Вперед и с песней - Марина Серова

— Одну минуточку, какую сумму на сегодняшний день задолжало вам руководство диспансера?

— Сумму? — снова тупо переспросил дядя Миша. — А вы сами посчитайте — какую сумму! Три месяца по двести рублей, а до зимы еще вон сколько! Когда еще отопительный сезон начнется… А мне жрать каждый день, между прочим, нужно.

— Погодите, значит, шестьсот рублей уже задержали, а если считать до ноября, то впереди еще пять месяцев. Итого — одна тысяча шестьсот деноминированных рублей. Скажите, если администрация найдет возможным выплатить вам эту сумму, вы прекратите забастовку и отдадите нам свои пробирки?

— Да, разумеется! Но разве от кого-нибудь дождешься?

— Вот вам деньги, — проговорила я, вынимая из кармана купюры. — Считайте, что ваша акция увенчалась успехом.

Дядя Миша обалдевшим взглядом посмотрел на сотенные бумажки в моей руке, а потом с некоторым недоверием на «губернатора».

— Берите, господин Егоркин, — прокашлявшись, изрек дядя Толя. — В том и заключается наша работа, чтобы жители Тарасова ни в чем не нуждались и были счастливы.

Я и глазом моргнуть не успела, как Михаил Иванович Егоркин выхватил у меня из рук деньги и протянул мне злополучные металлические ящички.

Еще минута — и уже след его простыл в сквере, только плакат на газоне все еще напоминал, что только сейчас здесь восседал забастовщик из психушки.

— Вот это да! — сказал кто-то за моей спиной. — А мне тоже уже три месяца зарплату не платят. Тоже, что ли, здесь присесть?

— Какой добрый и справедливый у нас губернатор, — прошептал другой женский голос. — И простой, и народ любит. Даже гуляет без охраны.

— Послушай, Тоня, а у меня крыша течет — может, мне поговорить с ним, пока он тут прогуливается…

Я почувствовала, как вокруг нас незаметно начинает нарастать невнятный гул — это жужжали страждущие очередных проявлений губернаторской доброты.

— Быстро уходим, — сквозь зубы сказала я дяде Толе и, не глядя ни на кого, мы с ним чеканными шагами пошли к зданию администрации.

— А у меня тоже одна просьба небольшая есть, — попыталась перерезать нам дорогу какая-то осмелевшая просительница.

— Прием по личным вопросам по средам, мы всегда ждем вас, — сказала я на ходу, не оборачиваясь, и тут же попросила милиционера: — Проследи, чтобы за нами никто не шел. Сам и так уже потратил десять минут — у него срочное совещание!

Веселый милиционер с пониманием кивнул и встал за нами, как крепость, обеспечивая поспешное отступление.

— Молодец, дядя Толя, — вечером вас также ждет денежное вознаграждение за работу, — сказала я, сажая «губернатора» на такси, чтобы он как можно быстрее исчез от греха подальше.

— Какая там работа? Мне даже понравилось, — улыбнулся дядя Толя. — Да я, может, и был бы губернатором, просто неправильное случилось стечение обстоятельств. А тебе, соседка, пошло бы в собесе работать — хорошо деньгами соришь. Чего ты до сих пор эти гири в руках держишь? Выбрось ты их, вон урна стоит!

— Спасибо за совет, — засмеялась я, видя, как ко мне своей характерной суетливой походкой уже летит со всех ног Адам Егорович и за ним едва поспевает длинноногая Лиля.

Вместо эпилога АДАМ И ЕВА

Я сидела дома за компьютером, когда в дверь кто-то осторожно постучал, и перед моими глазами предстал Адам Егорович Одупейло.

— Что-нибудь опять случилось? — спросила я, мигом убирая руки с клавиатуры.

Вид у Адама Егоровича снова был на редкость взволнованным, но при этом несколько торжественным.

