как хорошие, так плохие.

– Но это же сказки?! – возмутился Ленин. – Вы, батенька, наверное, морочите мне голову…

– И это тоже сказки? – с легкой издевкой спросил «леший», доставая из-под складок своей накидки небольшую книжечку красного цвета.

Ленин берет книжечку в руки – и чувствует, как под кепкой у него дыбом встают на лысине отсутствующие волосы: на обложке кириллическим шрифтом написано: «ПРОЛЕТАРИИ ВСЕХ СТРАН, СОЕДИНЯЙТЕСЬ!», «КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА», «ЦК КПСС». Открывает титульный лист, а там, на первой странице, то же, что и на лицевой стороне обложки, а с другой стороны – его, Ленина, портрет в профиль и девиз «Партия, ум, честь и совесть нашей эпохи» и факсимиле подписи – его собственной подписи: «Ульянов-Ленин». Перелистывает еще одну страницу и читает: Антонов Сергей Петрович, год рождения: 1962, Время вступления в партию: июль 1984 года, Наименование партийного органа, выдавшего билет: Политотдел Свердловского ВВПТАУ. Личная подпись владельца, подпись лица, выдавшего билет, круглая печать без всяких двуглавых орлов и фото владельца – в военном мундире с погонами. Инесса Арманд, привстав на цыпочки заглядывая через плечо Ильича, читает то же, что и он, и глаза у нее делаются как у совы – круглые и совершенно безумные, даже не «по пять копеек» а «по рублю». Но Ильичу кажется, что он все уже понял. Ведь обратился этот человек к нему «товарищ», а не «господин», и не по фамилии, а по партийному псевдониму.

– А почему, товарищ Антонов, – спросил Ильич, задрав голову, – вы не подошли ко мне и не представились как положено, а устроили эдакую мизансцену, от которой у нас душа ушла в пятки?

– Дело в том, – сказал старлей Антонов, – что если бы я просто попытался подойти к вам и представиться, то вы, увидев человека в русском мундире да с погонами, принялись бы убегать от меня со всех ног, и мне пришлось бы вас ловить, что считалось бы провалом задания.

– А что, без мундиров никак нельзя? – немного раздраженно спросил Ленин. – Неужто в Мировой Советской Республике, которая должна наступить по итогам победившей Мировой Революции, сохранился такой рудимент старых времен, как армия?

– Не случилось Мировой Революции, товарищ Ленин, – ответил Антонов. – Европейский пролетариат подкачал. Мой командир, товарищ Серегин, говорит, что для европейского пролетария главная цель жизни – «выбиться в люди», то есть сделать буржуем и самому ворочать миллионами. Правильных, с нашей точки зрения, пролетариев там меньшинство. Поэтому Советский Союз – это территория бывшей Российской империи, за исключением Польши и Финляндии. Еще есть небольшое количество так называемых стран Народной Демократии, которые мы обязались защищать. А все остальное – это враждебное капиталистическое окружение, готовящееся вести с нами войну на уничтожение и по идеологическим, и по чисто меркантильным мотивам.

– А вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее, – взъерошился Ильич, – товарищ Маркс оценивал свойства европейского пролетариата достаточно высоко. Российских пролетариев при этом он ни в грош не ставил, но эта ошибка классика вполне простительна, ведь при его жизни царский строй еще не обветшал и не расшатался…

Старший лейтенант Антонов усмехнулся, видя эту горячность революционного вождя, и ответил:

– О том, кто и в чем был прав, а в чем ошибался, товарищ Ленин, вы сможете узнать у нас в библиотеке, прочитав еще не написанные в вашем времени умные книги. А я всего лишь ротный замполит, и не могу, стоя тут, на пальцах разъяснять вам то, что у нас считается азбучными истинами…

– Библиотека с книгами из будущего?! – вскричал Ильич, и глаза у него загорелись, как у мультяшного мышонка при виде кусочка сыра. – Ведите же меня скорее, товарищ Антонов, почему же вы сразу об этом не сказали?

Вот так: кого чем, а товарища Ленина в Тридесятое царство заманили книгами. Без библиотеки этот человек не мыслил себе жизни, но библиотека с еще не написанными книгами оказалась для него превыше всего.

Пребывание Ленина в Тридесятом царстве началось с неприятного открытия. И дело было даже не в испепеляющей полуденной жаре. Как раз от нее прекрасно спасал Источник Прохлады. Хлебнул три раза из фонтанчика, не прикасаясь к нему руками – и никакой зной тебе больше не страшен. Сбили Ильича с толку совершенно достоверные сведения о существовании магии и магов, созданных искусственным путем остроухих людях, эллинских богах, самонадеянно называющих себя бессмертными, а также то, что верховным патроном всего этого места является всамделишный, а не нарисованный на холсте или деревянной доске Творец Всего Сущего, которого Ильич с детства пренебрежительно называл Добрым Боженькой. Собственно, по отношению ко всяким ослушникам и негодяям не очень-то Он и добрый, ибо служит ему хорошо дисциплинированная и сплоченная армия, чей предводитель называет