Уинстэнли - Татьяна Александровна Павлова

рыбаками; Христос — плотником. Их сам господь сделал проповедниками, а вы делаете проповедниками себя, чтобы иметь туго набитые кошельки.

Он никак не мог остановиться. Семьдесят пять страниц печатного шрифта — в рукописи же многим более сотни. Последнюю страницу он, уже изнемогая от усталости, снова увенчал стихами:

Пусть каждый молвит, что узнал, Изложит, что постиг: Пусть никому и никогда Ваш не солжет язык. А ты, предатель Бога, ты Стоишь и речь ведешь, Что будто ты нам свет даешь, Все остальное — ложь…

И еще — постскриптум о Разуме, который должен править в каждом и привести мир к чистой, как золото, любви…

Даже Джайлс Калверт не смог напечатать этот трактат осенью 1648 года. Слишком беспокойное, слишком опасное было время. Скандалы и потрясения продолжались по всей стране. Полковник Рейнсборо, один из самых стойких левеллеров и сторонников суда над королем, был заколот роялистской бандой недалеко от Понтефракта, который осаждали голодные, обносившиеся солдаты Кромвеля. Петиции с требованиями привлечь «кровавого преступника» Карла Стюарта к ответу по-прежнему шли в парламент. В графствах проходили шумные митинги в поддержку левеллерской петиции от 11 сентября. В самом парламенте подняли голос республиканцы. Депутат Денис Бонд, богатый купец, заявил на одном из заседаний: «Скоро настанет день, когда мы своею властью повесим самого высокого из этих лордов, если он заслуживает того, без всякого согласия его пэров».

А 18 ноября военный совет в Сент-Олбансе принял составленную Айртоном «Ремонстрацию армии», где в полный голос прозвучало требование суда над королем. Все преступления «кровавого тирана» были изложены на многих страницах: он развязал войну против своего народа, вверг страну в кровопролитие, заключил изменнический союз с шотландцами, нарушил собственные обязательства, арестовывал невинных и заключал их в тюрьму без суда и следствия, пытался сделать свою власть абсолютной…

«Ремонстрация» в ряде пунктов прямо повторяла требования левеллеров. Она утверждала, что народ является верховной властью в стране. Король должен избираться представителями народа. Нынешний парламент следует распустить и назначить выборы в новый, на основе новой конституции. И если эти реформы проведены не будут, армия возьмет дело спасения отечества в свои руки.

Немедленно «Ремонстрация армии» была перепечатана и размножена в сотнях брошюр; вся страна зачитывалась невиданным по смелости документом. Союз левеллеров с индепендентами армии был скреплен: теперь следовало ожидать дальнейших событий.

И они не замедлили случиться. 20 ноября офицеры толпой ворвались в палату общин и вручили спикеру «Ремонстрацию». Поднялась буря. Индепендентское меньшинство предлагало одобрить требования армии. Но пресвитериане отказались прекратить переговоры с Карлом. Их ответом было принятие 22 ноября решения о том, что большая часть армии подлежит роспуску; сохраняются только несколько подразделений, которые размещаются в качестве гарнизонов по отдаленным городам.

Кризис надвигался с неотвратимостью грозной бури. Тучи заволокли горизонт. Нет, не случайно такой смелый всегда Калверт не решился набрать в своей печатне трактат Уинстэнли о скандалах. Трактат этот вышел позже, в 1649 году, когда все устои монархии, а вместе с ней и пресвитерианской церкви рухнули.

СВЕТ СРЕДИ МРАКА

ел проливной дождь, когда вечером 30 ноября на острове Уайт высадились значительные подразделения парламентских войск. Меся грязь башмаками, солдаты вслед за офицерами прошли от полосы прибоя к городу, к резиденции короля, окружили ее, расставили караулы у входов, на лестницах, у внутренних дверей. Немногословный серьезный офицер вошел в покои Карла и объявил, что ему приказано взять его величество под стражу.

Король пожал плечами. Несколько дней назад он отправил в Лондон ответ на предложения мира. Он был готов на время передать командование милицией в руки парламента и простить кое-кого из бунтовщиков. Но согласиться на замену высокой англиканской церкви пресвитерианством не мог. «Нет епископа, нет и короля», — гласила пословица; пойти на разрушение епископата значило поставить под угрозу само существование монархии. «Что выиграет человек, — написал он в парламент, — если он приобретет весь мир, но при этом потеряет душу?» Англиканскую церковь он вполне справедливо осознавал как душу монархии. И вот теперь он получил ответ.

На следующее утро, 1 декабря, короля без особых почестей вывезли из Ньюпорта, переправили через пролив и заключили в мрачном сыром замке Херст на южном побережье Англии. Многочисленная пышная свита рассеялась как дым: с ним оставили только двух камердинеров. Ни о каком побеге мечтать не приходилось: короля стерег полковник Ивер из кромвелевской гвардии, который позаботился о том, чтобы полностью отрезать Карла Стюарта от внешнего мира.

В Лондоне и окрестностях росла тревога; странные, будоражащие слухи опережали друг друга. До Уинстэнли докатывались отголоски событий. В Виндзоре, в ставке армии, состоялась встреча между руководителями левеллерской партии и ведущими офицерами. Говорят, они долго спорили, прежде чем прийти к соглашению. Левеллеры обвиняли армию в стремлении захватить власть и установить диктатуру; они стояли за немедленное введение «Народного соглашения». Генералам же требовалось согласие сильной в народе партии на крутые меры, которые рвалась предпринять армия. Дело чуть было не дошло до разрыва: Лилберн пообещал поднять левеллеров против армии, если та решится узурпировать власть. Но положение спас левеллер Гаррисон, близкий к народным сектам. Он предложил создать согласительный комитет из представителей армии, левеллеров, даже пресвитериан, для доработки «Народного соглашения». Левеллеры утихли и обещали свою поддержку.

Парламент отклонил армейскую «Ремонстрацию». Она казалась консервативным депутатам слишком смелой. Уильям Принн предложил объявить ее авторов мятежниками и удалить армию подальше от Лондона. В ответ на это военный совет, несмотря на возражения главнокомандующего, лорда Фэрфакса, 30 ноября выпустил декларацию, в которой говорилось, что большинство палаты состоит из изменников и продажных людей; в интересах народа парламент должен быть от них очищен.

В отчаянии Фэрфакс послал гонца к Кромвелю