— Нет, Танечка, наоборот, все отлично, — сказал мой знакомый, усаживаясь напротив и улыбаясь во весь свой рот с частоколом зубов. — Все сложилось настолько удачно, что наше руководство ничего не узнало о том, какая тут была кутерьма. Вот только Валечка теперь отказался выходить наружу, но это даже лучше, я теперь сам. И все обошлось только благодаря вам, Танечка. Я пришел еще раз поблагодарить вас и заодно отдать долг…

— Какой еще долг?

— Ну, деньги. Ведь вы же потратились. Я видел, что вам пришлось расплатиться с тем сумасшедшим беднягой из своих средств, и я посчитал необходимым эту сумму возместить.

— Но здесь гораздо больше, — пересчитала я протянутые купюры.

— Правильно, так и должно быть. Надбавка за риск. И за вашу смекалку, в конце концов… И за все такое прочее.

— Кстати, Адам Егорович, я все время забываю вас спросить — как вы все-таки тогда нашли меня, раз все время безвылазно сидели в своей лаборатории? Как узнали мой домашний адрес? — задала я вопрос, с улыбкой глядя на счастливую до неприличия физиономию моего клиента.

— Я же говорил — мне Валечка в последнее время, ну, до нашего ужасного происшествия, вдруг стал буквально все подряд пересказывать, что только слышал в очередях или где-нибудь на улице. Вот кто-то там и говорил между собой про частного детектива Татьяну Иванову и даже адрес собеседнику сообщил. Так что ждите еще клиентов.

— Ну, в этом у меня недостатка нет! — засмеялась я и предложила Адаму Егоровичу выпить со мной чашечку кофе.

К удивлению, он не отказался. И вообще, у меня создалось впечатление, что Адам Егорович хочет рассказать мне что-то еще очень важное, но никак не может решиться.

Скорее всего что-нибудь новенькое из военной истории по поводу распространения заразы.

— Знаете что, — вдруг сказал Адам Егорович. — Я хочу вас особо поблагодарить за то, что вы сделали меня совершенно счастливым человеком. Именно вы, и никто другой.

— Понятное дело: все улеглось, теперь вы можете спокойно работать дальше в своей секретной лаборатории…

— Не в этом смысле! — воскликнул Адам Егорович и при этом слегка покраснел. — Помните ту женщину? Ну, в кафе? Только благодаря вам, Танечка, мне с ней удалось познакомиться тогда как следует, я помог ей правильно подобрать лекарства для мальчика, а она пригласила меня в гости, и вообще…

— Погодите, но я-то тут при чем? Убейте, ничего не понимаю!

— Ну как же, вы тогда ведь назвались моей дочкой, когда еще в кафе буянили, помните? У нее мальчик болеет, и у меня дочка, то есть вы — тоже… сильно нездоровая, вот у нас и нашлось с ней сразу много общих тем. Я даже подумал, Танечка, что, когда закончится срок моей работы в лаборатории, я не обязательно сразу же уеду из Тарасова, вовсе даже не обязательно. Я и сейчас, между нами говоря, оказываю ей некоторую материальную поддержку, ведь у меня есть такая возможность — верно? И навещаю ее раз в две недели, тем более — она живет совсем близко от нашей лаборатории.

— А как ее зовут? — поинтересовалась я с улыбкой. — Наверное, Лилия? Или Роза? Неужели Розалинда?

— Не угадали! Ева! — сказал Адам Егорович и торжественно поднял палец к потолку.

— Ну и дела! — только и сказала я, разглядывая на редкость оживленное лицо Адама Егоровича — человека, который во время первого своего визита показался мне почти старичком, а сейчас был просто интеллигентного вида мужчиной в годах, у которого и морщин-то на лице совсем мало, и взгляд — совсем как у большого ребенка.

А потом посмотрела на часы, показывая, что уже тороплюсь — сегодня ко мне должен был снова прийти Сережа, который наконец-то вернулся из своей командировки, и мне хотелось успеть сходить в супермаркет, чтобы как следует подготовиться к нашей встрече.