Возвращение в золотой край - Алекс Русских

мозги и руки влияет. Но предпочитает вина марочные, хорошие. Думаю, доходы у него достаточные, чтобы позволить себе лучшие напитки. Коньяк, так понимаю, держит для других.

Сергей предпочитает помалкивать, ограничиваясь предельно короткими репликами. А вот Аркадий оказался весьма словоохотлив, при этом конкретно о себе и своей бригаде практически ничего не говорит, зато любит пофилософствовать, немного рассказывает о своей «профессии». Думаю, основной причиной такой разговорчивости служит то, что я издалека и скоро уеду. Многим людям порой хочется выговориться, но предпочитают они это делать перед незнакомцами, не зря же самые задушевные беседы происходят в купе поездов. То, в чем никогда не признаешься человеку близкому, можно с легкостью поведать тому, кого больше никогда не увидишь.

Кстати, речь у Аркадия правильная, блатных слов или выражений он не употребляет. Спросил его об этом, тот только плечами пожал:

- А как я еще должен разговаривать? Ты бы сам сел играть с человеком, который по фене ботает? У нас народ простой – мало кто рискнет с уркой связываться. А вот интеллигент опасений не вызывает. Да я и есть такой, мухи не обижу.

Он хмыкнул:

- Тем более для этого Сергей Геннадьевич есть.

Развалившийся в кресле здоровяк осклабился. Он у нас, оказывается, еще и Геннадьевич.

Аркадий даже предложил мне присоединиться к своей шайке-лейке:

- Далась тебе эта учеба, Санек, - неожиданно заявил он мне на следующий день после знакомства.

- В смысле? – я даже не понял сперва, о чем тот говорит.

- Ну, вот смотри, ты не дурак, но на вид отлично можешь сыграть приманку. На тебя посмотришь и сразу видно – обыграть проще простого, ну, как такого не обуть? Жадность – лучшая наживка. Лоху сначала обязательно нужно дать выиграть, пробудить азарт. Потом он сам не заметит, как останется без всего.

- Не думаю, что никто не останавливается.

- Ты думаешь, лох пару раз выиграл, а потом только проигрывает, - хмыкнул Аркадий, - Ему и потом дают время от времени отыграться немного. Тут как на рыбалке, чувствуешь. что рыба сейчас сорвется, надо леску чуть отпустить. Потом снова тянешь. И алкоголь еще - под мухой человек все спустит.

Понятно теперь для чего у него коньяк.

- Не, не мое, я лучше заработаю. Да и карты я не люблю.

- И хорошо, что не любишь, - ухмыльнулся Аркадий, - В нашем деле азарт – последнее дело. Думаешь, я по поездам шпилю фраеров залетных? Никакого интереса командировочных раздевать, да у них и денег мало или они казенные. Зачем же государство раздражать. Нет, мой круг – цеховики, начальство. Здесь, на юге у чиновников деньги есть – они же все берут. Грех такого не раздеть, тем более, в милицию они не пойдут. Как они объяснят, откуда у них такие суммы? А лучше всего – другие каталы, вот где деньги на кону, действительно стоящие риска.

- Робингудим? – усмехнулся я.

- Во-во. Бродили вольные стрелки у всех лесных дорог. Проедет по лесу богач – отнимут кошелек.

Он еще и начитанный.

- Там еще было, - ответил ему, - Голодным Робин помогал в неурожайный год, он заступался за вдову и защищал сирот. И тех, кто сеял и пахал, не трогал Робин Гуд – кто знает долю бедняка, не грабит бедный люд.

- Так у нас бедняков нет, - хмыкнул Аркаша, - И голодных нет, так что кушаем сами.

Так бы сразу и говорил, а то изображает благородного разбойника, понимаешь.

На следующий день решил не идти на завтрак – натрескался фруктов, купленных на базаре. Шляясь по городу, наткнулся на комиссионку, решил зайти. Внутри оказался обычный комок с аппаратурой, продававшейся по заоблачным ценам. Была иностранная бытовая техника, кое-какие вещи, часы. Всё дорого, так что не особо хочется покупать. Так бы и ушел, но на вешалке висела настоящая парка.

В Союзе эти куртки назывались «Алясками», привозили их в основном из Японии. В 80-е это самый писк моды. Между прочим, прекрасная штука – нейлоновый верх практически не продувается ветром, а утепление позволяет комфортно чувствовать себя даже в приличный мороз. Воротник меховой, есть капюшон. Для условий Магадана с его сыростью, ветрами и морозами – прекрасный вариант. И при этом легкая. Опять же, встречают по одежке.

Судя по эмблеме на левом рукаве, классическая парка N-3B американских воздушных сил. Небось, какой-нибудь наш моряк купил по случаю или даже свистнул, а потом сдал в магазин. Интересно, сколько стоит?

- Эта-то? – скучающий продавец пожал плечами на мой вопрос, - За 120 продается.

Он посмотрел на меня, потом заговорщицки произнес:

- Слушай, хочешь настоящую японскую аляску? – он заговорщицки подмигнул, - Всего 150. Эта чепуха, подделка какая-то.

Ой, не могу, какой зигзаг моды. Это как раз японские куртки куда хуже, потому как упрощенная копия американского военного образца. Да еще и продается для Союза очень дешево. Это я удачно зашел.

- Не, я бы эту взял.

- Ну, смотри, - продавец опять потерял ко мне интерес, - Только вещь продается в комплекте.

- Это с чем? – вот же, и здесь без нагрузки ничего не купишь.

- А вот, - парень поставил на прилавок высокие берцы, объявив, - Семьдесят.

Да это просто праздник какой-то! Мощная подошва, толстая, но очень качественно выделанная кожа. Идеальная обувь для пеших походов хоть по горам, хоть по пустыне. Голенище плотно охватывает ногу, защищая ее, причем даже если бегать по снегу, то он не будет набиваться в щели. Нет, конечно, для сырых мест я лично предпочитаю сапоги, в них даже, если промочил ноги, то перемотал портянки и нормально. В ботинках такое не катит, не зря же, что в Первую, что во Вторую мировую у американских войск была проблема с «окопной стопой» - сырые ботинки виноваты. Зато для гор берцы куда лучше. Ну, и в городе тоже классная будет обувь, что на осень, что зимой. Кстати, ботинки тоже, похоже, американские, или настоящие армейские или сделаны в стиле милитари. Вещь, им сносу не будет!

Получив разрешение от продавца, примерил. Просто отлично – обувка сидит удобно, при этом ноге просторно, можно носить и на простой носок, а можно вставить теплые стельки и надеть шерстяные носки. Подошва такая толстая, что хоть по