Дар всемогущества - Хьюз Зак

Одиночка возвратил модель мешка к наивысшей точке расцвета сияния, и они стали изучать явление, восхищаясь его красотой.

«Это повторится в будущем», — сказала Сесиль.

— «Да, мы имеем дело с периодическим циклом. Сияние повторяется каждые 75000 лет».

«Значит, на ММ-19 мы были свидетелями самого начала процесса».

«Когда это случилось в последний раз, жизнь существовала по крайней мере на одной из планет. Сияние оказало на жителей мешка определенное воздействие так же, как и на тебя», — размышлял Одиночка.

Сесиль поежилась.

«Они создали цивилизацию, не подозревая о своей силе, но все случилось так быстро…» «А потом они умерли», — сказал Одиночка.

«Больше этого не должно случиться!» — решительно заявила Сесиль.

«Думаю, ты сможешь научиться управлять своей силой. Но скоро по всем планетам системы запляшут языки пламени. Сияние, которое мы наблюдали на ММ-19, было всего лишь репетицией. Что же будет с нами?» «Мы должны остаться здесь», — сказала Сесиль твердо, лицо ее было бледно, большие зеленые глаза широко раскрыты.

«Мне страшно, девочка».- сказал Одиночка.

«А я устала».

«Поспи еще».

Одиночка покинул ее сознание и занес новые данные в мозг хранителя. Итак, на его плечи лег тяжкий груз ответственности за жизнь восьми человек, включая его самого и милого друга. Он располагал законными полномочиями, которые были даны ему уставом экспедиции, отдать приказ покинуть систему этого сектора. Но никогда еще ни перед одним всевидящим не открывались такие заманчивые возможности!

Эта дилемма не давала ему покоя и гнала от него сон. Если он заставит группу покинуть пределы мешка, чтобы избежать излучения грядущей огненной бури, у него останется для изучения и исследования только один объект Сесиль. Он был далек от мысли, что в случае бегства возможности его мозга так и останутся ниже, чем у светловолосой. Всевидящие были бескорыстны и самоотверженны.

Но заставив экспедицию возвратиться на Ксантос, он привезет с собой в густонаселенные районы ОПС силу в лице Сесиль, не имеющую себе равных. Эту силу можно использовать и с добрыми и с дурными намерениями. А если остаться в мешке, возникнет опасность рождения новых сверхсуществ, может быть, более сильных, чем Сесиль. Но может случиться так, что сияние произведет на него самого действие, пропорциональное его нынешним способностям, и он станет главным сверхсуществом среди других сверхсуществ, и сможет контролировать их, как и прежде.

Но главный вопрос для Одиночки состоял в другом — не будет ли непоправимо нарушен замысел Природы с появлением в человеческой среде суперлюдей?

Если да, то поздно звонить в колокола — Сесиль уже существует и будет существовать.

Проснулась Ласковая Звезда и захныкала, прося пищи. Кроме того ей срочно требовался гигиенический уход. Одиночка сделал все как надо, благо не в первый раз! Она замурлыкала от удовольствия, почувствовав себя сухой и чистой, и жадно прильнула к питательной трубке. Для Одиночки уход за ней был всегда в радость, для него это была не обязанность, а наслаждение. Как глубоко ошибаются новые земляне, думал он, называя всевидящих вечными няньками.

Хранитель похож на ребенка новых землян своей беспомощностью и незрелостью ума, но отличается от ребенка объемом своего мозга, в котором хранится история расы, традиции, мифология, научные знания, личные мысли его всевидящего и много чего еще. Всевидящий и хранитель как одна команда сохраняли знания в обществе, лишенном технологий и письменной речи.

В уединенной жизни всевидящего, изолированного от других представителей своей расы в силу его относительной неподвижности, светлым пятном всегда был его хранитель, который нес ему и успокоение, и удовольствие. В отличии от могущественных и целителей всевидящий и его хранитель не были ограничены одним периодом сексуального удовольствия за всю жизнь. Их близость, приятная для обоих, не могла иметь результатом зарождение новой жизни, они были бесплодны.

Воспроизводство расы являлось функцией могущественных и целителей.

Одиночка посмотрел на своего милого друга и попробовал представить себе, какое действие могло бы оказать на нее сияние. Возможно, думал он, сияние поможет созреть ее инфантильному уму, даст ей разум взрослого человека и способность учиться. Возможно, оно подействует на ее координационные центры, и она научится ходить, выйдет из своей постели, увидит мир и его самого.

Он уже засыпал, когда ужасная мысль заставила его проснуться. Эта мысль была для него настолько нова и неприятна, что он провел остаток ночи, занимаясь самоанализом. Если его милый друг обретет глаза, если у нее разовьется ум, и она увидит его таким, каков он есть — низкорослый, безглазый, лысый и безобразный, то что же будет?

Потрясенный он осознал, что вплотную подошел к пониманию «Я» новых землян.

«Глупости!» — сказал он себе и впервые в жизни предался мечтам.

Милый друг станет другим, но и он сам тоже. Она увидит его, но и он увидит ее. Они всегда будут вместе, всевидящий и хранитель, как и прежде. Она станет для него настоящим товарищем, с которым можно будет обмениваться мыслями.

«Эк: куда тебя занесло, шар бильярдный.!» — оборвал Одиночка эти приятные мечты.

Ласковая Звезда тем временем пребывала в одном из периодов бодрствования. Она издавала сначала радостные, а потом томные, зовущие звуки. Кровь у Одиночки побежала быстрее, но он не откликнулся на ее призыв.

ГЛАВА 15

И вот, утром, во второй день своей новой жизни Сесиль с Ксантоса воссоздала город. Город был небольшим. Она выбрала его как раз из-за его размеров.

Ночью Сесиль не спала, сон ей был уже не нужен.

Если она чувствовала усталость, она проникала в свое тело взглядом и на клеточном уровне восстанавливала работоспособность. Ей требовалось много времени для захватывающего исследования своего разума. Ей казалось, что теперь для нее нет ничего невозможного. Когда она хотела есть, стоило только ей представить себе пищу, как та тут же появлялась из корабельной кухни в готовом к употреблению виде.

Ей пришлось основательно потрудиться, воссоздавая город, но к ее удивлению, гораздо труднее оказалось воссоздать апельсин.

Оиа построила город, когда все спали. Взошла на голый каменистый склон, одетая в скафандр, посмотрела вниз на кучи гравия, напрягла свой мозг, и на ее глазах мертвый город поднялся из небытия во всем своем великолепии. В городе царил воздушный, парящий архитектурный стиль, который сначала показался Сесиль нелепым, но когда она внимательнее рассмотрела высокие изящные здания, необычность дизайна уже ие мешала ей оценить оригинальность стиля.