Дипломатия Кошмаров - Василий Горъ

— А вы рискните… — весело предложил я, выждал десяток секунд и нанес добивающий удар по его репутации: — Даю слово, что ваш вызов я приму! Ведь вы — потомственный дворянин, а не чей-то слуга, верно?

— Да нет, милый, какой из него дворянин? — насмешливо фыркнула Света и… «нарвалась». На вызов «болтуна». За «оскорбление, которое смывается только кровью»!

Я жизнерадостно расхохотался, с интересом уставился на младшенькую и, конечно же, дождался ехиднейшего ответа:

— Не скажу, что поняла, почему мое утверждение показалось вам обиднее обвинения в подлости и трусости, дважды озвученного моим любимым мужчиной, но вы в своем праве. Поэтому я принимаю ваш вызов. Деремся в течение часа на ближайшей арене, магией и сталью, без подмен и до смерти. Кстати, мы, Беркутовы-Туманные, всегда деремся именно так…

…Как и следовало ожидать, подключение к делу Фридмана решило все проблемы, что называется, влет: просмотрев записи, сделанные камерами «Эскорта» и моего «Бурана», адвокат довольно ухмыльнулся, заявил, что дело не стоит и выеденного яйца, предсказал старшему ГБР полиции, что тот будет уволен со службы в течение дня, хищно улыбнулся Ремезовым и «сел» на телефон.

Кому именно звонил, не скажу при всем желании, так как он обращался к собеседникам по имени и отчеству. Зато уже минут через восемь-десять полицейским позвонило Большое Начальство, заставило скопировать фрагменты архивов под запись со штатных регистраторов, а затем приказало сопровождать Льва Абрамовича. Он весело сообщил, что мы свободны, пожал мне руку, попрощался с Олей, Светой, Ирой и Прибоем, сел в «Эскорт» и укатил куда-то в сторону центра. Ну, а я сообщил противнику младшенькой адрес самого крупного дуэльного комплекса района и посоветовал вызвать такси, чтобы не идти пешком.

По дороге туда заскочил домой и прихватил с собой Полину, Валерия Константиновича и Ульяну. Поэтому в ложу арены, забронированной Ирой, ввалились всемером и здорово удивились, когда на трибунах начал появляться народ.

Когда к нам подошла компания соседей, решившая засвидетельствовать почтение, я обменялся с ними приветствиями и спросил, откуда они узнали о дуэли. А после того, как выслушал ответ, нашел возможность поймать взгляд Иры и вопросительно мотнул головой.

— Пост о дуэли выложил в Сеть полицейский со сросшимися бровями. А я всего-навсего привлекла к этой теме чуточку внимания… — сообщила Дайна в правое ухо.

Я мысленно хмыкнул, покосился на очередные три группы по четыре «силуэта», засветившиеся на границе области покрытия прозрения, мысленно обозвал ее редкой интриганкой и, выслушав вопрос главы рода Епифановых, попросил Куклу показать ему запись разборок у места ДТП.

Как только «соседи» прикипели взглядами к экрану ее МТ-шки, помог Свете снять эффекторы артефакта сокрытия. А через пару минут среагировал на чье-то утверждение и «неприятно удивился»:

— Прошу прощения за несколько некорректный вопрос, но вы уверены, что этот человек — бретер?

— Абсолютно… — мрачно вздохнул рыжеволосый аристократ с ярко-зелеными радужками глаз. — В сентябре пятьсот пятого он вышел на подмену и убил брата моего сослуживца. Хотя тот вызвал на дуэль одного из сыновей главы рода Ремезовых.

— Это меняет дело… — холодно усмехнулся я, поймал сразу несколько вопросительных взглядов и перевел свое утверждение на русский язык: — Раз он бретер, значит, я приму его вызов.

— Да, но он — Князь! — напомнил все тот же Епифанов.

— Это мелочи… — отмахнулся я и уставился на группу из восьми человек, нарисовавшуюся в противоположной ложе…

…Младшенькая выпорхнула на арену одновременно с появлением на ней судьи, танцующим шагом подошла к нему, отказалась решить дело миром, переместилась на свою метку и превратилась в слух. Дождавшись команды «Бой», вывесила над ареной туман, шарахнула противника оглушением и от всей души вложилась в связку роса — шар льда — арктический холод — ледяная игла.

Этот Ремезов был городским на всю голову. Поэтому потерял контроль над дохленьким маревом после атаки «по мозгам». Впрочем, удержи он его, ничего принципиально не изменилось бы. Ведь кусочки аструма, одолженные бретером «болтуну», были рассчитаны на противодействие средненькому Одаренному, а против нас не катили. В общем, роса заметно усилила шар льда, и он фактически взорвал череп бедняги; раскачанный до насыщения арктический холод, намеренно вбитый в область ядра, проморозил все остальное тело, а удар иглы разнес в алое ледяное крошево и его.

— Вот и вся дуэль… — усмехнулся я сразу после того, как Света отменила действие тумана и вальяжно пошла к напрочь охреневшему судье проверяться на наличие запрещенных артефактов.

Тут из противоположной ложи вылетел Князь, как-то очень уж быстро сообразивший, что его господина больше нет, со всей дури впоролся в защиту арены и проорал, чтобы ее немедленно сняли, ибо он жаждет отомстить.

Трибуны недовольно загудели, а я неспешно встал с места, спустился к арене и подождал вердикта судьи. А после того, как дуэль была признана состоявшейся, а защита схлопнулась, выставил на пути недоумка, решившего атаковать мою женщину, воздушную стену. Вот он в нее и влетел. Обойти стену рывками не смог — она возникала на его пути, как бы он ни изгалялся. Поэтому попробовал продавить. Требований судьи успокоиться не услышал — бил в стену всем, чем мог, бесновался и налившимися кровью глазами смотрел за Светой, двигавшейся в мою сторону.

Потом все-таки заметил меня, проорал, что убьет нас всех, и… обратил внимание, что младшенькая, повинуясь моему жесту, направляется к ложе, а я, наоборот, иду к центру арены.

И зачем-то принялся меня оскорблять. Вот я и обиделся — подошел к судье и попросил поднять защиту максимальной мощности, но… «с той стороны».

Не знаю, что мужчина увидел в моих глазах, но торопливо кивнул, в два рывка ускакал на ближайшую трибуну и активировал артефактные «стены», слегка посиневшие от плотности вложенной Силы. Я благодарно кивнул, неспешно снял артефакт сокрытия, отошел на несколько шагов в сторону и убрал воздушную стену, которой держал беснующегося Князя. Затем ради интереса принял его каменную иглу на кольчугу и ударил в ответ. Облегчением. И в полную силу.

Если на третьем ранге этот навык вымораживал только мочевой пузырь, то в Кошмарном режиме превратил в лед и его, и сердце, и все более-менее крупные кровеносные сосуды. Так что Ремезов умер практически мгновенно. Но я собирался впечатлить зрителей в разы серьезнее. Поэтому всадил в труп, еще не успевший упасть, разрывную морозную иглу предельной мощности, прикрылся воздушной стеной от ошметков плоти, разлетевшихся в разные стороны,